Николай Ерофеев — Открытая левая http://openleft.ru Один шаг действительного движения важнее целой дюжины программ (Маркс) Mon, 06 May 2024 06:18:58 +0000 ru-RU hourly 1 https://wordpress.org/?v=4.9.25 История хрущевки http://openleft.ru/?p=4962 http://openleft.ru/?p=4962#comments Wed, 24 Dec 2014 07:20:36 +0000 http://openleft.ru/?p=4962 hru

В послевоенные годы у моей прабабушки в Москве была квартира, окна которой выходили на Моховую. Дед, пользуясь кремлевскими связями, выхлопотал ей помещение во флигеле музея М.И. Калинина. Но воды и газа в доме не было, сквозь подгнившие половые доски сквозило, туалет был во дворе, а из-за строительства метро дом просел и пол перекосило. Поэтому когда появилась возможность переехать в отдельную квартиру, пусть и меньшей площади, на Ленинградском проспекте, в свеженькой, только что построенной хрущевке, прабабушка согласилась не думая. Ей жилось там комфортнее, хотя, по воспоминаниям родственников, для нее, привыкшей к жизни в центре, это было все равно, что ссылка в деревню.

Хрущевка — собирательное название для типичных советских пятиэтажных панельных домов, без которых не обходится не только редкий город пост-советского пространства, но и редкий квартал. За 25 лет было построено 10% всего жилфонда страны — так быстро и много, как в период хрущевской индустриализации в СССР, не строили никогда.

Хотя cталинские высотки и были новаторскими постройками, назвать экспериментальными их сложно. Зато хрущевка, при всей очевидности своей конструкции,— действительно экспериментальный социальный жилищный проект.

Отдельные опыты экспериментального блочного жилого строительства осуществлялись еще до войны: уже в 1927 году в Москве было построено два шестиэтажных жилых дома, стены которых сложены из крупных офактуренных блоков. Тогда не все усматривали в этих первых экспериментах перспективные тенденции формообразования. Щусеву разрезка фасадов на блоки напоминала «складирование мешков с мукой». Однако в 1930-е велись активные эксперименты по внедрению заводских методов разработки типовых жилищных проектов. А. Буров в соавторстве с Б. Блохиным старались упростить производство и максимально типизировать детали домов[ref] См.: Б. Блохин, А. Буров. Скоростроное строительство крупноблочных домов. // Архитектура СССР, 1939, №10., Б. Блохин. Опыт строительства крупноблочных жилых домов. М. 1940. [/ref].

Снимок экрана 2014-12-24 в 9.49.53

А. Буров, Б. Блохин. Крупноблочный дом на Велозаводской улице. 1939 год.

Их знаменитый «Ажурный дом», построенный в 1940–1941 годах на Ленинградском проспекте можно рассматривать как важный этап перехода от блочного к панельному строительству. Впервые блоки, из которых складывался дом, стали специализированными. Блоки первого типа, высотой в целый этаж, образовывали простенки, между которыми устанавливались низкие подоконные блоки второго типа. Следующим шагом стала разработка единой панели, образующей всю внешнюю стену комнаты, это будет сделано после войны, но уже на другой базе, а опыт довоенного крупноблочного строительства в послевоенные годы оказался практически невостребованным.

Снимок экрана 2014-12-24 в 9.49.27

А. Буров, Б. Блохин. Крупноблочный дом на Ленинградском шоссе в Москве. 1939 год.

В послевоенное время за разработку панельных жилых домов взялась мастерская М.В. Посохина. В первом конкурсе на проект крупнопанельного дома участвовала c шестью вариантами различной этажности и конфигурации и мастерская-школа Ивана Жолтовского. Характерная особенность проектов состояла в том, что все нестандартные элементы были сконцентрированы в нижнем и верхнем ярусе зданий, кроме того, здесь впервые применялись открытые панельные стыки.

Крупный экспериментальный проект того времени —дом на Хорошевском шоссе в Москве. Построили его Михаил Посохин и Ашот Мндоянц всего через три года после того, как в 1949 году по их же проекту закончилась стройка высотки на площади Восстания (ныне Кудринской). Инженером дома на Хорошевском выступил В. Лагутенко, впоследствии—главный строитель хрущевок. Тут им была разработана собственная система: каркас для домов изготавливали в металлических формах прямо на строительной площадке. Заводской базы пока еще не было, и все строительно-монтажные работы велись полукустарным способом. Тем не менее, после первого экспериментального дома в том же районе «поточно-скоростным методом» было возведено в две очереди 15 жилых домов этого конструктивного типа. За декором дома на Хорошевском шоссе не сразу можно распознать хрущевку. Дом украшен навесными деталями—гирляндами, расположенными под окнами, — а пилястры в простенках закрывают швы между плитами. Как писал тогда М. Посохин «Каркасно-панельные жилые дома должны иметь те же черты, которые присущи жилищу советского, социалистического типа, то есть обладать гармоничными пропорциями, отличаться добротной и красивой отделкой и, в зависимости от градостроительных условий, иметь балконы, эркеры, лоджии. Новые методы строительства не должны обеднять архитектуру. Наоборот, они могут и должны обогащать ее»[ref] М. Посохин Архитектура крупнопанельных жилых домов. М., 1953 г. Стр. 17.[/ref].

Снимок экрана 2014-12-23 в 14.43.24

Строительство каркасно-панельного дома на Хорошевском шоссе в Москве.

Возможно, хрущевки могли бы выглядеть как дом на Хорошевском шоссе, не будь принято знаменитое хрущевское постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». После этого профессиональная пресса стала смотреть на посохинский дом совершенно другими глазами: «Серьезным недостатком домов на Хорошевском шоссе является применение навесных архитектурных деталей — обрамлений окон, гирлянд под окнами и др. Мы воспринимаем эти детали не только как архитектурные излишества — они органически противопоказаны самой природе заводского домостроения».

Снимок экрана 2014-12-23 в 14.42.48

1951 г., Москва. Застройка Хорошевского шоссе каркасными домами, М. Посохин, В.Лагутенко.

Эстетико-пластические проблемы теперь предлагалось решать в связи со свойствами самих панелей: «Разумеется, было бы неправильно сводить все богатство особенностей композиционного построения фасада крупнопанельного здания только к выбору приема разрезки стен на панели. Архитектор обязан тщательно продумать и пластику самих панелей, их величину, фактуру, цвет, рельеф стены, способ обработки стыков между панелями. Многократная повторяемость основных элементов стены — панелей, а следовательно, и стыков между ними, придает особое значение характеру архитектурно-художественной обработки швов между панелями. Этим в значительной мере определяются выразительность фасада здания, его стилевая характеристика»[ref] А. Перемыслов. Некоторые особенности архитектуры и строительства крупнопанельных зданий. Стр. 120.[/ref].

Позже коллективом Посохина были построены дома на Песчаной улице. Эти дома выполнены уже без излишеств: «Фасады зданий не имеют каких-либо надуманных, дорогостоящих украшений», — хвалил свою работу Посохин. Конструктивно они являлись первыми панельными домами с поперечным стальным каркасом.

Каркас возводился из железобетона, а панели для этих домов изготавливали в металлических формах прямо на строительной площадке. Строительно-монтажная площадка во многом напоминала сборочный цех крупного современного завода. На практике же их строительство выходило много дороже, чем строительство обычных «сталинок»—этот метод стал тупиковой ветвью развития. Тем не менее, это был первый эксперимент по созданию крупнейших в нашей стране каркасно-панельных домов высотой в шесть-десять этажей.

Пока Посохин и его коллеги на Песчаных улицах доводили до блеска каркасно-панельную схему, совсем рядом, на Октябрьском поле, другой коллектив во главе с архитектором Н. Остерманом и инженером Г. Кузнецовым выстроили сборный семиэтажный дом, панели которого не нуждались ни в каком каркасе – они несли себя сами. Эта работа проигрывала посохинскому дому почти по всем статьям, но все-таки будущее было за ней. Бескаркасная схема обещала существенное сокращение количества деталей, упрощение работ и гибкость планировки.

Снимок экрана 2014-12-24 в 10.02.44

Монтаж конструкций бескаркасного крупнопанельного дома на 6-й улице Октябрьского поля. 1955 г.

Теперь задача состояла в том, чтобы поставить метод на поток. Коллектив Посохина опирался на французские разработки, предполагавшие сборку домов на заводе. [ref] См: Robert Barrât, Raymond Camus, prophète. In: «L’Express», Paris, 4 décembre 1958.[/ref] Французский инженер, разработчик панельного домостроения Раймон Камю трижды приезжал в Москву по приглашению советского правительства. Он подписал контракт на поставку запатентованных им линий по производству строительных панелей и давал консультации по организации строительства. У компании Camus купили лицензию на первую систему по массовому производству бетонных изделий для строительства, но в итоге она была переработана советскими специалистами.

Опытные панельные дома, построенные по системе Камю в Гавре.

Опытные панельные дома, построенные по системе Камю в Гавре.

Эксперименты по поиску единой типологии продолжались, пока, наконец, не была построена серия К-7, которая стала первым проектом массового строительства.

Проект пятиэтажного дома типа К-7 был разработан Виталием Лагутенко. Главное достоинство его дома было в дешевизне и простоте — минимальный размер квартир, отсутствие подвала. Зато дом был предельно прост для изготовителей, собирался как этажерка и монтировался методом «без раствора». Он весь состоял всего из двух десятков наименований изделий и строился комплексной бригадой, работающей в три смены— сантехники, электрики, штукатуры и столяры работали параллельно с монтажниками. Через два года отработки этого метода четырехсекционный пятиэтажный дом К-7 монтировался за рекордные сроки – всего 12 рабочих дней. Именно такой проект лучше всего соответствовал требованиям времени.

Эта была одна из первых серий, поставленных на конвейер. После принятия в 1954 постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О развитии производства сборных железобетонных конструкций и деталей для строительства» было возведено 402 заводов (ДСК) по производству железобетонных конструкций и 200 площадок полигонного типа. В масштабах всего Союза был развернут крупнейший производственный цикл – осуществлялся «перевод страны на индустриальные рельсы».

Сборка домов серии К-7.

Сборка домов серии К-7.

Проект хрущевок мыслился в первую очередь как социальный, в нем наглядно проявилась первичность строительства по отношению к архитектуре. При этом подчеркивался временный статус домов—они должны были простоять до наступления коммунизма в 1980 году. Но даже следуя задачам максимальной рационализации, архитекторы стремились внести в проект нечто дополнительное. Например, на улице Гримау хрущевки увенчаны плитами с цветочным орнаментом.

Идея была в том, что каждый отдельный завод может отливать только один тип панели, но этот тип может быть уникальным. Тем не менее, этот метод не прижился, и вскоре эксперименты по созданию фигурных плит были свернуты. Для хрущевок типологическое единство оказалась принципиальным—все они очень похожи. Но было ли это вопросом идеологической борьбы с излишествами, или дело было в экономическом стремлении к экономии? Архитектор Нина Крайняя, строившая район Беляево, отвечает на это так: «Мы были увлечены самой новизной задачи, считали, что отражение в архитектуре одинаковой комфортности жилья для всех и есть новая эстетика».

Монтаж блока серии К-7.

Монтаж блока серии К-7.

Хрущевки уравнивали условия жизни на огромной территории. Конечно, эти условия были далеки от идеала. Но тогда никому и в голову не приходило критиковать новостройки за отсутствие балконов, совмещенные санузлы, тонкие стенные перегородки. Все это были мелочи по сравнению с той колоссальной переменой в образе жизни советских людей, которая произошла благодаря новой строительной программе. Панельный дом открыл спасительную возможность расселения переполненных коммуналок.

Снимок экрана 2014-12-23 в 14.42.05

Дома серии К7 в своей первоначальной модификации строились до 1966. Это была самая знаковая, но, конечно, не единственная серия. Появлялись и новые серии хрущевок, а позже им на смену пришли брежневки. С 1959 по 1985 год в СССР было построено 290 млн. кв. метров общей площади. Это примерно 5.8 млн. квартир, 10% нынешнего жилого фонда. Заводская линия ДСК в своем готовом виде, то есть, вместе с линией заводов, стала «экспортным товаром». Она экспортировалась во Вьетнам и в Китай, ее подарили Кубе, где те же хрущевки (с минимальными изменениями) смотрят окнами на Карибское море. Хрущевками «заделывали дыры» в разбомбленных послевоенных городах западных республик СССР. Хрущевки строились за полярным кругом. Благодаря хрущевкам стало возможным возводить военные и индустриальные города в труднодоступных местностях. Хрущевки стали первой альтернативой баракам и палаткам, в которых в чудовищных условиях жили рабочие и строители индустриальных моногородов. И, главное, везде они обеспечивали единые жизненные стандарты, одновременно давая людям возможность наладить свой личный быт.

Хрущевки— проект, решивший важную социальную задачу и придавший городской жизни особое звучание, которое отчетливо слышится до сих пор. Ориентируясь на корбюзианские пропорции, хрущевка установила новый компактный масштаб современного урбанистического существования. Ей соответствовала аскетичная модернистская мебель и предметы интерьера, а также малолитражный автомобиль Москвич.

До сих пор по приблизительным подсчетам в советских пятиэтажках живет 8,6 млн россиян. Хрущевки выработали свой срок службы, и теперь их сносят. Что и где сносится можно уточнить тут. В Москве осталось снести около 300 пятиэтажек.

Николай Ерофеев—искусствовед, специалист по архитектуре советского модернизма.

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=4962 1
СТОА: не забыть ни одну утопию http://openleft.ru/?p=979 http://openleft.ru/?p=979#respond Tue, 24 Dec 2013 14:35:31 +0000 http://openleft.ru/?p=979 Стоа3

Леонид Николаевич Павлов — выдающийся архитектор советского модернизма 1960-80-х годов. Ученик авангардистов 1920-х – 30-х годов Александра Веснина и Ивана Леонидова, он проектировал невероятно смелые утопические проекты. Фактически, он единственный, кому удалось реализовать в позднесоветское время неиспользованный потенциал ВХУТЕМАСа. Его проекты беспощадно зарубались бюрократическими комиссиями застойного СССР. Многое срезал лично главный архитектор Москвы Михаил Посохин, который имел зуб на Павлова. Один почти готовый проект Павлова он передал другому проектировщику в назидание за «утопическое сочинительство». Павлову удалось построить немного, но это то, что удалось, вошло в число самых монументальных, почти скульптурных образцов советской архитектуры. Можно привести в пример здание ЦЭМИ на Профсоюзной (знаменитый «Дом с ухом» – лентой Мёбиуса на фасаде), ныне бесцеремонно зажатый между двумя «элитными» домами, плодами недавней точечной застройки, или состоящий из нескольких белоснежных кубов и напоминающий Парфенон музей Ленина в Горках. Но свой, возможно, самый интересный проект Павлов воплотил во многом благодаря знакомству с Игорем Гоберманом.

Стоа4

Деятель советской транспортной отрасли Игорь Гоберман прославился и получил регалии после Парада Победы в 1945 году. Тогда по садовому кольцу конвоировали колонны пленных немцев, и Гоберман распорядился пустить вслед за ними поливальные машины, символически отмывая улицы от духа «фашистской нечисти», за что был отмечен орденом Ленина. Гоберман сделал карьеру до директора Главмосавтотранса, по-своему уникальной организации, которая при отсутствии союзного министерства транспорта являлась самостоятельным субъектом этой отрасли и имела широкие полномочия. Главмосавтотранс развивал общественные и грузовые автоперевозки в Москве, а во второй половине 1960-х принялся и за частный автотранспорт. В 1966 году ЦК КПСС принял решение о строительстве в Тольятти крупного автозавода. План предполагал выпуск частного автомобиля, который должен был стать массовым средством передвижения советского человека. Масштабам всеобщей автомобилизации должна была отвечать новая сервисная инфраструктура. По протекции Гобермана Леонид Павлов был выбран тем архитектором, который создаст новые типы гаражей, АЗС, станций техобслуживания, автомагазинов. Этот проект был столь важен, что Гоберман вместе с Павловым отправились в командировку по крупным городам Западной Европы для ознакомления с зарубежным опытом. По возвращении Павлов проектирует всевозможные архитектурные объекты для новой автомобильной инфраструктуры. Были разработаны футуристичные для конца 1960-х проекты, такие, как гаражи с патерностерами и лифтами. В них стоило только завести машину, и она проходила автоматическую мойку, после чего попадала в лифт, и распределялась по свободным местам на многочисленных этажах гаража. Но со сменой социально-экономических приоритетов брежневского времени далеко не все было реализовано. Гаражи не были построены вовсе, автомагазины — лишь частично, а из полусотни бензоколонок последняя остававшаяся на Минском шоссе недавно была уничтожена управляющей компанией.

009small
Макет СТОА

Но одна из самых впечатляющих автомобильных построек Леонида Павлова все же сохранилась. Это проект станции техобслуживания автомобилей (СТОА) на Варшавском шоссе. Поездка в Европу сказалась прежде всего в раскованности мышления архитектора. Макет здания похож на свободные супрематические эксперименты с формой, которые были частью пропедевтики ВХУТЕМАСа. Композиция комплекса построена на сочетании длинного прямоугольного стилобата, стоящей на нем равносторонней треугольной призмы и вписанной в неё спирали внутренней рампы: чистая, почти абстрактная геометрия архитектуры для машин. Треугольник повернут одним из углов к пересечению кольцевой автодороги и Варшавского шоссе, акцентируя градостроительный контекст. Смелость технического решения подчеркивалась еще и тем, что нижние ярусы треугольника полностью застеклены, создавая впечатление, что тяжелый бетон завис над землей. В треугольнике располагался демонстрационный зал, к которому ведет пандус. Предполагалось, что можно выбрать понравившуюся машину, быстро оформить на нее документы, сесть за руль и уехать. В стилобате же располагались ремонтные мастерские с освещением верхнего света — через круглые ланцетные окна, которыми прорезана крыша.

1471853_10202679080917714_1575039248_n
Спираль пандуса, прорезающая центральный треугольный объем насквозь

Станция техобслуживания на Варшавском шоссе стала первым и наиболее амбициозным «зданием для автомобилей», хотя автомобиль в СССР так и остался роскошью, а чинились они большей частью не в СТОА,а у умельцев в гаражах. Постройка же здания растянулась на десятилетие с 1967 по 1977 год, материалов не хватало, туда сгоняли на «практику» подневольную рабочую силу: студентов и аспирантов архитектурных и строительных институтов. Тем не менее, здание стало незаурядным памятником советской архитектуры и символом попытки техноцентристской модернизации СССР 1960-х – 1970-х годов. И сейчас над ним нависла серьезная опасность.

1477917_10202679082717759_1559417935_n
Вид на стилобат с «пупырками» верхних фонарей, через которые естественный свет поступает в помещения гаражей

В 1990-е годы участок в 22 гектара, на котором находится СТОА, был приобретен семьей Гуцериевых-Шишхановых. Михаил Гуцериев является президентом компании «РуссНефть», он же в 1992 организовал девелоперскую компанию «Группа БИН». Сейчас к активам этой группы среди прочего относят универмаги «Петровский пассаж» и «Смоленский пассаж», три отеля Marriott и два Holiday Inn. В 2011 году Микаил Шишханов закрыл сделку по покупке 95% ЗАО «Интеко» Елены Батуриной. Сейчас группа БИН извлекает максимум прибыли из издания СТОА: каждый метр сдается в аренду мастерским и авто-магазинам, в демонстрационном зале устроен картинг, все огромные фасады завешаны пестрой рекламой. Но господин Гуцериев думает о дальнейшем увеличении ликвидности этой территории. В апреле прошлого года в гостинице «Националь», которая так же принадлежит ему, он презентовал проект модернизации комплекса с превращением его в гигантский тематический парк развлечений. Помимо этого проект, который получил название «Галактика», предполагает строительство трех- и четырехзвездочных отелей, бизнес-центра и торговых площадок в общей сложности 700 тысяч квадратных недвижимости, инвестиции в строительство которых могут превысить 3 миллиарда долларов. Проект был одобрен мэрией Москвы, завершение стройки намечено на 2018 год, и есть серьезная опасность, что она может начаться уже в ближайшее время.

center Galactica
Проект центра «Галактика», который планируется построить на месте СТОА

Было предпринято несколько инициатив отстоять постройку. Архитектурная группа «Проект Меганом» пыталась договориться с Гуцериевым и предложила ему проект увеселительного центра без сноса СТОА, но он был отвергнут. Было написано письмо в защиту СТОА на имя главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова за подписью десяти крупных московских архитекторов. Ответ так и не был получен. Сейчас нужно предпринимать новые меры, прежде всего, добиваться признания за СТОА статуса памятника архитектуры. Для это необходимо заручиться поддержкой экспертов из министерства культуры и провести историко-культурную экспертизу. Здание СТОА во всей своей парадоксальности, величии и одновременно несообразности отразило историческую уникальность своего времени, сконденсировав разные противоречивые пласты советской действительности. Его снос стал бы преступлением против исторической памяти.

Николай Ерофеев – историк искусства.

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=979 0