Денис Пилаш — Открытая левая http://openleft.ru Один шаг действительного движения важнее целой дюжины программ (Маркс) Mon, 29 Apr 2024 19:03:59 +0000 ru-RU hourly 1 https://wordpress.org/?v=4.9.25 Португалия: Отголоски незавершенной революции http://openleft.ru/?p=9445 http://openleft.ru/?p=9445#respond Sat, 15 Jul 2017 10:37:34 +0000 http://openleft.ru/?p=9445

Жуан Абел Манта, “Сложная проблема”: Шарж периода “Революции гвоздик” 1974 года, изображающий узнаваемые фигуры из истории левых движений и мысли, наблюдающие за Португалией.

 

В одной небольшой стране на выборах неожиданно побеждает вариант «против всех» – три четверти избирателей бросили в урны незаполненные бюллетени. Проводится повторное голосование, но на нем этот показатель лишь увеличивается – до 83%, и правительство объявляет столицу страны в осадном положении, дабы проучить собственных граждан.

Такова фабула романа нобелевского лауреата Жозе Сарамаго «Прозрение», отображающая общемировую тенденцию – все большее разочарование граждан в декларируемой представительной демократии. Когда все народовластие сводится к тому, что раз в несколько лет можно выбирать «меньшее из двух зол», люди чувствуют, что не обладают никаким реальным влиянием на политические процессы, остающиеся в руках олигархической верхушки. Недовольство этим положением дел с начала текущего мирового экономического кризиса подпитывало низовые протестные движения наподобие Occupy Wall Street, охватившие и весь Евросоюз – от Болгарии до Португалии.

Однако детали политического антуража для своего романа Сарамаго, бывший в течение четырех десятилетий членом Португальской коммунистической партии (ПКП, Partido Comunista Português), черпал из реалий своей страны. Только у него две главные политические силы называются партиями правых и центра, а в действительности носят «левые» названия – Социал-демократической (Partido Social Democrata) и Социалистической (Partido Socialista) партии соответственно. Это является следствием траектории политического развития Португалии – последней страны Западной Европы, пережившей революцию. Здесь, как и в Греции и Испании, дольше всего на европейском континенте продержались крайне правые диктатуры, при которых сохранялась экономическая, социальная и технологическая отсталость этих стран. Сопротивление португальской диктатуре Антониу Салазара и Марселу Каэтану возглавляли левые силы, прежде всего коммунисты, но со временем появилась и существенная оппозиция в кругах военнослужащих.

“Революция гвоздик”: ликующие толпы на бронетехнике.

«Революция гвоздик» 1974 года началась как бескровный военный переворот, который покончил с авторитарным режимом так называемого «Нового государства», но кроме демократических требований выдвигал и социалистические лозунги. Некоторое время левое крыло «Движения вооруженных сил» даже возглавляли правительство (в лице премьер-министра Вашку Гонсалвиша), но после жесткого противостояния революционных и реакционных элементов, известного как «Жаркое лето» 1975 года, в Португалии сформировалась более привычная для Западной Европы политическая система, в рамках которой у власти попеременно чередовались «правоцентристы» (Социал-демократическая партия и союзный ей еще более консервативный Социально-демократический центр / Народная партия – Centro Democrático e Social / Partido Popular) и «левоцентристы» (Социалистическая партия).

Причем политическая сила последних была образована лишь накануне падения диктатуры, в 1973 г., в эмиграции в ФРГ и при содействии Социал-демократической партии Германии. Социалистическая партия одновременно обещала рост социальных стандартов для большинства населения и «стабилизацию» после бурных революционных лет для имущих слоев. Придя к власти сначала в составе «большой коалиции» с правоцентристами в 1983 г., а затем самостоятельно в 1995 г., Соцпартия Португалии, подобно ПАСОК в Греции, постепенно растрачивала свои идейные принципы, по степени радикальности поначалу превосходившие европейский социал-демократический мейнстрим. Однако она сохранила свое влияние среди трудящихся, и в новое тысячелетие Португалия вошла с социалистами на постах президента (Жоржи Сампайю) и премьер-министра (тот же Антониу Гуттереш, который с 1 января 2017 г. стал новым Генеральным секретарем ООН). В конце концов, находясь у власти в 2005-2011 гг., «социалистическое» правительство либерального технократа Жозе Сократеша в условиях глобального экономического кризиса и кризиса еврозоны, ощутимых в Португалии сильнее, чем где-либо в ЕС (кроме Греции), внедряло по рекомендациям международных институтов неолиберальную политику «жесткой экономии» и сокращения социальных выплат, а сам премьер в конце концов оказался под расследованием из-за подозрений в коррупции.

Многолетние лидеры Соцпартии Мариу Суариш (слева) и Компартии Алвару Куньял (справа) – соратники в годы диктатуры и оппоненты после восстановления демократии.

Как и политическая эволюция Соцпартии Португалии напоминает ПАСОК, так и португальская ситуация с радикальными левыми также несколько напоминает греческую. Здесь присутствует «ортодоксальная» Португальская коммунистическая партия, в целом следующая в фарватере курса Компартии Греции, и Левый блок, образованный независимыми левыми, в том числе троцкистскими и постмаоистскими активистами, объединившимися на принципах внутрипартийного идейного плюрализма (подобно СИРИЗА до 2013 года). По всей расплывчатости использования термина «новые левые» в современных условиях, исследователи определяют Левый блок именно таким образом (Freire 2002).

К тому же, португальский политический спектр изобиловал многочисленными небольшими организациями леворадикального толка еще когда те находились в подполье на излете диктатуры. И сейчас вне парламента существуют разнообразные левые группы, в частности: Коммунистическая партия рабочих / Реорганизованное движение пролетарской партии (маоистская сила, активная в студенческой среде во время революции 1974 г.), Рабочая партия социалистического единства (троцкистский откол 1976 г. от Соцпартии, присоединившийся к одному из «Четвертых Интернационалов» – а именно к основанному Пьером Ламбером) и Социалистический альтернативное движение (также троцкистского толка, но на этот раз из интернационала, идеологом которого был аргентинец Науэль Морено). Впрочем, они не имеют заметного влияния на политическую жизнь, поэтому сконцентрируемся на двух ведущих левых силах страны.

Португальская коммунистическая партия, в отличие от большинства европейских компартий (образовавшихся из революционного крыла социал-демократических партий Второго интернационала), происходила из среды анархо-синдикалистского движения, традиционно сильного на Пиренейском полуострове. Достаточно сказать, что первая португальская партия, носившая название социалистической, образовалась в 1875 г. под сильным влиянием анархизма и прудонизма, а синдикализм доминировал в рабочем движении вплоть до 1934 г., когда была подавлена всеобщая забастовка против запрета независимых профсоюзов.

Что касается Португальской коммунистической партии, основанной в 1921 г. как секция Коммунистического Интернационала, то уже в 1926 г. она была объявлена ​​вне закона после военного переворота. В результате последнего в стране была установлена ​​правая «Национальная диктатура», впоследствии принявшая название «Нового государства», в котором вся полнота диктаторской власти оказалась в руках премьер-министра, профессора юриспруденции Антониу Салазара. Португальское общество до сих пор разделено острыми дебатами, корректно ли называть его режим, стремившийся подражать Муссолини в Италии, фашистским (примечательно, что на местном телешоу, аналогичном «Великим украинцам» или «Имени Россия», победил все еще популярный в правых кругах диктатор, а следом на втором и третьем местах шли люди, пострадавшие от его репрессий – коммунист и художник Алвару Куньял и известный спасением евреев от нацистов дипломат Аристидеш Мендес).

Процессия на похоронах Алвару Куньяла, 2005 год.

Хотя смертная казнь формально отсутствовала, противники правительства гибли в тюрьмах и от рук спецслужб – например, генерал Умберту Делгаду, отважившийся бросить вызов салазаровской марионетке на единственных президентских выборах периода диктатуры, на которые было допущено более одного кандидата. Левых, профсоюзных и студенческих активистов преследовала салазаровская политическая полиция (после войны на континенте получившая название ПИДЕ) с ее сетью доносчиков и широким применением пыток.

Участников рабочего и других социальных движений нередко убивали спецслужбисты – так, в 1954 г. ими была застрелена батрачка Катарина Эуфемия, агитировавшая штрейкбрехеров присоединиться к стачке против латифундиста, а в 1961 г. художник и подпольщик Жозе Диаш Коэлью (оба были провозглашены мучениками компартии). В дополнение к репрессиям внутри самой Португалии, сталинистское руководство Коминтерна в 1938 г. исключило португальскую секцию из рядов Интернационала, и нормализовать отношения ПКП с КПСС удалось только после войны. Португальская секция Коминтерна была не единственной, разгромленной в годы сталинского «Большого террора» – схожая участь постигла, в частности, и Компартию Польши с ее составляющими, компартиями Западной Украины и Западной Беларуси.

Катарина Эуфемия

На протяжении 48 лет авторитарного режима коммунистическая партия действовала в подполье или в эмиграции (например, V съезд ПКП 1957 г. проходил в Киеве). 36 членов ее Центрального комитета, избранного в 1974 г., в общей сложности отсидели в тюрьмах суммарный срок более 300 лет. Неоднократно арестовывали и Алвару Куньяла, который после легендарного бегства из одиночной камеры тюрьмы строгого режима был избран генеральным секретарем ПКП и возглавлял партию в течение трех десятилетий (с 1961 по 1992 г.).

Многих португальских коммунистов отправили в ссылку в заморские, преимущественно африканские, колонии этой последней колониальной империи – острова Зеленого мыса, или Кабо-Верде (где был размещен печально известный концлагерь Таррафал), Гвинею-Бисау, Анголу, Мозамбик, Сан-Томе и Принсипи, Восточный Тимор. Но это лишь способствовало распространению марксистских идей в национально-освободительном движении угнетенных народов. В 1960-1970-х годах в каждом из португальских владений образовались леворадикальные организации, начавшие борьбу против метрополии за деколонизацию: ПАИГК (Африканская партия независимости Гвинеи и Кабо-Верде), МПЛА (Народное движение за освобождение Анголы), ФРЕЛИМО (Фронт освобождения Мозамбика) , МЛСТП (Движение за освобождение Сан-Томе и Принсипи) и ФРЕТИЛИН (Революционный фронт за независимость Восточного Тимора).

Правящие классы Португалии видели в сохранении империи нечто большее, чем сугубо вопрос престижа, которым захват африканских владений стал после утраты Бразилии в XIX столетии. Для них это была прежде всего возможность за счет эксплуатации природных ресурсов колоний поддерживать на плаву самую отсталую в Западной Европе экономику, которую они так и не сумели модернизировать и которая не могла обеспечить рабочими местами население. Однако именно эти расчеты и сыграли с португальскими колониалистами злую шутку: колониальные войны приносили одни убытки, подрывая экономическую стабильность, тогда как поступления от эксплуатации колоний оказывались в десяток раз ниже суммы денежных переводов, отправленных португальскими трудовыми мигрантами из Франции и других стран.

Поскольку во Второй мировой войне правительство Салазара не стало выступать на стороне идеологически близких фашистских режимов стран «Оси», с которыми у него были тесные связи, в послевоенное время США и их западным союзникам было несложно включить его, несмотря на очевидную антидемократичность, в систему своих военно-политических союзов (НАТО) и оказывать поддержку в «борьбе с коммунизмом». Однако жестокость, с которой португальская армия подавляла сопротивление освободительных движений, осуществляя политические убийства их деятелей (в частности, Амилкара Кабрала и Эдуарду Мондлане) и уничтожая целые деревни, обеспечила борющимся за независимость африканским народам симпатии не только «Восточного блока» и деколонизированных стран, но и широких кругов западной общественности, возмущенных поддержкой профашистского режима со стороны их правительств. Наконец, росло недовольство и среди португальских военных, отправляемых на бессмысленную колониальную бойню, где они несли значительные потери.

Кадр из художественного фильма Марии де Медейруш “Апрельские капитаны” (2000 г.), повествующего о “Революции гвоздик”. На переднем плане – актер, играющий видного участника последней, капитана Фернанду Жозе Салгейру Майя.

Именно из числа последних вышла группа левонастроенных младших офицеров, образовавших подпольную организацию «Движение вооруженных сил», неформально известную как «Движение капитанов». Политические симпатии ее участников варьировались от либерализма до маоизма, но в целом они сходились на леводемократическом или социалистическом векторе развития страны, а Отелу Сарайва де Карвалью, стратег и автор плана вооруженного восстания, придерживался леворадикальных взглядов. 25 апреля 1974 г. они повели воинские части на Лиссабон и свергли наследника Салазара, Марселу Каэтану, не пролив ни капли крови (единственная четверка погибших была убита силовиками ПИДЕ) и обеспечив победу «Революции гвоздик».

На следующий день завершилось освобождение политических заключенных. Последним вышел строитель Жозе Карлуш Альмейда, которого вскоре изберут депутатом от коммунистов. А вскоре состоялись предоставление независимости колониям и переход Португалии к демократии. Образованный восставшими военными Совет национального спасения трансформировался в Революционный совет Португалии и передал свои полномочия демократически избранным органам власти, но сохранялся как гарант революционного процесса, пока не был распущен правоцентристским правительством «Демократического альянса».

Хотя радикальные элементы из числа революционных военных были отстранены от руководства уже в 1975 г., в стране, пережившей ультраправую диктатуру, даже правые силы были вынуждены мимикрировать под «левых». Крупнейшая либерально-консервативная партия правого толка под началом своего популистского основателя Франсишку Са Карнейру приняла название «народно-демократической», а впоследствии «социал-демократической» (при этом декларируя «основные ценности демократического и гуманного социализма»). А Конституция 1976 г. определяла Португалию как «социалистическую республику», стремящуюся к бесклассовому обществу – почти немыслимая «вольность» для члена западного блока (эти формулировки убрали только в 1989 г. голосами «социал-демократов» и «социалистов»). Характерно, что ряд сегодняшних буржуазных политиков в этот период находилась в левых организациях – например, тогдашний маоист Жозе Мануэл Баррозу, в 2004-2014 гг. бывший председателем Еврокомиссии по квоте правоцентристской Европейской народной партии.

“Метаморфозы”: Карикатура того же Жуана Абеля Манты, высмеивающая приспособленчество бывших салазаровских функционеров к послереволюционным реалиям.

В революционных обстоятельствах 1970-х Коммунистическая партия играла ключевую роль в профсоюзном и крестьянском движении. Ее руководство состояло преимущественно из выходцев из индустриального пролетариата (например, электриков или металлургов), а в ее рядах состояли такие ведущие культурные величины, как писатель Жозе Сарамаго, драматург Бернарду Сантарену, композитор Фернанду Лопиш-Граса (попутчиком партии был поэт и композитор Зека Афонсу, автор песни «Grândola, Vila Morena», исполнение которой на радио стало сигналом к «Революции гвоздик»). Представители ПКП Алвару Куньял и Пашеку Гонсалвиш вошли в первое после революции временное правительство, продвигая в нем идеи национализации и плановой экономики.

По призыву Компартии к трудящимся те взяли в свои руки 245 конфискованных банков и страховых компаний и еще 216 крупных компаний в других отраслях хозяйства. Более 780 мелких предприятий, оставленных своими владельцами, были превращены в кооперативы в собственности самих работников. Не дожидаясь принятия соответствующего закона о земельной реформе, рядовые коммунисты также принялись за конфискацию латифундий 1300 крупных землевладельцев, господствовавших на сельскохозяйственных угодьях юга страны. Благодаря перераспределению этих земель и созданию на них 500 коллективных крестьянских хозяйств были созданы десятки тысяч рабочих мест (Sassoon 2014: 607-616).

Впрочем, даже после волны национализаций доля государственного сектора в португальской экономике оставалась существенно ниже среднего показателя по Западной Европе. С другой стороны, именно благодаря этим мерам ПКП закрепила свою массовую базу. К югу от центра Португалии простирается «красный пояс», где коммунисты до сих пор контролируют более 30 муниципалитетов – в бедной сельской местности (Алентежу и Рибатежу) и в промышленных районах вокруг Сетубала и Лиссабона (см. справа карту голосования за коалицию коммунистов и зеленых на выборах 2009 г.). На некоторых предприятиях до сих пор существуют рабочие комитеты, сформированные при участии Компартии и ее союзников еще во время «Революции гвоздик».

Карта парламентских выборов 2009 года

В то же время перспективы углубления социалистических преобразований изрядно смущали и буржуазный истеблишмент, и страны-члены НАТО, опасавшиеся, что Португалия покинет блок; они объединили усилия в запугивании португальцев «красной угрозой». Сама же ПКП, приспособленная к деятельности в условиях десятилетий нелегального положения, оказалась недостаточно подготовленной к вызовам быстро меняющейся ситуации. Следуя указаниям из Москвы, она на самом деле не собиралась захватывать власть и осуществлять немедленную социалистическую революцию в стране, ведь это могло нарушить статус-кво в глобальном межблочном противостоянии. Поэтому когда в ноябре 1975 г. состоялась попытка ультралевого переворота (которая была скорее актом отчаяния, чем тщательно спланированным восстанием), руководство партии призвало революционных солдат и офицеров вернуться в свои казармы.

Восставший солдат во время “Революции гвоздик” 1974 года.

Выборы в Учредительное собрание, проведенные в 1975 г. на годовщину «Апрельской революции», показали, что пальму первенства на левом фланге от Компартии перехватила недавно основанная Социалистическая партия во главе с Мариу Суаришем, который сам в молодости был коммунистом. Социалисты получили почти 38% голосов, коммунисты – только 12,5%. Вражда между бывшими союзниками достигла такого уровня, что по итогам следующих парламентских выборов 1976 г. Соцпартия сформировала коалицию с силой с противоположного фланга политического спектра (Социально-демократическим центром), ознаменовав этим свой «правый поворот». И действительно, вскоре правительство Суариша в условиях сложной экономической конъюнктуры (общеевропейская рецессия, на которую накладывалась проблема возвращения португальцев из освобожденных колоний) на условиях МВФ повело отчетливо антисоциальную политику «жесткой экономии» (примечательно, что сельскохозяйственным министром, занимавшимся демонтажом деревенских коллективных хозяйств, в нем был Антониу Баррету, еще один бывший член Компартии).

Сложившаяся ситуация позволила коммунистам, выступая выразителями недовольства беднейшего крестьянства и рабочих, расширить свои ряды – но не поколебать гегемонию социалистов. Объединенный народный союз – альянс Компартии с Португальским демократическим движением – набирал до 19% голосов (в 1979 г.), однако этот результат так и остался высочайшим в истории ПКП. С 1987 г. младшим партнером Португальской коммунистической партии в электоральной «Коалиции демократического единства» (Coligação Democrática Unitária) является Экологистская партия «Зеленые» (Partido Ecologista “Os Verdes”). Она была создана при участии коммунистов в 1982 г. и стабильно их поддерживает, несмотря на разногласия с ними, скажем, в вопросе ядерной энергии. С тех пор по результатам всех парламентских выборов «зеленым» всегда отводили два места, независимо от того, сколько их получала коалиция в целом – будь то 31 (как в 1987 г.) или 12 (как в 2002 г.). Португальские «Зеленые» являются одной из самых радикальных сил в европейской семье экологических партий – антикапиталистическими настолько, что консервативное крыло «зеленого» движения образовало в противовес им Партию Земли праволиберально-рыночного направления.

Длительная борьба коммунистов Греции и Португалии с последними в Европе ультраправыми авторитарными режимами стала залогом их существенной поддержки в этих странах. Однако условия длительной изолированности и подпольности обусловили и то, что именно эти две компартии «авангардного типа» остаются бастионами сталинизма советского разлива в мировом левом движении. С другой стороны, неприятие Компартией Португалии идей «еврокоммунизма» и горбачевской перестройки сыграло свою роль в том, что, пускай распад СССР и стал для ПКП ударом, но не столь фатальным, как для многих критически настроенных к КПСС еврокоммунистических партий. В противоположность последним, на XIII съезде ПКП в 1990 г. большинство из 2000 делегатов высказались за сохранение в качестве программных установок марксизма-ленинизма и «революционного пути к социализму», подчеркнув «уникальность советского опыта».

XX съезд Португальской коммунистической партии, 2016 год.

Несмотря на подобную ​​риторику, ПКП ни о какой социалистической революции речи сегодня не ведет. Предел актуальных требований для партии – «развитая демократия для XXI века» и «патриотический политический курс» (апелляции к «патриотизму» занимают важное место в ее риторике). Она отстаивает такие пункты, как борьба с приватизацией водных ресурсов и ростом цен на медицинские услуги, увеличение расходов на образование и культуру, свободный доступ населения к занятиям спортом, расширение партисипативной демократии, искоренения коррупции, антиимпериализм, осуждение НАТО и солидарность с Кубой или Страной Басков. Некоторые из ее социальных пунктов реализуются на локальном уровне в округах, где Компартия сохраняет свое влияние – хотя оно часто ограничивается ее традиционными опорами, например сельскохозяйственными рабочими Алентежу (региона центрально-восточной и южной Португалии). При этом следует отметить прочность организационной структуры ПКП под руководством генерального секретаря Жерониму ди Соузы. Ее численность лишь немного уступает Соцпартии и по состоянию на 2012 г. на порядок превосходила Левый блок (60000 против 6800 членов у последнего). Изменения, произошедшие в стране и мире, в том числе существенные структурные сдвиги в португальском рабочем классе после вступления в Европейское экономическое сообщество в 1986 г., не слишком отразились на Компартии. Ее члены продолжают играть центральную роль в ведущем профсоюзном центре страны – Всеобщей конфедерации португальских трудящихся, или «Интерсиндикале».

Тем не менее, хотя в Португалии Коммунистическая партия идейно близка к греческой, она проявляет больше гибкости в реагировании на текущую ситуацию. Недаром Компартия Греции крайне болезненно отреагировала на начало консультаций о совместной борьбе против неолиберальной политики и давления МВФ между Португальской компартией и Левым блоком – ведь последний в глазах греческих сталинистов является двойником беспощадно критикуемой ими СИРИЗА. Большую изобретательность ПКП демонстрирует и в подборе методов агитации. Широкую известность имеет фестиваль партийной газеты «Аванте!» (по примеру фестивалей исторически коммунистических газет в Италии – «Унита» – и Франции – «Юманите»), привлекающий немало внепартийных участников.

Левый блок (Bloco de Esquerda или просто Bloco) был основан в 1999 году. Его основатели происходили из альтернативной просоветскому коммунистическому движению марксистской среды, критически настроенной как к социал-демократии, так и к «реальному социализму» образца СССР. Основой Левого блока стал начавший складываться еще в 1980-х годах союз троцкистской Революционной социалистической партии (РСП, Partido Socialista Revolucionário), возглавляемой Франсишку Лоусой секции Воссоединенного Четвертого интернационала (созданной в 1978 г. посредством объединения Интернационалистской коммунистической лиги и Революционной рабочей партии), и постмаоистского Народного демократического союза (НДС, União Democrática Popular), основанного в 1974 г. как фронт трех марксистско-ленинских групп. Также в этот троцкистско-маоистский альянс влились две меньшие структуры – Фронт революционных левых (основанная в 1983 г. троцкистская организация) и «Политика XXI» (группа интеллектуалов еврокоммунистического толка, вышедших из ПКП или состоявших в мелком союзнике последней, Португальском демократическом движении).

Франсишку Лоуса на фоне эмблемы Левого блока

Составляющие Левого блока к моменту его образования трудно было назвать массовыми организациями. И все же, несмотря на то, что эти группы были малочисленными и маргинализированными по сравнению с коммунистической или социалистической партиями, они играли активную и яркую роль в событиях революционных 1970-х гг. Их активисты, которые пытались осуществлять социальную революцию на местах, были ненавистнее даже компартийцев для местных ультраправых, совершивших серию терактов и политических убийств леворадикалов, в том числе деятеля Народного демократического союза, молодого священника и педагога «падре Макса» ди Соузы. В 1980-х гг. португальские троцкисты и маоисты приобщались к новым социальным движениям, начиная с антивоенных или антирасистских и заканчивая женскими или ЛГБТ, сочетая их с приоритетными для себя вопросами классовой борьбы. Приобретенный таким образом опыт они считали ценным для преодоления политического сектантства и реорганизации португальской левой на основе плюрализма.

Говоря о дискуссии, предшествовавшей учреждению Левого блока, один из его инициаторов Фернанду Розаш (известный историк, бывший активист Компартии, лидер Революционного движения партии пролетариата и попутчик Революционной социалистической партии) вспоминал о своей первой рабочей встрече с председателем Народного демократического союза Луишем Фазендой: «Его идея заключалась в том, чтобы создать новый политический проект, а не просто электоральную коалицию». При этом важным было, чтобы новое образование не оказалось простой «суммой партий-основательниц», в том числе в организационном плане – поэтому после основания блока более 50% мест в его структурах отводились независимым активистам, которые ранее не принадлежали ни к одной партии (Sousa 2011). Наконец, в противовес ПКП, основной упор делался на внутрипартийную демократию. Вообще, любая группа из 20 членов блока получила право на создание собственной платформы и равноправное представительство.

В 2005 г. Левый блок был трансформирован в единую партию, а партии-участницы продолжили свое существование в статусе относительно автономных «политических ассоциаций», сгруппированных по идеологическому признаку. Но за полтора десятилетия истории Блока из них уцелел лишь Народный демократический союз, который, правда, уже давно отошел от своих первоначальных маоистских установок. Революционная социалистическая партия самораспустилась в 2013 г., создав более широкую тенденцию «Социализм».

Из числа сокоординаторов Левого блока его бывший кандидат в президенты на выборах 2006 г., экономист Франсишку Лоуса, например, был выходцем из РСП, Мигел Порташ – из «Политики ХХІ», а молодая активистка Жуана Мортага представляла НДС. В 2012 г. спикеры-координаторы Левого блока были переизбраны, и ими по гендерно сбалансированной схеме стали врач Жуан Семеду и театральная актриса Катарина Мартинш. Руководство ЛБ – Национальный комитет из 80 человек – избирается на ежегодной конференции и собирается каждые два месяца. С конца 2014 г. оперативное коллективное руководство осуществляет постоянный комитет по 6 человек во главе с Катариной Мартинш, оставшейся единственной председательницей партии. Впрочем, Блок сознательно избегает зависимости от единоличных харизматичных лидеров, в которой обвиняли близкие ему партии СИРИЗА и «Подемос», а само его участие в представительных органах подчиняется принципу коллективной ротации – попав в Ассамблею Республики, ЛБ менял своих представителей в ней каждые пять месяцев.

Портрет Катарины Мартинш на предвыборной агитации Левого блока с пририсованными серпами и молотами

Объединенные совместным видением социалистической перспективы, составляющие Блока соглашаются, что существует многообразие возможных путей антикапиталистической борьбы, сформированных объективными и субъективными факторами, и что решения не могут единолично приниматься отдельными людьми или группами. Левый блок задумывался как попытка совместить левый реформизм с революционной перспективой посредством завоевание гегемонии в среде трудящихся классов, в том числе путем ежедневной борьбы за улучшение условий их жизни. С самого основания он пытался не повторить ошибок Соцпартии и Компартии, стремясь к модели социализма, которая была бы одновременно демократической и революционной. Блок стал одним из немногих участников международного партийного объединения «Европейские левые», параллельно принявших участие в образовании более радикальной сети – «Европейские антикапиталистические левые». Однако в своей практической деятельности ЛБ, как и многие подобные партии, в целом не выходил за рамки левореформистского курса.

Первыми кампаниями, в которых Левый блок сыграл ключевую роль непосредственно после своего создания в 1999 г., были мобилизация против военных бомбардировок НАТО во время интервенции в Косово и акции солидарности с народом Восточного Тимора – бывшей португальской колонии, ставшей жертвой индонезийской оккупации и геноцида со стороны диктаторского режима Сухарто, но наконец обретшей независимость, защитить которую помогло давление со стороны международного сообщества. Когда в 2002 г. коалиция во главе с тогдашним премьер-министром (а впоследствии президентом Еврокомиссии) Жозе Мануэлем Баррозу начала сворачивать социальные права трудящихся, закрепленные в законодательстве еще с 1975-1976 гг., активное участие Левого блока в парламентских дебатах и организации общенациональной забастовки способствовали росту его популярности. В 2006 г. Левый блок организовывал общенациональный марш за рабочие места, привлекая внимание к предприятиям, находившимся под угрозой закрытия; в 2007 г. – марш против прекаризации труда, в котором участвовали более миллиона рабочих, в основном из молодежи.

Актив Левого блока младше, чем у остальных ведущих партий страны, и в целом состоит из людей с высоким уровнем образования, преимущественно из профсоюзной и университетской среды, благодаря чему ЛБ имеет имидж «партии интеллектуалов». Вместе с тем, к Блоку присоединились люди самого разного происхождения, возраста, политического опыта и предпочтений. Он организовал первую за долгое время демонстрацию рабочих-мигрантов, тогда как Компартия побоялась к ней присоединиться – из-за стереотипного представления о том, что это оттолкнет ее избирателей из рабочего класса, будто бы расистски настроенных.

Митинг Левого блока.

Блок определяет себя как защитник интересов рабочего класса, а его члены активны в рабочих комиссиях, продолжающих со времен революции 1974 г. существовать на рабочих местах, где их формируют снизу сами трудовые коллективы. Недаром сторонниками Левого блока являются большинство работников крупнейшего предприятия Португалии – завода «Форд-Фольксваген» в Сетубале (Blake 2009). В то же время, в отличие от Компартии, укорененной в крупнейшей профсоюзной конфедерации страны, в бюрократизированных профсоюзах позиции членов ЛБ слабы, и те в основном занимаются развитием альтернативных форм рабочего движения.

В большинстве социальных и культурных вопросов Левый блок занимает более либертарные позиции, чем Компартия. В частности, хотя в Португалии ныне и так все наркотики декриминализированы (и эта стратегия рассматривается как успешный пример наркополитики, обеспечивающей лучшую реабилитацию наркозависимых), ЛБ требует полной легализации марихуаны. Свое представительство в парламенте Левый блок использует для инициирования законопроектов по защите трудовых и социальных прав, гражданских свобод, окружающей среды и животных, для отстаивания бесплатного образования и медицины, для противодействия расизму, ксенофобии, гомофобии и другим формам дискриминации. Заручаясь ситуативной поддержкой Компартии и Соцпартии, Левому блоку удается принимать законы, новаторские для португальского общества, в котором длительное время господствовали консервативные и патриархальные настроения – так, декриминализация абортов здесь состоялась только после референдума 2007 г. Впрочем, ситуация может быстро меняться: уже через несколько лет в стране были разрешены однополые браки. Оба нововведения были осуществлены при правлении социалистического кабинета Жозе Сократеша и при содействии Левого блока.

Первым законопроектом, предложенным Левым блоком и поддержанным парламентом, был закон против домашнего насилия (Сантос 2010). Вообще, Блок выступает как ведущая феминистская партия страны, уделяя значительное внимание вопросу равноправия женщин и мужчин, поэтому первым начал квотировать представительство женщин в своих органах. Активистки составляют половину депутатов в национальном парламенте. Бросая вызов сексистским стереотипам, до сих пор сильным в португальском обществе и политической жизни, ключевые роли в Левом блоке сейчас играют женщины – кроме координаторки партии Катарины Мартинш, это сестры Марианна и Жуана Мортага, а также евродепутатка Мариза Матиаш (Martins 2015). Так, Марианна Мортага стала чуть ли не национальной героиней за свою борьбу за привлечение к ответственности коррумпированных чиновников, бизнесменов и банкиров, в частности, руководителей банка Banco Espírito Santo, на спасение которого, несмотря на многочисленные скандалы, были потрачены миллиарды евро бюджетных средств.

Мариана Мортага выступает в парламенте.

Ни одна из организаций-учредителей Левого блока ранее не достигала заметного успеха в португальской левой политике, где безраздельно господствовали Компартия и Соцпартия. К тому же, важно отметить, что к тому моменту никакой новой политической силе не удавалось закрепиться в сложившейся в конце 1970-х гг. системе парламентских партий – например, центристская и популистская Партия демократического обновления, основанная в 1985 г. президентом страны генералом Антониу Рамалью Эанишем, продержалась в парламенте только 6 лет, после чего растеряла поддержку избирателей и была захвачена ультраправыми элементами, превратившими ее в еще более маргинальную Партию национального обновления.

Однако уже на первых парламентских выборах, в которых принимал участие Левый блок (1999 г.), он собрал 2,4% голосов (2 места в Ассамблее Республики). На следующих выборах 2002 и 2005 гг. показатель вырос до 2,7% и 6.4% соответственно. Пиковую поддержку на парламентских выборах – 557000, или 9,81%, голосов (16 мест в парламенте) – Левый блок получал в 2009 г. Это были первые выборы, на которых Блоку удалось потеснить ПКП (для сравнения – на президентских выборах 2006 генсек Компартии Жерониму ди Соуза получил почти вдвое больше голосов, чем кандидат ЛБ Франсишку Лоуса).

На выборах в Европарламент того же года показатель составлял 10,73%, что позволило избрать трех евродепутатов от Блока. Один из этих трех представителей, историк Руй Тавареш, в 2011 г. покинул Левый блок и его группу в Европарламенте, «Европейских объединенных левых / Лево-зеленых Севера», перейдя во фракцию «Зеленые – Европейский свободный альянс».

Два года спустя, в 2013 г., он инициировал создание новой политической силы на левом фланге – «LIVRE – свобода, левые, Европа, экология». Сочетая в своем манифесте лозунги экологической ответственности, солидарности и прямого участия в управлении государством граждан в противовес партийным аппаратам с однозначной поддержкой Евросоюза, она претендовала на нишу между Соцпартией и Левым блоком, чтобы выступать своеобразным посредником между ними. Однако на самом деле этот леволиберальный реформистский проект с его половинчатой ​​критикой политики «жесткой экономии» без посягательств на капиталистическую систему и логику рыночного накопления не нашел поддержки у избирателей. Партии LIVRE («Свободная») не удалось договориться о едином списке с Левым блоком, от которого она откололась, и на следующих выборах партия Тавареша не смогла пройти ни в Европарламент, ни к Ассамблеи Республики.

Акция партии LIVRE, 2015 год.

Но вернемся к Левому блоку. После непрерывного роста поддержки в течение первого десятилетия своего существования партия, похоже, растеряла динамику и стагнировала. Уже на досрочных выборах 2011 г. количество поданных за нее голосов сократилось почти вдвое – до 5,2%, тогда как альянсу коммунистов и зеленых удалось удержать его на прежнем уровне (около 8%). Это было отчасти следствием того, что в Левом блоке в противовес первоначальным антикапиталистическим и даже революционно-социалистическим установкам его основателей воцарились настроения, предусматривающие движение от «антисистемности» в сторону «респектабельности». В своей предвыборной кампании Блок позиционировал себя как «ответственную левую», готовую к образованию правительственной коалиции с той же Социалистической партией, намедни успевшей ввести меры «жесткой экономии» (Heilig 2011). Крайне несвоевременный поворот на фоне углубления кризиса и краха португальской экономики в 2009-2010 гг.

Частью этой стратегии явилось то, что на президентских выборах того же 2011 г. Левый блок не стал выставлять собственного кандидата (как это сделали коммунисты с Франсишку Лопешем), а поддержал представителя левого крыла Соцпартии, поэта и ветерана антифашистской борьбы Мануэла Алегре. Тот провел успешную кампанию как независимый кандидат на предыдущих выборах 2006 г., заняв второе место и обойдя официального кандидата социалистов Мариу Суариша. Но на следующих выборах Алегре свой результат улучшить не смог и при низкой явке избирателей все так же пришел вторым.

А Левый блок, члены которого надеялись выстроить более широкую левую, напротив, лишь понес потери (Paço 2015). В 2011 г. от него откололось наиболее левое течение, отстаивавшее союз с коммунистами (Фронт революционных левых и его молодежное крыло, сформировавшие вышеупомянутое Социалистическое альтернативное движение), а в 2012 г. – наиболее правое, отстаивавшее союз с социалистами («Политика ХХІ», в 2014 г. оформившаяся в Форум «Манифест», который объединился с партией Руй Тавареша, образовав LIVRE / Tempo de Avançar). Также ряды партии покинули ряд известных персон, в том числе журналистка Ана Драгу и психолог Жуана Амарал Диаш. На выборах в Европарламент 2014 г., произошедших в условиях рекордно низкой явки избирателей (на участки пришла только треть из них; учитывая, что в 1975 г. выборы посетило более 91%, нельзя не вспомнить подмеченную романом Сарамаго тенденцию), Левый блок потерял половину голосов и с тех пор представлен единственным европарламентарием – троцкисткой Маризой Матиаш.

Профсоюзная демонстрация прокоммунистической Всеобщей конфедерации португальских трудящихся (CGTP), насчитывающей почти вдвое больше членов, чем второй по размерам профсоюз – Всеобщий союз трудящихся (UGT), близкий к Соцпартии.

Пока Левый блок перебивался с падением электоральных показателей, реальная борьба в Португалии происходила в других плоскостях. Профсоюзы, социальные движения и инициативные группы мобилизовались против курса «жесткой экономии», углубившегося при правоцентристском кабинете министров Педру Пасуша Коэлью. В условиях кризиса еврозоны Португалию, совокупные государственные и частные долги которой достигали 370% ВВП (второе место в мире после Японии), называли страной ЕС, вслед за Грецией ближе всего стоящей к банкротству (Evans-Pritchard 2015). Меры «жесткой экономии», внедрявшиеся и предыдущим «социалистическим», и консервативным правительством – в частности, «реформа зарплат и пенсий» или резкое увеличение платы за коммунальные услуги, – привели к дальнейшему обнищанию населения.

Макроэкономические показатели несколько выровнялись после стремительного падения, но проблемы неравенства и безработицы (достигавшей 50% среди молодежи, и это еще учитывая подтасовку статистики занятости органами государственной власти) обострились – как и проблема низкой покупательной способности населения. Если ранее Португалия была одним из основных пунктов назначения трудовых мигрантов из Украины и Молдовы, то во времена кризиса уже сотни тысяч молодых португальцев, как когда-то в годы диктатуры, отправились на «заработки» в северные страны Европы. А планы дальнейшей массовой приватизации различных учреждений и государственных компаний, например, национального авиаперевозчика TAP Portugal, заставляли их работников проводить забастовки, чтобы сохранить свои рабочие места. Всего за четыре года (2011-2015) в стране произошло около 1100 забастовок (Яковлева 2016).

Народное недовольство не помешало португальской власти первой в Евросоюзе подписать «Бюджетный пакт» ЕС, предусматривавший дальнейшие урезания и сокращения. Результат налицо – 15 сентября 2012 г. в 40 городов страны состоялась миллионная политическая демонстрация – крупнейшая с 1 мая 1974 г., когда перед лиссабонцами впервые публично выступили генсеки недавно еще подпольных Компартии и Соцпартии Алвару Куньял и Марио Суариш. Однако этой уличной мобилизация, как и предыдущей в октябре 2011 г., и следующей в марте 2013 г., не удалось смести правительство.

В протестных движениях активное участие принимали и ПКП, и Левый блок, сумевший реорганизоваться, провести широкие обсуждения в среде своих активистов и вернуться к своим радикальным истокам, в том числе концентрации на внепарламентской деятельности. Кульминация внутрипартийных дебатов пришлась на IX съезд Блока в конце 2014 г., на котором было отдано почти равное количество голосов за два самых популярных варианта резолюций, предложенные соответственно группировками предыдущих сокоординаторов (Мартинш и Семеду) и председателя парламентской фракции ЛБ, Педру Филиппе Суариша, математика по специальности (Nichols 2014). В результате, были достигнуты многочисленные компромиссы, учитывавшие пожелания обеих сторон и расширявшие внутренние демократические процедуры, включая проведение общепартийных референдумов по важным вопросам.

X съезд Левого блока, 2016 год.

В электоральной политике же социологические опросы вовсе не сулили Блоку прорыва, подобного таким партиям Юга Европы, как СИРИЗА в Греции и «Подемос» в Испании. Как объясняла активистка Левого блока и исследовательница международного левого движения Катарина Принсипе, в отличие от этих стран, в Португалии ведущая левоцентристская партия не была окончательно дискредитирована проведением неолиберального курса «жесткой экономии», поскольку рано потеряла власть (Principe 2016). В интервью известному левом интеллектуалу Тарику Али накануне выборов та же Катарина Принсипе прогнозировала неутешительные для своей партии результаты выборов. В дополнение ко всему, к Португалии докатилась волна разочарования неспособностью правительства Ципраса вырвать Грецию из порочного круга диктата кредиторов и антисоциальных реформ.

Однако члены Левого блока учли просчеты своих греческих товарищей, сделав краеугольным камнем своей кампании проблему внешнего долга и выработав путем внутрипартийной стратегической дискуссии более критический взгляд на природу Евросоюза и возможность его реформирования изнутри. Таким образом, они присоединились к Компартии, требуя выхода из зоны евро. Вместе с тем, свою международную стратегию ЛБ, в отличие от евроскептической ПКП, видит в альтернативном к неолиберальному проекту Евросоюза «левом европеизме»: «Мы европейцы, но не евроцентристы: для Европы мы хотим того же, чего и для планеты. Мы европейцы, но не еврократы: мы верим в демократию. Мы отвергаем стандартизации и неуважению к тому разнообразию, которое и создает Европу. Мы – левые. Наши противники – не иммигранты, меньшинства, бедняки, геи или безработные, а те, кто продвигает жесткую экономию. Мы верим в солидарность, в совместное противостояние кризису, в социальную Европу, возвращающую надежду» (цитата из странички партии на сайте левой группы Европарламента).

Несмотря на неутешительные предвыборные прогнозы, предрекавшие радикальной левой провал, на выборах 4 октября 2015 г. Левый блок получил самый высокий процент голосов в своей истории (10,2%) и 19 депутатских мандатов. «Коалиция демократического единства» ортодоксальных коммунистов и зеленых получила еще 8,3%; в общей сложности силы левее Соцпартии, критиковавшие «жесткую экономию», собрали более 23%. В их числе в парламент впервые прошла зоозащитная партия «Люди – Животные – Природа», получив один депутатский мандат. Подобные партии, в центре программы которых не просто защита окружающей среды, а именно этическое отношение к животным, попали уже в несколько национальных парламентов, причем в Европарламенте партия из Нидерландов сотрудничает именно с левой, а не «зеленой», фракцией.

Правая коалиция, на этот раз носившая название «Португалия, вперед», заняла первое место (38,6%), но потеряла большинство в парламенте. Ожидалось, что оппозиционная Социалистическая партия (32,4%) не будет нарушать хороших манер политики под диктатом «Тройки» и поддержит правоцентристское правительство меньшинства в дальнейшем проведении «непопулярных реформ» (или же сформирует с ним «большую коалицию»). Однако переговоры на этот счет ни к чему не привели, и внутри Соцпартии начались бурные обсуждения возможности формирования правительства левоцентристских и левых сил, получивших по итогам выборов парламентское большинство. Опасаясь повторить судьбу греческих коллег из ПАСОК, ставших младшими партнерами правоцентристского правительства и похоронивших себя политически, португальские социалисты в конце концов согласились создать коалицию с левее партиями – впервые за 40 лет.

Переговоры социалистов с коммунистами и «Левым блоком» были не менее изнурительными, учитывая историю их противостояния и разногласия. К тому же, велась громкая медиакампания против возможного участия антикапиталистических и евроскептических сил в правящей коалиции. Когда после визита лидера социалистов Антониу Кошты в штаб-квартиру Левого блока Катарина Мартинш заявила, что дни консервативного правительства сочтены, фондовую биржу охватила паника (Камарго 2015). А президент, неолиберальный экономист Каваку Силва, превышая свои полномочия, оказывал давление на процесс формирования коалиции. Он заявлял, что не будет утверждать правительства левых, поскольку то «будет зависеть от поддержки антиевропейских сил», агитировавших за демонтаж валютного союза, Лиссабонского договора, Европейского фискального пакта и Пакта о росте и стабильности, фактически лишавшего Лиссабон контроля над собственными финансами.

Однако переломить ход событий президенту не удалось: он не мог объявить новые выборы, поскольку срок его собственных полномочий вскоре истекал. Первым симптомом изменений стало избрание спикером Ассамблеи Республики представителя левого крыла Соцпартии Ферро Родригеша. 10 ноября 2015 г. парламент отправил правительство Пасуша Коэлью в отставку, а 26 ноября новый кабинет сформировал Антониу Кошта – лидер социалистов (сын литератора-коммуниста из индийского Гоа), получивший известность как мэр Лиссабона с 2007 г. Левый блок и «Коалиция демократического единства» в правительство не вошли, но поддержали своими голосами в Ассамблее Республики – вполне в духе заветов Алвару Куньяла: «Коммунистов не интересуют правительственные кресла, но их волнует политика, которую проводит Совет министров» (Бернардино 2014). Эти силы осознают, что действительно социалистического курса от «социалистического» правительства ждать не следует, но собираются контролировать его, чтобы оно по крайней мере придерживалось принципа «не навреди» по отношению к социальным достижениям португальцев. Обе левые фракции подписали с партией власти отдельные соглашения, в которых закрепили обязательства отказа от неолиберального реформирования трудового, пенсионного и бюджетного законодательства.

Антониу Кошта, премьер-министр Португалии от Социалистической партии.

Следует признать, что за первый год своего пребывания у власти португальские социалисты действительно отошли от наиболее одиозных проявлений неолиберального курса (и кажутся одними из немногих в среде европейской социал-демократии возможных союзников британского лейбористского лидера Джереми Корбина в выстраивании коалиций против политики «жесткой экономии»). Был положен конец политике замораживания зарплат и пенсий; запущен процесс повышения минимальных зарплат (до 557 евро с 2017 г.), чтобы наверстать потери от инфляции; восстановлен бесплатный доступ к медицинским услугам, в том числе отменено требование платить 25 евро за каждое посещение больницы; возвращены государственные инвестиционные проекты и увеличены расходы на социальное жилье (Костюк 2016). Конечно, все это было сделано правительством не без давления со стороны профсоюзов и забастовщиков, особенно в бюджетной сфере.

Новая власть свернула и приватизационную лихорадку своих предшественников, распродававших банки, энергетические предприятия, телекоммуникации, на которые претендовал преимущественно зарубежный капитал (испанский, английский, китайский, бразильский). Из-за этих процессов в течение 2013-2015 гг. в стране постоянно происходили общенациональные и отраслевые забастовки. Поддержку у жителей Лиссабоне и Порту нашло решение нового правительства Кошты отказаться от планов приватизации общественного транспорта, в том числе метро. С подачи депутатов от КДЕ и ЛБ был принят законопроект, по которому в общественный сектор был возвращен банк Caixa Gerai de Depositos.

Правда, дрейф «влево» не был всеобщим, продемонстрировав и свои ограничения: так, на президентских выборах 24 января 2016 г. Португалия получила очередного главу государства правоцентристской ориентации – Марселу Ребелу ди Соузу. Он победил еще в первом туре – не в последнюю очередь благодаря распыленности левоцентристского электората, поскольку Соцпартия не смогла выставить единого официального кандидата. Зато сильную кампанию провела выдвиженка Левого блока, социолог Мариза Матиаш, которую за ее заслуги в развитии европейской сети здравоохранения и борьбы с заболеваниями единственной из числа членов левой группы Европарламента выбирали «евродепутатом года». Она заняла третье место с 10,1% голосов, что стало лучшим показателем женщины-кандидата в президенты Португалии. Это почти втрое больше результата кандидата Компартии, бывшего мятежного теолога Эдгара Силву.

Несмотря на то, что поддерживаемое «левым трио» правительство Португалии пока, кажется, соответствует образцу наиболее социально ориентированной антикризисной политики, которую готовы терпеть руководство Евросоюза и кредиторы, однако иронично, что так выглядят границы левой политики в стране, четыре десятилетия назад искренне горевшей революционным пылом построения нового, более справедливого, строя. Да и программные требования и Левого блока, и Португальской коммунистической партии идут гораздо дальше: списание внешнего долга, сокращение рабочей недели, ренационализация и передача предприятий под контроль их трудовых коллективов. Португалия остается одной из европейских стран с сильнейшими левыми настроениями и живой традицией антисистемных движений, не прерывавшейся со времен «Революции гвоздик» 1974 года.

Этот текст представляет собой авторский перевод с украинского восьмой главы коллективной монографии «Ліва Європа», недавно изданной в Киеве при поддержке Фонда Розы Люксембург

Источники:

Бернардино M., 2014. «Иная Европа — социалистическая — возможна!» http://www.sensusnovus.ru/policy/2014/08/21/19288.html

Камарго Ж., 2015. Правительственный кризис в Португалии: новое «слабое звено» Еврозоны? http://openleft.ru/?p=7129

Костюк Р., 2016 «Розовая годовщина» прогрессистского большинства http://rabkor.ru/columns/left/2016/12/05/pink-anniversary/

Сантос Р., 2010. Что за успехом Левого блока? // Альтернативы. – №1, 2010 http://www.alternativy.ru/ru/node/1118  

Сарамаго Ж., 2013. – М.: Эксмо.

Яковлева Н. М., 2016. Португалия: кризис постреволюционной модели и поиск нового вектора развития http://www.perspektivy.info/oykumena/europe/portugalija_krizis_postrevolucionnoj_modeli_i_poisk_novogo_vektora_razvitija_2016-03-11.htm

Blake R., 2009. What’s Behind the Left Bloc’s Success in Portugal? http://socialistresistance.org/whats-behind-the-left-blocs-success-in-portugal/703  

Evans-Pritchard A., 2015. Germany loses key ally in Portugal as austerity regime crumbles http://www.telegraph.co.uk/finance/economics/11984597/Germany-loses-key-ally-in-Portugal-as-austerity-regime-crumbles.html

Freire A. & Costa Lobo M., 2002. Election Report – The Portuguese 2002 Legislative Elections // West European Politics. – Volume 25, Issue 4. – P. 221-228 http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/713601634

Heilig D., 2011. The Portuguese Left: The Story Of A Separation // From Revolution to Coalition – Radical Left Parties in Europe. – Berlin: Rosa-Luxemburg-Stiftung. – P. 233-254. https://www.rosalux.de/fileadmin/rls_uploads/pdfs/Manuskripte/Manuskripte_neu_2.pdf

Martins C. F., 2015. Women who conquered macho world of Portuguese politics prepare for power / The Guardian https://www.theguardian.com/world/2015/nov/14/women-portuguese-politics-left-bloc-party-sexist-attacks

Nichols D., 2014. Portugal: Left Bloc in struggle to regain unity after convention http://links.org.au/node/4195  

Paço A. S. and Varela R., 2015. The “Memorandum of Understanding” in Portugal and the Portuguese Left // Socialism and Democracy. – № 29: The Radical Left in Europe. – P. 104-114.

Príncipe C., 2016. The Deferred Portuguese Revolution // Europe in Revolt / Ed. by Catarina Príncipe and Bhaskar Sunkara – Chicago: Haymarket Books, – P. 159-174.

Sassoon D., 2014. One Hundred Years of Socialism: The West European Left in the Twentieth Century. – London: I.B.Tauris.

Sousa А., 2011. Starting anew with the Left Bloc // New Parties of the Left – Experiences from Europe / Ed. by Daniel Bensaïd, Alda Sousa, Alan Thornett. – London: Resistance Books http://www.esquerda.net/en/artigo/what-left-bloc/39448  

Uncertainty, Austerity and Resistance: Tariq Ali talks to Catarina Principe of Portugal’s Left Bloc http://www.versobooks.com/blogs/2267-uncertainty-austerity-and-resistance-tariq-ali-talks-to-caterina-principe-of-portugal-s-left-bloc

Денис Пилаш (Киев) — историк, политический активист

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=9445 0
Запрет Компартии Украины: удар не по коммунизму, но по свободе слова http://openleft.ru/?p=7586 http://openleft.ru/?p=7586#comments Thu, 17 Dec 2015 14:59:53 +0000 http://openleft.ru/?p=7586 pilash

В связи со вчерашним запретом КПУ вспоминается эпизод из остроумной «Мистерии-Буфф» Маяковского. Представители эксплуататорских классов («чистые»), столкнувшись с гневом трудящихся, в какой-то момент объявляют себя «демократами» и, выбрав из своего числа в качестве козла отпущения абиссинского негуса, сбрасывают того за борт. Избавившиеся от коллеги отнюдь не меньшие подонки — просто как раз негуса им не жалко, и они готовы пожертвовать им, списав на него и их собственные злодеяния, чтобы выйти сухими из воды. Так и буржуазная КПУ была ничем не хуже остальных, еще более подконтрольных капиталу, партий Украины. Обвинения, которые послужили поводом для ее запрета — «нарушение суверенитета и территориальной целостности Украины; пропаганда войны, насилия, разжигание межэтнической вражды; посягательство на права и свободы человека; призывы к созданию военизированных формирований» — гораздо в большей степени касаются других политических сил: от олигархической Партии регионов или неолиберального «Народного фронта» до ультраправых «Свободы» или «Правого сектора».

Да, КПУ — это несомненно консервативно-охранительская, ностальгически-брежневистская, панславистская и пророссийская партия, имеющая мало отношения к марксистскому учению и коммунистическому движению. Для нее борьба за смертную казнь, «каноническое православие», Таможенный союз и установку памятника Сталину была важнее проблем рабочего класса, прогрессивной повестки и социалистической перспективы. Существуя скорее по инерции как осколок КПСС, КПУ оказалась неспособна быть эффективным выразителем интересов трудящихся и протестных движений, поэтому сама медленно сходила с политической арены. Но мотивы ее запрета совсем не связаны со всем вышеперечисленным. КПУ, сколь продажна и услужлива (к тому же режиму Януковича, например) бы она не была, она все равно оставалась чужой для политического мейнстрима. Для маккартистов современности, стоявших за принятым весной 2015 года антикоммунистическим законодательством, неприемлема сама коммунистическая идея, бросающая вызов капиталистическому порядку и частной собственности на средства производства.

Поэтому нелепо полагать, что запрет КПУ «откроет путь настоящим левым». Напротив, он лишь способствует укреплению правой (национал-консервативной и неолиберальной) гегемонии, господствующей по всей Восточной и Центральной Европе (за исключением разве что Словении). А о том, что он нарушает демократические принципы и гражданские свободы, уже заявила и «Международная амнистия».

Денис Пилаш — украинский левый активист («Социальный Рух»), политолог

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=7586 3