Александра Маркова — Открытая левая http://openleft.ru Один шаг действительного движения важнее целой дюжины программ (Маркс) Thu, 02 May 2024 05:29:44 +0000 ru-RU hourly 1 https://wordpress.org/?v=4.9.25 Владимир Акименков: «Болотное дело – попытка разгрома левой оппозиции» http://openleft.ru/?p=1030 http://openleft.ru/?p=1030#respond Fri, 27 Dec 2013 17:50:44 +0000 http://openleft.ru/?p=1030 pn79

Мы с Владимиром Акименковым заходим в ресторан самообслуживания. У него с трудом получается разглядеть еду, я помогаю ему с заказом: и без того слабое зрение Владимира после полутора лет заключения еще более ухудшилось. Прошла неделя с момента освобождения Акименкова, и он до сих пор не может привыкнуть к городской суете, чувствуя себя радостно, но растерянно. Владимир – активист Левого Фронта, ставший одним из обвиняемых по Болотному делу, и попавший под амнистию.

Александра Маркова: Как ты пришел в левое движение?

Владимир Акименков: Я давно интересовался политикой, еще с подросткового возраста много читал на эту тему. Активистом я стал в 2007 году на волне тогдашних «маршей несогласных». Я проделал эволюцию от либерала до социалиста, и на протяжении 4 с лишним лет являюсь членом движения «Левый фронт».

Были ли у тебя за эти 4 года случаи задержаний?

Да, я неоднократно задерживался как на согласованных, так и на несогласованных акциях, так же как и множество моих товарищей. В 2010 году меня судили по 282 статье об экстремистской деятельности за листовки с лозунгом «убей в себе раба», содержавшие вполне умеренный текст. Тогда я получил год условно. Но на моих глазах были примеры того, как людей за политическую деятельность сажали и калечили, и я знал, что это может коснуться и меня.

akimenkov-2-600x400

Расскажи об инциденте, который привел к задержанию на Марше миллионов.

Я попал в давку, спровоцированную сотрудниками полиции. Полицейские самовольно ограничили территорию проведения мероприятия, заблокировали сквер, сузили проход и в результате мы уперлись в полицейское оцепление. Колонны не смогли развернуться на площадь. Несмотря на то, что давление толпы нарастало, сотрудники полиции сделали два шага вперед, и чтобы сохранить свое здоровье, люди в нескольких местах вышли за пределы оцепления. В итоге завязалась драка, полицейские стали избивать протестующих. Я кричал «Что вы делаете, прекратите бить людей!», в результате меня схватили и потащили в автозак.  Согласно обвинению, я кинул древко от флага в сторону полицейской цепочки. Это является ложью. В материалах дела нет и не может быть видео, которое подтверждало бы позицию обвинения. Она основана только на лживых показаниях московских омоновцев. Напомню, что ряду сотрудников ОМОНа дали квартиры по итогам разгона Марша миллионов. Очевидно, что мы являемся политическими заключенными, нас арестовали за то, что мы выражали свою позицию. На марш вышли десятки тысяч человек, не только москвичей, но и жителей регионов. Около 2 тысяч человек не смогли доехать, потому что их снимали с поездов.

Марш миллионов, в отличие от предыдущих акций, был в значительной части левым. Как ты думаешь, связано ли Болотное дело с этим? Есть ли вероятность того, что власть испугалась полевения протеста?

Да, я думаю, что власть испугалась в том числе и полевения протеста. На Марше миллионов были большие колонны Левого Фронта, РСД, анархистов, мощная научно-образовательная колонна. В целом доминировали социальные лозунги. 14 из 28 фигурантов болотного дела имеют левые взгляды. Я считаю, что Болотное дело было в значительной степени направлено на попытку разгрома левой оппозиции. Но разгрома не произошло, мы пережили этот этап, мы вышли из него достаточно сильными, борьба продолжается. В то же время хочу заметить, что среди фигурантов Болотного дела были и те, для кого этот митинг был самым первым. Находясь в тюрьме, они стали более сознательными и политизированными.

sud1

Расскажи об условиях содержания в СИЗО.

В моем случае число арестантов соответствовало количеству спальных мест, но все равно было довольно скученно. Норма СанПин в 4 квадратных метров на каждого арестанта не соблюдалась. В последней камере, в которой я сидел, находилось 3 человека при площади в 9 квадратных метров. В некоторых местах есть «шуба» — бугристая поверхность стен. Когда лежишь вплотную к ней, можно поцарапаться. Тюремную еду готовили плохо, она была не только невкусной, но зачастую и вредной. В плане пропитания нас выручали передачи от друзей и родственников.

Был период, когда ты находился в тюремной больнице. Какие там были условия, проходило ли необходимое лечение?

Больница представляла собой помещение тюремного типа. Я провел там более полутора месяцев, хотя предполагалось, что я туда поеду на три недели. Меня два раза вывозили на обследования,  результаты которых, на мой взгляд, были сфальсифицированными. Согласно справкам, состояние моего здоровья удовлетворительное и вижу я хорошо.  Но в реальности левый глаз у меня практически не видит. Также имеется ряд иных проблем со здоровьем. Вообще, в тюрьме и в больнице я ощущал со стороны администрации презрение к арестантам. Нас не считали за людей, и даже исполнения законных просьб приходилось очень тяжело добиваться путем написания многочисленных заявлений. Я хочу поблагодарить Общественную наблюдательную комиссию за то, что они держали наше дело под контролем и мы могли добиться соблюдения хоть каких-то прав.

1353169647_012963_48

Как твои сокамерники относились к политическим заключенным?

Я ощущал уважение и поддержку со стороны самых разных заключенных. Среди сокамерников были и те, кто сознательно выбрал для себя уголовный путь, были предприниматели, были люди, употреблявшие наркотики и арестованные за их хранение. Было множество мигрантов из разных стран, включая европейские. Несмотря на то, что мы выделялись из общей массы, общий язык удавалось найти почти со всеми. Люди осознавали, что мы сидим за права народа, и уважали нас. Даже в автозаках люди просили, чтобы их посадили в те отсеки, в которых едем мы.

Как изменилась твоя жизнь после выхода из тюрьмы? Как реагируют на происшедшее друзья, коллеги, родственники?

Работа у меня была эпизодической, с родственниками общаюсь мало. В основном  круг моего общения сводится к людям, занимающимся общественной деятельностью, и с их стороны я ощущаю огромную поддержку. Все 7 дней, что я на свободе, были у меня очень насыщенными. Приятно находиться в свободной обстановке, общаться с людьми, которых ты понимаешь, и которые понимают тебя. Сегодня, например, я успел побывать на двух процессах – Удальцова и Развозжаева, и на вынесении приговора Даниилу Константинову. Мне было важно увидеть знакомых, было важно, чтобы они увидели меня и приободрились. Также я обратил внимание, что незнакомые люди начали узнавать меня на улицах, благодарят, жмут руку. Но не могу сказать, что я этому рад.

1353169629_810583_64

У тебя есть какие-то планы на дни единых действий 18-26 января?

Конкретных планов пока нет, но я буду активно в этом участвовать и призывать к участию других. Нужно провести ряд мощных акций протеста — согласованных митингов, концертов. Акции должны пройти не только в Москве, но и в регионах и за рубежом. Чем больше людей будут показывать, что они хотят видеть узников Болотной на свободе, тем скорее мы приблизим день освобождения остающихся под стражей. Мы не должны допускать, чтобы люди получали сроки в 7-8 лет ни за что, либо за честные действия по обороне себя и окружающих. Как бы пафосно это ни звучало, сейчас мы формируем сейчас будущее наше и наших детей. Если власть осудит узников Болотной, в дальнейшем гайки будут закручиваться еще больше.

Александра Маркова — активист, журналист.

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=1030 0