Диди Мати — Открытая левая http://openleft.ru Один шаг действительного движения важнее целой дюжины программ (Маркс) Sun, 05 May 2024 08:44:39 +0000 ru-RU hourly 1 https://wordpress.org/?v=4.9.25 Психоанализ политического http://openleft.ru/?p=2068 http://openleft.ru/?p=2068#comments Thu, 06 Mar 2014 11:12:15 +0000 http://openleft.ru/?p=2068 Эта статья психоаналитика Диди Мати, посвященная теории четырех социальных дискурсов у Жака Лакана, имеет дидактический, университетский характер. Сам Лакан с такой скучноватой связностью и сухой систематичностью свои размышления почти никогда не излагал, оставляя в них место для продуктивной недосказанности и иронии. Однако этот текст полезен как проясняющий материал, вводный комментарий к лакановским размышлениям, лишенный слишком уж драматических искажений.

Для Лакана существует два типа отношений между говорящими существами, то есть людьми: связь социальная и связь сексуальная. Сексуальную связь, в отличие от социальной, нельзя записать, она не обладает субстанциональностью, – отсюда широко известные лакановские афоризмы «сексуальных отношений не существует» или «сексуальные отношения – то, что не перестаёт не писаться». Социальные же связи Лакан записывает с помощью комбинаций четырёх матем – математических знаков, обозначающих фундаментальные концепты его психоаналитической теории.

1968 год в Париже.

1968 год в Париже.

Четырьмя дискурсами, о которых идёт речь в данной статье, Лакан не стремится исчерпать всё историческое многообразие социальных структур, однако пытается описать все те комбинации общественных отношений, в которые может быть вписан субъект именно с психоаналитической точки зрения: как субъект желающий и наслаждающийся. Ставя вопрос о месте субъекта с его желаниями и его нехваткой в общественных структурах, Лакан даёт важный инструмент критики социальных отношений и призывает мыслить об обществе, не упуская из виду человеческого субъекта со всеми его живыми и фундаментальными противоречиями. Это особенно важно сегодня, когда перед нами вновь стоит задача продумать место субъекта в социальных движениях, активизме, политике. Недаром сам Лакан провёл свой XVII семинар, полностью посвященный четырем дискурсам, после французских событий 1968 года.

В тексте статьи курсивом выделены замечания, добавленные переводчиком.

Введение

Лакан, чтобы описать структуры, выходящие за границы речи и предзадающие место любого высказывания, предложил четыре дискурса и еще один. Первые четыре дискурса появляются в его «математической» лекции, отражают «постоянство в отношениях» и помогают артикулировать теоретическую и клиническую проблематику соответствующего периода (1970-х годов), основания социальных связей, диалектику желания и наслаждения, которые таким образом связываются друг с другом. Лакан размещает господский (dM – discours du Maitre), университетский (dU – discours de l’Universite), (психо-)аналитический (dA – dicours de l’Analyste) и капиталистический (dC – discours de Capitalisme) дискурсы в глобальной исторической перспективе, а дискурс истерический (dH –discourse Hysterique) в перспективе мифической и аисторичной.

psy - lacan-lecturing

Лакан ведёт семинар.

Структура дискурса: четыре позиции и их взаимоотношения.

В дискурсе есть четыре фиксированных позиции:

sc1

— Агент, тот, кто говорит, кто совершает акт (хотя и не обязательно он на самом деле что-то говорит или действует). На рисунке – L’agent.

— Другой, тот, кому агент адресуется. На рисунке – L’autre.

— Истина, непризнанное агентом. На рисунке – La verite.

— Продукт, эффект дискурса. На рисунке – La production.

Между этими четырьмя позициями осуществляется неполная циркуляция (например, к истине никакое движение в этой циркуляции не ведёт). Истина служит скрытым мотором для того, кто говорит (траектория 2 на рисунке), она также может напрямую адресоваться другому (через образования бессознательного (ошибочные действия, сны) – траектория 3). Тот, кто говорит, адресуется другому (траектория 1), который производит эффекты (траектория 4). Эта продукция дискурса может быть законно возвращена агенту (траектория 5). Между истиной и продуктом нет никаких отношений, нет никакой траектории. Недаром Лакан, сообразно с господским дискурсом, в котором человек говорит от чьего-то имени, записывает фантазм с помощью трех матем: расщепленного субъекта $ – пуансона ? (знак объединения, отчуждения и разделения) – объекта маленькое а: $?а. Иначе говоря, наше положение говорящего существа не позволяет нам скрепить бытие субъекта с тем, что он производит (с объектом). Требование, обращенное к Другому (изначально – к матери или к заменяющим её «копилкам означающих»), всегда структурно встречает разрыв, зияние, расхождение, которое происходит именно из интерпретации, которую даёт Другой требованию. Это счастливое различие занимает место причины желания и обнаруживается в каждом дискурсе в невозможных отношениях между истиной и продуктом. Ребенок оказывается бесповоротно вписан в незавершенность, неполноту, как в воображаемом регистре, через паранойяльное отчуждение a —> a’ от себе подобного другого (хотя стадия зеркала и даёт ребенку иллюзию целостности и скрепляет), так и в символическом, через пульсацию присутствия-отсутствия хорошего объекта как базовую матрицу символизации, фрейдовское Fort-Da (детскую игру с выбрасываемой из поля видимости и возвращаемой катушкой), которое приводит ко второму отчуждению: «слово убивает вещь».

Диана Арбус. Плачущий ребенок, 1967.

Диана Арбус. Плачущий ребенок, 1967.

Обратим внимание на два отношения. Первое – между агентом и истиной, которая характеризует того, кто говорит (высказывание), в отношении к месту, где производится речь (к акту высказывания). Второе отношение связано с адресатом и происходит между другим и продуктом (которые не существуют без того, кто говорит).

Структура дискурса: четыре символа или термина, занимающие разные позиции в разных дискурсах.

S1 — Господское означающее (или господские означающие, в зависимости от того, о каком моменте в семинарах Лакана мы говорим). Представляет субъекта перед всеми другими означающими. Это означающее также называют единичной чертой, «первичным обнаружением числа», изначальной идентичностью, законом, «отметиной смерти», так как это то, что повторяется, противясь жизни.  S1 – агент dM.

S2 – Знание, то, чем обмениваются говорящие существа как смыслом. Это то, что придает задним числом смысл S1 и то, что служит средством наслаждения (Лакан каламбурит: joissance (наслаждение) – J’ouis-sens (я наслаждаюсь смыслом)). Потребность в смысле, S2, служит агентом в dU (фундаменте научного дискурса).

S расщепленное ($) – Субъект расщеплен (кастрирован), так как он всегда отчуждён своими господскими означающими, которые его представляют перед Другим и из Другого происходят. S расщепленное – следствие смысловой связи. Оно служит агентом в dH.

a –  объект маленькое а. Объект – причина желания, или прибавочное наслаждение. Репрезентирует изначально утраченный объект (разрывы субъекта: оральный, анальный, взгляд и голос), нехватку, остаток, воспоминание, которое должно быть восполнено с помощью психического механизма, создающего фикцию. Маленькое a является агентом в dA.

Структура четырёх дискурсов

Четыре дискурса сами также артикулируются в общей структуре дискурсов.

sc2

Дискурсы вписываются в логику круговых перестановок (в динамическую перспективу).

На индивидуальном и коллективном уровне редко когда действует только один из дискурсов – обычно они комбинируются. dH занимает место истины, так как он представляет состояние ребенка, в котором говорящее существо полностью подчинено своему требованию, обращенному к Другому, Другому, от которого оно зависит из-за неотении, – то есть из-за факта своего «преждевременного» рождения в беспомощном виде.

Три других дискурса связаны друг с другом в логической последовательности, в которой каждый следующий получается изменением предыдущего. Так что появление дискурса не согласовано с его облечением в институциональную форму.  Также заметим, что дискурсы получаются друг из друга поворотом на 90 градусов против часовой стрелки, начиная с dM: dM — > dU  — > dA.

Ман Рэй. Воображаемый портрет де Сада (на фоне горящей Бастлии), 1938.

Ман Рэй. Воображаемый портрет де Сада (на фоне горящей Бастилии), 1938.

dM у Лакана изначально диахроничен, как и в фрейдовском поле, в мифе об отце орды из «Тотема и табу». Человечество было бы невозможно без этого дискурса и связанного с ним закона, без дискурса, в котором действуют бог, отец, король… Вместе с тем власть именования обращается против исключительной фигуры господина. Господскому дискурсу достаётся от дискурса Просвещения (Дидро, Коперника, Галилея, Декарта) и от его отпрыска, Французской революции, выступающих под знаменем свободы. Исчезновение господина как центрального действующего лица общественных отношений позволяет тирании геометров возвести в зенит славы университетский дискурс (и, в какой-то мере, дискурс научный).  Вторая перемена в перспективе вводится в общественный порядок Фрейдом, который в каком-то смысле отвечает на дискурс, полностью подчинённый объекту и «научной объективности», на дискурс, подрываемый истеричкой Анной О. В ответ на абсолютное знание, которое берет на себя университет, претендуя дать ключ к реальности, аналитический дискурс возвращает в фокус внимания человеческое незнание, ту нехватку, которая  этим дискурсом управляет. Жалоба, а именно жалоба истерическая, жалоба, которая размывает пределы недопустимого в университетском дискурсе (психоаналитический симптом сопротивляется предписанной тотальной объективации), – это способ быть услышанным.

Истерический дискурс

sc3

Истерический дискурс мифичен и первоначален, так как он представляет изначальную жалобу субъекта, сталкивающегося с постоянным сдвигом, разломом между его требованием и тем, что Другой ему предлагает в ответ в силу своей неполноты. Вопрос субъекта Другому можно сформулировать так: «Кто я в загадочном «чего ты хочешь?», которым ты мне отвечаешь?» Интерпелляция, захваченность желанием Другого (матери или заменяющих её фигур) заставляет самого субъекта желать, и эта ситуация конституирует субъекта. Невозможность удовлетворения – постоянная спутница истерии и истерических жалоб.

psy F2.large

Учитель Фрейда Жан Мартен Шарко демонстрирует студентам истеричку.

В истерическом дискурсе необратимо утраченный объект, маленькое a, представленный разрывами субъекта (оральным, анальным, взглядом и голосом), занимает место истины. «Истина истерика в том, что нужно быть объектом a, чтобы быть желанным», говорит Лакан в XVII семинаре. Маленькое a репрезентируется расщепленным S, субъектом с его симптомом (например, истерическими телесными феноменами), который адресуется господскому означающему (S1). Оно, в свою очередь, производит знание (S2), которое даёт ключ к разгадке желания субъекта. Но господское означающее остаётся всегда лишь означающим, оно отсылает к другим означающим, и поэтому не способно дать окончательный смысл симптому субъекта.

Истеризация дискурса анализанта («пациента»)  важная составляющая психоанализа.

Господский дискурс

sc4

Субъект занимает место в господском дискурсе, начиная говорить от чьего-то имени, в какой-то социально обозначенной роли, например, как политик или как некий профессионал, и подчиняя себя таким образом соответствующему означающему-титулу S1.

Господский дискурс – это перевёрнутый на 180 градусов дискурс аналитический, его изнанка. Он соответствует одному из трёх невозможных, то есть не записываемых в виде алгоритма, занятий, о которых пишет Фрейд: управлять людьми (остальные два – учить и заниматься психоанализом). dM представляет структуру говорящего существа: означающее (S1) представляет субъект (S расщепленное, $) перед другим означающим (S2).  Эта бессознательная структура отчуждения субъекта характеризует также структуру (добровольного?) политического подчинения. В диалектике раба и господина (являющейся примером гегельянства у Лакана), античный господин (представленный первым отношением S1\$) подчиняет свою речь рабу (представленному отношением S2\a), называя его «ты это то-то». Эта функция именования может быть исполнена отцом по отношению к ребенку. Такая операция приводит к кастрации субъекта  Другим, который сам также кастрирован. Истина господина как раз и состоит в его кастрации, $, и именно её он передаёт своему наследнику-сыну. Шребер-отец из фрейдовского случая президента Шребера отчасти избежал кастрации, став семейным тираном; и его тирания  стала одной из причин паранойяльного психоза его сына-президента.

psy gospodin

Подчинение господину заставляет работать умение (S2) раба, которое производит продукт,  задним числом придающий господину смысл. a играет здесь роль прибавочного наслаждения по аналогии с прибавочной стоимостью у Маркса, которую производит рабочий и отдаёт капиталисту. Господин им пользуется, чтобы отнимать, забирать у раба знание и умение. Указывая на отношения между античной философией и господским дискурсом, Лакан пишет: «Историческая роль философии и состоит как раз в извлечении, я бы даже сказал, в фальсификации знания раба, чтобы получить из него, путем превращения, знание господина», так как «…подлинный господин не желает ничего знать, он желает лишь, чтобы дело шло своим чередом».

Университетский дискурс

sc5

Как уже было указано, университетский дискурс не упраздняет полностью дискурс господина, но скорее совершает с ним сдвиг. Господин одушевлен желанием знания, желанием абсолютного знания. Из-за этого он ретируется в качестве господского означающего S1, которое уходит за кулисы, точнее сказать, в подполье (S1 занимает место истины, что указывает на исключение того, кто именно знает, из диалектики дискурса, – знание S2 претендует на объективность, хотя за ним в университетском дискурсе стоит императив «познавай дальше»).  На основном уровне дискурса, таким образом, оказывается S2: место агента занимает полное всезнание (которое Лакан в XVII семинаре связывает с бюрократией, – и также указывает, что в Советском союзе в конечном счёте восторжествовал университетский дискурс, ставящий в сердцевину общества идею абсолютного знания (централизованный спущенный сверху план и т.д.)).  Можно спросить, не меняет ли новое положение S2 его природу, тем более что другие элементы дискурса также передвинулись, и действительно, S2 в dM отличается от S2 в dU: античная наука, эпистема, отлична от науки галилео-картезианской. (Лакан говорит в XVII семинаре: «Знание это то, что говорится, что высказано. Так вот, когда знание говорит само по себе, то мы имеем дело с бессознательным»­).

psy U

В dU S2 адресуется a, прибавочному наслаждению, объекту познания, который производит субъекта $, не имеющего доступа к господскому означающему S1, к указателю своего предназначения. Примерами университетского дискурса могут послужить разного рода когнитивно – бихейвористские системы терапии, коучинг, сертификаты ИСО…

dU соответствует второму невозможному занятию у Фрейда: учить людей.

Аналитический дискурс

sc6

Третье невозможное фрейдовское занятие, заниматься психоанализом, записывается матемами в dA, дискурсе, который сопротивляется тоталитаризму dU (науки). В dA объект a (объект-причина желания, объект-нехватка, объект-прибавочное наслаждение) помещается в позицию агента. На место истины приходит знание, но знание, которое не знает себя, бессознательное знание субъекта. В интерсубъективной логике психоанализа субъект предполагает, что у агента дискурса (психоаналитика) есть  знание, которое даст ему ответ на загадку его желания. На такой перенос на предположительное знание аналитик отвечает отсутствием (a), но отсутствием относительным, поскольку оно свидетельствует о плавающем внимании к различным образованиям бессознательного (снам, ошибочным действиям, ляпсусам, выходкам и так далее). Такая субъективная диспозиция поощряет производство субъектом означающих, а именно господских означающих S1,которые структурируют его желание и которые получает аналитик, возвращая их затем субъекту.

Капиталистический дискурс

sc7

Лакан мало разработал концепцию этого варианта господского дискурса, но неоднократно указывал на важность «…глобализации рыночного обмена и доминирования либерального дискурса…» Дискурс капиталиста – лакановская попытка концептуализировать «состояние постмодерна», занимавшее западные умы в конце 1970-х – 1980-х годах.

Чтобы охарактеризовать dC, Лакан предлагает инвертировать первое отношение S1\$ в господском дискурсе и таким образом меняет весь смысл циркуляции в дискурсе и уничтожает траекторию, ведущую от агента к другому (траектория 1 в четырех дискурсах). Эта перестановка и аннуляция связи агента и другого характеризует капиталистический дискурс так:

— Циркуляция между четырьмя позициями становится полной и бесконечной ($—> S1 —> S2 —> a —> $—> S1 —> S2 —> a —> …) Больше нет невозможности, невозможности отношений, все позиции что-то в себя принимают (даже истина).

— Объект и субъект, в отличие от обычного господского дискурса, уже не разделены (между ними теперь есть траектория 4). Поэтому фантазм может реализоваться, фантазм садистической природы, связанный с фетишизацией объекта-товара. Реалити- и ток-шоу выводят на сцену первертные фантазмы всех видов: садизм ведущего, «конкуренцию», зрительский вуайеризм.

— Субъект (субъект расщепленный, но можно ли ещё говорить о расщеплении и кастрации в таком дискурсе?..) больше не репрезентирован (dC десубъективирован, в нём парадоксальным для субъекта образом отсутствует подчинение, что создаёт веру в радикальную свободу и полную автономность). Субъект становится господином означающих (траектория 1: возможна ли в таком дискурсе столь важная для человека беспомощность?), которые он производит и которыми обменивается (траектория 2).

Андреас Гурский. Нью-йоркская фондовая биржа, 1991.

Андреас Гурский. Нью-йоркская фондовая биржа, 1991.

Последствия dC для структуры общества примечательны. Ведь первое отношение в дискурсе, которое указывало на репрезентацию говорящего перед другим, теперь свидетельствует об отсутствии, о несуществовании. Капиталист может теперь оставаться анонимным и не называть себя, как и сам капитал, он может играть вместе с капиталом и вместе с ним наслаждаться без смерти и без препятствий. Это не остаётся без последствий: вспомните о неудачах Soci?t? G?n?rale и о трейдере Жероме Кервьеле (самый крупный банковский мошенник во французской истории), да и вообще о биржевом кризисе. Где же пресловутая невидимая рука рынка, регулирующая наслаждение? Ничему не подчинённый субъект, капиталист нового типа, больше не адресуется напрямую другому (в современности «Другого не существует»), пролетарию, который, как и раб, производит объект a, прибавочное наслаждение (траектория 3), покидающее его в форме прибавочного наслаждения капиталиста. Но, в отличие от раба, пролетарий через акт потребления, проповедуемый неолиберальной системой, может причаститься плодов своего труда в форме прибавочного наслаждения.

Перевод с французского и комментарии Глеба Напреенко. Переводчик благодарит Анастасию Власик, Ивана Напреенко и Александру Новоженову за советы при работе над материалом. Также был использован XVII семинар Жака Лакана в переводе Александра Черноглазова.

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=2068 1