Жоао Мачадо — Открытая левая http://openleft.ru Один шаг действительного движения важнее целой дюжины программ (Маркс) Mon, 06 May 2024 11:37:32 +0000 ru-RU hourly 1 https://wordpress.org/?v=4.9.25 Сага о «надежде», побежденной «страхом» http://openleft.ru/?p=8221 http://openleft.ru/?p=8221#comments Sat, 21 May 2016 09:06:47 +0000 http://openleft.ru/?p=8221 dilma-triste

Кризис сам по себе еще не является событием,
но он уже предвещает его, оставляя открытую дверь…
В такие моменты часы превращаются в минуты, а годы – в дни.

Даниэль Бенсаид

Сегодня весь мир с возрастающим недоумением следит за политическим, правовым и медийным переворотом, который в Бразилии предпочитают называть «институциональным». Ключевое событие в истории этого переворота – голосование в нижней палате парламента 17 апреля 2016 года, в результате которого был начат процесс импичмента в отношении президента Дилмы Руссеф. С этого момента мы стали свидетелями печального завершения эры правления Партии трудящихся (Partido dos Trabalhadores, PT), продолжавшейся с 2002 года, когда Лула де Силва впервые был избран президентом. За все это время правительство неизменно посылало сигналы доверия рынку и правым партиям и стремилось найти прочную опору в коалиции, отражавшей баланс интересов всех социальных классов. Первой важной инициативой PT была “reforma da Previdência”, придавшая системе страхования от безработицы отчетливо неолиберальный характер. Эта политика партии в конечном счете демобилизовала большинство социальной базы PT и усилила те группы интересов, которые сегодня отвернулись от правительства.

Углубляющийся с 2014 года экономический кризис в Бразилии обострил противоречия между верхушкой PT и большинством ее первоначальной социальной базы. Правительство начало новую атаку на социальные права, а также ввело дополнительные налоги для обычных граждан, что в конечном счете только усилило рецессию. Масштаб внутреннего распада стал отчетливо виден во время голосования за импичмент 17 апреля, когда верхняя Палата депутатов открыто показала себя как собрание ультраконсерваторов, сексистов, гомофобов, религиозных фанатиков и коррупционеров. Таков сложный комплекс обстоятельств, в которых бразильские левые и социальные движения продолжают бороться против стремления элит переложить тяготы кризиса на плечи простых людей.

Печальный конец правительства PT

Так как же стало возможным, что настолько одиозные, дремучие правые силы смогли захватить контроль над парламентом и в итоге праздновать победу после голосования 17 апреля? Ответ на этот вопрос по большей части связан с выбором правительства PT в двух направлениях: как управлять и кого приглашать в союзники.

Триумф избирательной кампании PT 2002 года, когда Лула был избран президентом, в отличие от предыдущих поражений стал возможен благодаря тому, что в качестве вице-президента на этот раз был приглашен Жозе Аленкар, лидер Либеральной партии, текстильный магнат и знаковая фигура для определенных секторов бразильского крупного капитала. Тогда Лула публично гарантировал, что будет “уважать контракты” и не затрагивать интересы банков и крупного бизнеса; это обеспечило его избирательной кампании финансовую поддержку, значительно превосходящую ресурсы предыдущих электоральных кампаний[ref]PT начала принимать финансирование от частных компаний с 1994 года.[/ref]. Тогда PT заметно снизила уровень радикальной риторики и изменила характер своей кампании, прибегнув к помощи профессиональных политтехнологов. На кампанию 2002 года были потрачены миллионы и она в целом полностью опиралась на советы платных консультантов.

Однако несмотря на то, что Лула был избран, PT и дружественные ей левые партии не имели большинства в нижней палате парламента (Национальном конгрессе). В попытках завоевать большинство депутатов, PT стала систематически выстраивать альянс с правыми партиями при помощи экономических преференций и назначения их выдвиженцев на должности в государственном аппарате. Уже много позже был раскрыт еще один метод завоевания лояльности – прямые регулярные платежи отдельным депутатам. Эта практика была раскрыта в ходе публичного скандала 2005 года, известного как “mensalão”[ref]Совсем недавно антикоррупционное расследование бразильской прокуратуры, получившее название операция «Автомойка» (“Lava Jato” или Karcher), вскрыла факты масштабной коррупции в главной бразильской госкомпании Petrobras, затронувшие, в том числе, членов правительства Лулы. Эти коррупционные доходы, определенно, были одним из главных источников финансирования избирательных кампаний и распределения денег на парламентариев и лидеров партий.[/ref]. В результате престиж Лулы и его партии пострадал, прежде всего у среднего класса. Однако активизация социальной политики (в особенности т.н. программы “Семейный кошелек” — “bolsa família”[ref]В рамках программы была оказана поддержка 12 млн. беднейших домохозяйств.[/ref]) и общий подъем экономики позволили Луле вернуть свою популярность и переизбраться на следующий президентский срок в 2006 году. Однако огромный ущерб репутации PT, нанесенный скандалом вокруг “mensalão”, так и не был преодолен до последнего времени.

Избравшись на второй срок, Лула, стремясь обеспечить поддержку парламентского большинства, заключил стратегический союз с правой PMDB (Partido do Movimento Democrático Brasileiro / Бразильской партией демократического движения). С этого времени две большие партии – PT и PMDB – получили полный контроль над обеими палатами парламента и поделили все ключевые министерские посты в правительстве. PMDB оставалась главным партнером PT на протяжении всего второго срока Лулы и выбрала своего кандидата в вице-президенты для Дилмы Руссеф на выборах в 2010 и 2014 годах.

Спектр альянсов, которые PT заключает в парламенте, расширился далеко вправо и включает, например, открытых христианских фундаменталистов, участвующих в деятельности межфракционного Евангелического фронта. Эта группа охватывает примерно 18% всего депутатского корпуса и имеет сторонников в 22 разных партиях. Это объединение строится вокруг общих «ценностей», которые практически выражаются в постоянных атаках на права человека, и прежде всего, черного населения, женщин и ЛГБТ. В награду за свою лояльность к правительству эти люди получают гарантированный доступ на государственные радио и телевидение[ref]Как, например, владелец крупного медиахолдинга Record Эдира Маседо, основатель Всемирной Церкви «Царство Божие», который в настоящее время находится под следствием в Бразилии и США по обвинению в налоговых мошенничествах.[/ref], а также налоговые льготы для церкви.

Благодаря прорыву в медиа, христанские фундаменталисты значительно расширили свое влияние в обществе и к настоящему времени построили целую политико-религиозную империю. Текущий председатель нижней палаты парламента, Эдуардо Кунья (PMDB) и один из главных нынешних оппонентов президента Руссеф, является многолетним участником Евангелического фронта.

Известные как “межпартийная библейская группа”, эти парламентарии, вместе с “межпартийной группой оружия” (связанной с полицией и армией) и “межпартийной мясной группой” (лоббисты крупного агробизнеса), составляют сегодня самое реакционное большинство нижней Палаты со времен падения военной диктатуры. Тем более удивительно, что именно они до последнего времени оставались самой надежной опорой правительства Дилмы Руссеф, а затем сыграли главную роль в его падении и начале процедуры импичмента.

anti-dilma-3

В течение долгого времени руководство PT, вероятно, было уверено в том, что можно “приготовить омлет, не разбив яиц”. Они полагали, что можно сохранять поддержку беднейшей части населения, никак не покушаясь на интересы богатейшей части. По крайней мере, длительный период эта стратегия работала. С момента прихода PT к власти уровень бедности в стране действительно сократился, что соответствовало партийным обещаниям и ожиданиям в отношении правительства. Однако эти улучшения никогда не были основаны на структурных реформах, принципиально меняющих основания экономики и жизни общества.

Они оказались возможны исключительно в силу благоприятной экономической ситуации, в которой находилась Бразилия до 2011-2012 годов, и были связаны с ростом цен на природные ресурсы на мировом рынке. Важно вспомнить, что с начала 1990-х политика неолиберальных правительств (в частности, при президентах Коллоре, Фернанде Энрике Кардозу, Луле и Дилме Руссеф) привела страну к регрессу производства: Бразилия пережила интенсивный процесс деиндустриализации и постепенно освоила роль экспортера сырья. Это позволило национальной экономике выиграть от ситуации на мировом рынке и относительно безболезненно пережить первую фазу глобального кризиса 2008-2009 годов (которая сильно ударила по ряду других латиноамериканских стран).

Правительство PT, успешно освоив правила игры “старой политики”, в целом продолжило курс, который обернулся настоящим регрессом для экономики, общества и защиты экологии. Несмотря на то что лидеры PT постоянно говорили о «новой политике развития», единственным последовательным элементом такого развития оставалось идея стимуляции экономического роста (с весьма скромным результатом) через неуклонное сокращение государственного участия в экономике. Если основу предыдущей «политики развития» составляла индустриализация, то PT, придя к власти, продолжила линию Коллора и Кардозу на стимуляцию крупного агробизнеса, ориентированного на экспорт. Такая политика прямо противоречила задачам аграрной реформы и поддержке фермерских хозяйств. Правительство PT также продвигало и финансировало (через специальную программу ускорения роста) строительство больших плотин и горно-обогатительных комбинатов, которые были связаны с глобальным проектом IIRSA[ref]Инициатива интеграции всех существующих и планируемых средств коммуникации (дороги, аэропорты, водные пути, железные дороги, волоконно-оптические линии и т.д) 12 стран Южной Америке.[/ref]. Этот агрессивный анти-экологический аспект политики PT напрямую затронул окружающую среду соседних стран (Эквадора, Боливии и Венесуэлы) и привел к самым радикальным и кровавым социо-экологическим конфликтам в национальной истории со времен колонизации и геноцида индейцев.

Бразилия под руководством PT могла бы сыграть совсем другую роль в латиноамериканском контексте если бы поддерживала альтернативные проекты региональной интеграции, основанные на суверенитете и защите от империалистических посягательств США и Европы.

Лула на первомайском митинге 1980 года

Лула на первомайском митинге 1980 года.

Ухудшение экономической ситуации в последние годы сделало невозможным дальнейшее проведение политики, основанной на балансе противоположных социальных интересов, и способствовало смещению правительства Руссеф вправо. Однако во время избирательной кампании 2014 года, столкнувшись с перспективой поражения, Дилма снова вернулась к левой риторике. В промежутке между первым и вторым туром выборов в своих выступлениях она атаковала банкиров (которых ее правительство до этого активно поддерживало) и богатых в целом. Этот “левый поворот” позволил Дилме выиграть выборы, но серьезно подорвал доверие к ней со стороны крупного капитала.

Сразу же после выборов поддержка Руссеф со стороны малообеспеченных слоев оказалась под ударом: новое правительство продолжило наступление на базовые социальные права (в том числе гарантированные конституцией 1998 года), предложив проекты законов, расширявшие практику заемного труда в бюджетном секторе и серьезно меняющие трудовое законодательство. Также под предлогом Олимпийских игр был принят Антитеррористический акт, ограничивающий право на свободу собраний, и сокращены расходы на образование и здравоохранение.

Тем не менее, так как у PT сохранялись тесные связи с профсоюзами и социальными движениями, часть партии активно выступала против этой политики, и фактически Руссеф не могла осуществить полностью социально-экономический курс, соответствующий интересам большого бизнеса. Дилма пыталась снова обмануть социальную базу PT, обратившись к элитам за поддержкой, но это больше не работало. И как всегда происходит, проведение политики «строгой экономии» в ситуации продолжающегося спада лишь ухудшило общее положение, при этом никак не повлияв на растущий бюджетный дефицит (здесь «строгая экономия» в итоге также усугубила существующие проблемы).

Экономический кризис обозначил невозможность дальнейшего курса PT на примирение различных социальных интересов и привел к кризису политическому. Кроме того, развитие полицейского расследования коррупции (в основном в отношении операции «Автомойка», но не только) способствовало усилению этого политического кризиса и даже стало дополнительным фактором экономической нестабильности.

Ряд первых лиц PT, включая самого Лулу, оказались вовлечены в этот скандал так же, как и политики из правой PMDB, которая была их основным партнером в правительстве вплоть до марта этого года. Некоторые лидеры PMDB, — например, председатель нижней палаты парламента Эдуардо Кунья – оказались замешаны в этой истории гораздо больше, чем кто-либо из PT (материалы на Кунья уже находятся в Верховном суде и он фактически уже стал обвиняемым по этому делу). Возможно, что кризис бразильской PT предвещает конец большого политического цикла в Латинской Америке в целом: экономический и политической кризис в самой крупной стране региона сопровождается наступлением правых и консервативных сил, которые используют апатию и разочарование радикальных социальных движений в политиках, которых они привели к власти и которые их предали.

«Могила, которую ты выкопал себе сам». О причинах переворота в Бразилии

В сегодняшней ситуации PSOL (Партия свободы и социализма) и большинство прогрессивных социальных движений выступают против импичмента Дилмы Руссеф и расценивают манипуляции в бразильских медиа, структурах законодательной и судебной власти как институциональный переворот. Этот переворот не похож на перевороты старого типа, вроде того, который был совершен в Бразилии военными в 1964 году и привел к установлению диктатуры. То, что происходит сейчас – это масштабная политическая война на уничтожение, объявленная президенту от PT значимой частью большого бизнеса. При этом необходимо помнить, что до самого последнего времени большинство крупной буржуазии поддерживало PT – пока эта партия была способна обеспечить баланс социальных интересов.

Мишел Темер, действующий вице-президент и откровенно правый политик, готовится занять место Руссеф, чтобы проводить куда более агрессивную антисоциальную политику.

В этом свете важно понимать, что FIESP (Federação das Indústrias do Estade of São Paulo / Индустриальная федерация штата Сан-Пауло) и другие объединения работодателей были главной силой, которая стояла за началом процедуры импичмента. Правые партии выступают как простой инструмент этого заказа, наглядно иллюстрируя тем самым свою социальную природу. Свою долю работы выполнили и корпоративные медиа. Другой аспект текущего кризиса состоит в том, что правые партии полагают, что устранение Дилмы позволит спустить на тормозах антикоррупционные расследования (в первую очередь, операцию «Автомойка») – то есть довести до конца то, что Руссеф так и не решилась сделать. Ведь дело явно идет к тому, что все правые партии окажутся так или иначе запачканы в этом скандале (количество депутатов, уличенных в коррупции по этим делам, растет буквально с каждым днем). Эти политики рассчитывают, что при новом правительстве медиа существенно снизят внимание к теме коррупции, а полиция, прокуроры и суды, которые уже сейчас заинтересованы в том, чтобы сосредоточиться на PT больше, чем на правых партиях, станут еще более сговорчивыми.

Объявление процедуры импичмента само по себе не означает начало государственного переворота, учитывая, что такая возможность предусмотрена бразильской конституцией. Тем не менее, некоторые особенности этой процедуры позволяют сделать подобный вывод.

В первую очередь, это интенсивная мобилизация медиа с привлечением нескольких прокуроров и судей, нацеленная на разрушение имиджа PT, в частности, Лулы и правительства. Разумеется, РТ и ее правительство имеют отношение к коррупционным делам, в которых их обвиняют, и на них лежит ответственность за усугубление экономического кризиса (в особенности за попытку провести меры строгой экономии, которых требовала буржуазия). Однако очевидно избирательное отношение к Луле (который, конечно, несет свою долю ответственности) и к Эдуардо Кунья, скомпрометированному обвинениями в коррупции куда в большей степени, чем Лула (по крайней мере, по состоянию на сегодняшний день). В соответствии с решением судьи, Федеральная полиция арестовала Лулу, когда он согласился на процедуру допроса, что повлекло за собой большой резонанс в СМИ. Затем было прослушивание и публикация телефонных разговоров, в том числе даже разговоров с членами семьи (при этом прослушивание часто было несанкционированным).

«Дилма, уходи и ПТ свою с собой прихвати»

Во-вторых, мы должны принимать во внимание юридическую непоследовательность, характеризующую процедуру импичмента. «Злоупотребление положением», которое приписывают Дилме (главным образом оно состоит в организации бюджетных маневров), на сегодняшний момент является общей практикой для различных правительств, как на федеральном уровне, так и на уровне штатов. Подобные вещи практиковал и Мишел Темер, когда временно занимал президентский пост.

В-третьих, нужно отметить, что сам способ проведения процедуры абсурден. Инициатором импичмента стал спикер нижней палаты парламента Эдуардо Кунья, который должен был покинуть свой пост еще несколько месяцев назад, учитывая, что он не только уже был осужден за коррупцию и другие преступления, но еще и публично солгал нижней палате, отрицая наличие личных банковских счетов за границей. Более половины членов Особой комиссии, которая проводила анализ обвинений, предъявленных Дилме, были замешаны в операции «Автомойка». То же самое касается многих других парламентариев, инициировавших дело против Дилмы. Импичмент – это не только обвинительный процесс PT по делу в коррупции. Это приговор, вынесенный самой Дилме Русефф (хотя официальное обвинение еще не было ей предъявлено) для того, чтобы ее место занял Мишел Темер.

Оказавшись в безвыходной ситуации, Дилма и PT попытались спастись довольно жалким образом: они до самого конца старались завлечь буржуазных политиков политическими привилегиями. На этом поле у них не хватало средств для того, чтобы одержать победу над своими оппонентами: вероятность правительства под руководством Темера означала, что его группа способна предложить намного больше. Так PT пала жертвой своего собственного «способа управления».

Голосование, проведенное в Палате депутатов 17 апреля 2016 года, в результате которого было одобрено начало процедуры импичмента Дилме, походило на театр ужасов. Оно подтвердило имеющиеся подозрения: по факту, бразильский парламент еще никогда в своей истории не оказывался до такой степени фундаменталистским, деполитизированным, консервативным, расистским, мизогиничным и нелегитимным. Голосуя, депутаты сменяли друг друга, высказываясь «во имя Бога, семьи, детей и моей страны», а наиболее ужасное из заявлений принадлежало Жаиру Болсонаро, посвятившему свой голос полковнику Устре, одному из главных убийц и палачей времен диктатуры. Это именно он пытал будущего президента Дилму Руссеф, брошенную в тюрьму во время режима чрезвычайного положения, при котором были убиты сотни политических активистов.

Многие депутаты оправдывали свою поддержку импичмента непопулярностью правительства Дилмы и коррупцией, которую ассоциируют с PT. Но это не имеет никакого смысла: по данным опросов, Темер и PMDB так же непопулярны, как и Руссеф, и имеют куда более непосредственное отношение к коррупции, чем это сейчас обсуждается в медиа. Приблизительно 60% населения поддерживает отставку обоих – и Руссеф, и Темера.

Шесть депутатов от PSOL заняли позицию против импичмента, так как по их мнению, эта процедура нелегитимна и представляет собой абсолютный фарс. Хотя социалистические левые, в целом, вполне верно выбрали позицию против переворота и в защиту существующей «демократии» в Бразилии (малая часть социалистических левых, не представленная в парламенте, поддержала позицию воздержания в голосованиях 17 апреля), все эти случаи усиливают необходимость задуматься о том противоречии, которое существует между действительными демократическими правами граждан и буквой закона представительной демократии. Значительная часть бразильского населения просто никогда не видела защиты своих основных прав со стороны государства. Для них, как писал Жозе Сарамаго, «демократия уже присутствует там словно своего рода стоящий пред алтарем святой, от которого больше не ждут чудес». Рабочие, молодежь и черное население, которое постоянно гибнет на окраинах больших городов в ходе непрекращающейся скрытой гражданской войны — т.н. «войне с наркотиками» — просто не ощущают на своей жизни какие-либо признаки «правового государства». Задача левых состоит сегодня, прежде всего, в том, чтобы вернуть эти украденные у 99% населения демократические права.

Улицы снова бунтуют, но у них другие «цвета»

В новейшей истории Бразилии после военной диктатуры уже был опыт импичмента президента республики. В 1992 году тогдашний президент Фернанду Колор потерял свой мандат, будучи осужденным в результате процесса похожего на тот, что был начат 17 апреля против президента Дилмы. Как и сейчас, страна на тот момент переживала глубокий экономический и политический кризис, хотя Колор в отличие от Дилмы непосредственно обвинялся по нескольким пунктам судебного заключения.

Еще одно фундаментальное отличие заключается в том, что в 1992 году Caras Pintadas[ref]Крупное студенческое движение.[/ref] единым фронтом вышли на улицы, когда практически каждый в стране был убежден – Колор должен уйти. Сегодня население разделилось на сторонников и противников импичмента, в зависимости от того, кто поддерживает правительство PT, а кто настроен против него. Кроме того, и сами оппозиционные демонстрации далеко не однородны: есть те, кто выступает против налоговых реформ или других конкретных мер правительства, а также прочие группы недовольных.

Можно назвать четыре коалиции, которые в совокупности объединяют левые силы (партии, общественные движения, правительственные группы и т.д.), различные буржуазные группировки и консервативные правые. Если справа существует относительное единство, то слева в настоящий момент действуют три главных объединения: Frente Brasil Popular (Бразильский народный фронт), Frente Povo Sem Medo («Фронт людей без страха») и Espaço Unidade de Ação («Общее действие»). Frente Brasil Popular включает в себя PT, PCdoB (Partido Comunista do Brasil / Коммунистическая партия Бразилии), главное профсоюзное объединение CUT (Central Única dos Trabalhadores / Центр объединенных трудящихся), UNE (União Nacional Dos Estudantes / Национальный студенческий союз), MST (Movimento dos Trabalhadores Sem Terra / Движение безземельных трудящихся), а также прочие группы, прочно связанные с правительством Дилмы и занимающие по отношению к нему наименее критическую позицию. Frente Povo Sem Medo состоит исключительно из общественных движений, их действия и организация более независимы по отношению к правительству, при этом их лозунги содержат больше критики в сторону правительственных мер строгой экономии и ограничения прав рабочего класса. Среди участников этой коалиции мы видим MTST (Movimento dos Trabalhadores Sem Teto / Движение бездомных работников), молодежные движения Juntos!, Rua-Juventude Anti-Capitalista, UJS, профсоюзные движения Intersindical, CUT и CTB, а также интеллектуалов вроде теолога Фрея Бетто и политических лидеров из таких партий, как PSOL. Наконец, третье объединение Espaço Unidade de Ação создано руководством профсоюза CSP-Conlutas и включает также студенческую организацию ANEL, крайне левые группы вроде Объединенной социалистической партии трудящихся (PSTU) и несколько фракций PSOL. Позиция этого объединения, призвавшего воздержатся при голосовании по вопросу об импичменте, привело к некоторой изоляции этой части бразильских левых.

Подъем правых, в свою очередь, привел к серьезной массовой мобилизации против импичмента, которая включила и левых противников правительства Дилмы. Существует откровенно реакционное крыло национальной буржуазии и консервативных правых (включая фашистов), главным спонсором которой является FIESP (Federação das Indústrias do Estado de São Paulo / Промышленная федерация штата Сан-Паулу), финансировавшая всю инфраструктуру митингов и лагерей, организованных в нескольких городах для выступлений против президента. Это были огромные демонстрации, число участников которых превысило количество участников выступлений против импичмента.

В результате исследования, опубликованного после крупнейших выступлений в поддержку импичмента, было выявлено, что большинство их участников принадлежит среднему классу, сильно потерявшего в доходах и недовольного действиями федерального правительства в период кризиса. Однако, даже если в них участвовали представители рабочего класса, имеющие благие намерения и выступающие исключительно против политики правительства, нет никаких сомнений в том, что их действия были скоординированы под руководством правых. Одной из протестных форм стало использование зеленых и желтых цветов (подразумевая защиту «родины») и возражения против красного цвета, доходившие даже до нападений на тех, кто его использовал.

Следует помнить, что поддержка Дилмы стала слабеть в связи с представлением плана реформ, направленных против большинства населения, а не только из-за коррупционных разоблачений. Демонстрации, которые проходили в Бразилии в 2013 году (их вспоминают как «июньские дни»), уже тогда продемонстрировали недовольство экономическими мерами, принятыми с того момента, как международный кризис затронул Бразилию. Помимо массовых демонстраций были забастовки в государственных учреждениях и университетах, сыгравшие определенную роль в развитии политического кризиса, результатом которого является сегодняшний сценарий. Если PT и правительство испытывали трудности с массовой мобилизацией против импичмента, то на то есть причины: потеря поддержки среднего класса из-за коррупции и мер строгой экономии, прогрессирующие скандалы с участием национального руководства партии, превращение PT в электоральную машину и др. Отказ от использования исторических лозунгов, принадлежащих левым и PT, привел к тому, что рабочий класс оказался безоружным в идеологической борьбе против элит.

Альтернативы и проблемы. Выход из тупика — только налево!

Социалистические левые не сомневаются: кризис не наших рук дело, и именно поэтому мы не должны провалить задачу выявления его причин, которые также привели к тому, что самые бедные оказались под ударом. PSOL, как неоднократно подчеркивали ее лидеры в публичных выступлениях, решительно выступает против налоговой реформы, ограничения прав рабочих, распространения заемного труда и новой реформы страхования по безработице, против девелопментализма[ref]Экономическая концепция модернизации, служащая обоснованием превращения традиционно «развивающихся» стран в «развитые» капиталистические страны.[/ref] и криминализации права на протест. То есть именно против того курса, который до недавнего времени проводило правительство Дилмы. Ясно, что впереди нас ждет рост протестов: Дилма все еще остается на президентском посту до тех пор, пока Сенат не подтвердит начало процедуры импичмента (а он непременно это сделает). Но очевидно, что она уже не управляет страной.

Однако этим все не кончится: политический и экономический кризис будет обостряться. Предполагаемое правительство Темера столкнется с сопротивлением и усилит репрессии, используя законы, принятые правительством Дилмы. Учитывая угрозу нелегитимности, нависшую над Конгрессом и самим Темером, решение о том, в чьих руках окажется судьба государства, остается за народом, опирающимся на такие механизмы, как всенародное прямое голосование, референдум и всеобщие выборы. Однако шансы поворота ситуации на 180 градусов на институциональном уровне не велики; нам нужно сочетать эти усилия с политикой улиц, протестами и уже существующими кампаниями. Любая практика борьбы и сопротивления пригодится движениям, которые находятся на политической передовой в этот исторический момент.

Ключевой вопрос, естественно, заключается в объединении левых, что сегодня является нелегкой задачей. Те разрозненные группы, которые составляли левую оппозицию правительству PT, должны объединиться. Но что нужно сказать тем, кто все еще поддерживает PT, которая уже не находится у власти? Необходимо артикулировать разоблачение государственного переворота, а также борьбу за права человека, реализацию настоящих реформ, за которые борется бразильский народ. Это аграрные, налоговые и политические реформы, так же, как и исторические требования, которые не были удовлетворены – вроде вопроса о демаркации коренных территорий и киломбас[ref]Территории, на которых когда-то беглые рабы и их потомки организовали свои сообщества (рабство в Бразилии было окончательно отменено в 1888 году).[/ref], радикальная переориентация экологической и климатической политики. Сопротивление должно носить фундаментальный характер, включая противостояние криминализации протестных движений. Сложившиеся обстоятельства требуют от нас выработки широкой концепции с тем, чтобы одновременно обеспечить единство левых и народных сил и выстроить платформу для борьбы, которая будет исходить именно из такой постановки задач.

Жоао Мачадо — член руководства PSOL.

Тарсия Медейрос — член руководства PSOL, активистка фем. движения.

Текст статьи на английском.

Перевод Ильи Будрайтскиса, Марины Симаковой.

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=8221 1