Майкл Шварц — Открытая левая http://openleft.ru Один шаг действительного движения важнее целой дюжины программ (Маркс) Mon, 06 May 2024 17:11:24 +0000 ru-RU hourly 1 https://wordpress.org/?v=4.9.25 Что происходит в Ираке? http://openleft.ru/?p=3200 http://openleft.ru/?p=3200#respond Tue, 24 Jun 2014 08:25:48 +0000 http://openleft.ru/?p=3200 iraq

Что же происходит в Ираке?

Происходит много всего, и уже довольно давно, но англоязычные СМИ предпочитают игнорировать большую часть важных событий.

Сейчас, после захвата повстанцами Мосула, второго по величине города в стране, появится много новостей, но затем освещение снова прекратится, хотя драматичность событий со временем лишь усилится.

Статьи из The New York Times: «Суннитские боевики вытесняют иракскую армию из Мосула», «Измученные и обессиленные иракские солдаты прекращают боевые действия» и «После захвата Мосула боевики расширяют влияние в Ираке», — дают представление о текущих событиях (как правило, искаженное) без особых пояснений. Так, из материалов Times можно извлечь несколько ключевых тезисов, достаточных для того, чтобы в общих чертах описать положение дел.

* * *

TIMES хотят, чтобы мы считали, что это война между джихадистской группировкой «Исламское государство Ирака и Леванта» (сокращенно ИГИЛ), ведущей террористическую деятельность в Сирии, Ираке и соседних странах и провозглашенной правительством и американскими СМИ безусловным врагом, и правительством Ирака во главе с премьер-министром Нури аль-Малики, претендующим на роль сильного лидера протеже США, который, впрочем, не всегда может рассчитывать на американскую поддержку. Times убеждает нас в том, что это религиозная война между суннитскими террористическими группировками и шиитским правительством, в которой местные жители в равной степени страдают от действий обеих сторон.

kuma-war-17

Но это лишь стереотип, искажающий происходящее. Местные жители суннитских регионов Ирака, многие из которых сейчас вовлечены в восстание, последние пару лет организовывали ненасильственные и насильственные протесты против правительства, выдвигая множество вполне обоснованных требований. Истоки этих революционных выступлений берут свое начало во временах, предшествующих американскому вторжению, но сегодняшние протесты/политические требования/выступления вызваны несостоятельностью правительства в деле восстановления разрушенных американцами регионов, создания рабочих мест, финансируемых за счет нефти (в сфере образования, в полиции и т.д.), финансирования экономического развития (открытие промышленных предприятий, возрождение сельского хозяйства и т.д.), и восстановления инфраструктуры (водопровода, электричества, дорог).

Правительство усилило свою активность по подавлению этих протестов, и возникла ситуация, по сути представляющая собой партизанскую войну (или многочисленные не связанные между собой локальные восстания партизанского типа) в разных городах в Анбаре, Ниневии и других северо-западных провинциях. ИГИЛ, имеющая присутствие во многих, но далеко не во всех областях, — одна из действующих сил в этой войне, во многих случаях наиболее склонная к насилию. И хотя иногда ИГИЛ возглавляет повстанческое движение, чаще всего она не является доминирующей силой.

Из материалов американских электронных СМИ (в меньшей степени The New York Times) создается впечатление, что повстанцы действуют с помощью террористических атак на поселения. Но на самом деле это далеко от реальной ситуации. Как и все десять лет с момента американского вторжения, местные повстанцы, годами воюющие в одних и тех же городах, как правило, стараются избежать жертв среди местных жителей.

Внутри общего повстанческого движения действительно присутствует террориcтический элемент (как правило, хотя и не всегда, террористические акты совершает ИГИЛ), но такого рода действия имеют форму точечных убийств тех, кто противостоит повстанцам на местах, казней изменников, и (все еще), когда это возможно, серьезных террористических атак на шиитские поселения. Но это лишь малая часть происходящего, не отражающая деятельности местных повстанцев, хотя именно террористическим акциям отведена ведущую роль в материалах ведущих СМИ.

Куда более характерно такое взаимодействие с боевиками, о котором рассказал один житель Мосула: «Они поприветствовали нас, и когда увидели, что мы напуганы, сказали: “Мы здесь не для того, чтобы вас убивать. Просто держитесь подальше и не вмешивайтесь…Мы здесь, чтобы бороться с армией Малики, а не с вами”».

Из статей в Times заметно, что целью атак (включая те, которые совершает ИГИЛ) практически всегда оказываются военные и правительственные служащие и объекты. На основании нескольких описаний реальных боевых действий в СМИ, включая интервью в Times c солдатом, который дезертировал со своего поста в Мосуле, можно сказать, что насилие, как правило, НЕ носит террористического характера:

Мохамед сказал, что восемь из его друзей погибли, и что он тоже чуть не погиб, когда мина попала в их «Хаммер». Когда боевики выбрали его в качестве цели для убийства, заставив фактически бежать, это стало для него облегчением.

«Я устал», — сказал он. «Все устали».

* * *

«ЗАХВАТ» Мосула (как и «захват» Эль-Фаллуджи шестью месяцами ранее, как и все «захваты» начиная с прошлой недели) не заканчивался большим сражением, в котором иракская армия потерпела бы поражение. Спустя месяцы малочисленных нападений из засады и снайперских обстрелов армейских подразделений и служащих, присутствие правительства в Мосуле (и где либо еще) фактически свелось на нет.

Обратите внимание на это описание из Times: «Дезертирство стало повсеместным, тысячи людей капитулируют, оставляя опустевшие линии фронта по всей стране. Перед тем, как войска постепенно исчезли в Мосуле, армия теряла до 300 солдат в день дезертирами, убитыми и ранеными».

Таким образом, после тактики войны на истощение, которую Мао описал в своей книге о партизанской войне, армия (и официальные представители правительства) просто отступили, а «боевики, которые вошли в город прошлой ночью, заняли оставленные армией позиции».

22

И вот итог:

Иракская армия, очевидно, разваливается перед лицом военных атак, солдаты бросают оружие, меняют форму на гражданскую одежду и смешиваются с бегущим населением. Перед тем как поднять черный флаг джихадистской группы ИГИЛ над административными зданиями, повстанцы освободили тысячи пленников и захватили военные базы, полицейские участки, банки и провинциальные штабы.

Бои за малые города, если верить сообщениям Times, проходили почти без насилия:

Жители Байджи, города с населением 200 тыс. человек, находящегося в 110 милях к югу от Мосула, проснувшись в среду утром, обнаружили, что правительственные посты были брошены, а повстанцы, прибывшие колонной в 60 грузовиков, взяли контроль над городом без единого выстрела…

В Тикрите, известном как родина Саддама Хуссейна, жители рассказывали, что повстанцы напали днем сразу с трех сторон: c востока, запада и севера. Местные говорили, что последовали короткие перестрелки, а затем офицеры полиции и солдаты сняли форму, переоделись в гражданскую одежду и бежали через жилые кварталы, чтобы не столкнуться с боевиками.

* * *

И ХОТЯ не ясно, сколько народу в «захваченных» городах поддерживают повстанцев и/или джихадистов, ясно, что население предпочитает их правительству. Как рассказал Times Джеймс Джеффри, бывший посол США в Ираке, «из-за своей сектансткой политики правительство давно потеряло поддержку народа», имея ввиду «чистки, жертвами которых стали сотни людей, и виновных, и невиновных, аресты жен предполагаемых боевиков».

Поcол Джеффри (и репортеры Times) не упоминают, что эти жестокие меры стали ответом на протесты местных жителей, глав кланов и даже местных чиновников, возмущенных тем, что им было отказано в обещанной доле от нефтяных доходов, предназначенных для восстановления разрушенных городов, инфраструктуры и сельского хозяйства.

Правительственные солдаты чувствуют себя — и воспринимаются — как захватчики, которыми они и являются: «Они рассказывают о том, как несли выматывающие нервы патрули в отдаленных районах или в отбитых у повстанцев городах, где их окружали враждебно настроенные местные жители. Они должны были обыскивать дома, часто заминированные, и ездить по заминированным дорогам. Но самым ужасным, по их словам, были снайперы».

* * *

ДЛЯ АМЕРИКАНСКОЙ прессы характерно изображать эту ситуацию как гражданскую войну между шиитами и суннитами, и, конечно, отчасти так и есть. Учитывая этнический фактор, на сегодняшний момент правительство почти не способно заставить суннитские войска бороться против местных жителей (и джихадистов), но шиитские войска также не желают воевать.

Даже репортеры Times уже осознали тот факт, что множество шиитских солдат «покинули» поле боя, — то есть дезертировали. Армия набиралась в основном из тех, кто «пошел на службу ради относительно неплохой зарплаты», а вовсе не из желания поддержать правительство. И по мере того, как служба становится все более опасной, а повстанцы продолжают войну на истощение, семьи солдат убеждают их воспользоваться появившейся возможностью дезертировать без всяких для себя последствий:

Один 25-летний дезертир сказал, что его мать так боялась войны, что сжигала его форму каждый раз, как он возвращался домой на побывку. Два месяца назад, по его словам, она повысила ставки, угрожая покончить с собой, если он вернется в часть.

Так что когда СМИ пишут, что армия «тает на глазах», они таким образом фиксируют факты саботажа шиитских солдат, которые отказываются сражаться ради поддержания правительственного контроля над восставшими суннитскими территориями. А когда пресса сообщает, что большое количество шиитских граждан добровольно идут в армию, чтобы «противостоять» наступлению ИГИЛ, они вступают в нее, чтобы защитить шиитские поселения от вторжения (в Багдаде и других местах), которое предсказывает западная пресса и правительство, несмотря на то, что партизаны на самом деле не способны осуществить такое вторжение.

Таким образом, набор новых шиитский бойцов вовсе не указывает на скорый захват правительством Мосула и других городов, подконтрольных повстанцам. Любая попытка правительства сделать это будет подразумевать воздушные и артиллерийские атаки — то есть беспорядочное уничтожение мирных граждан.

* * *

США, как обычно, снабжает оружием обе стороны. Как пишет Times:

После того, как в конце прошлого года боевики захватили Фалуджу, США поспешило доставить в Ирак автоматы, амуницию и ракеты, но это мало на что повлияло. В некоторых случаях оружие перехватывали повстанцы в Анбаре, а недавно выяснилось, что в их руки попала еще одна партия оружия и в добавок Хаммеры американского производства.

Так что армия Малики распадается, а местные повстанцы подбирают американское оружие за дезертирующими солдатами (как во Вьетнаме 50 лет назад).

* * *

КАК ВСЕГДА, поставляемое Штатами оружие приводит к стремительной эскалации разрушительного насилия, включая учащающиеся несчастные случаи — в особенности среди мирного населения. Ракеты и последние приобретения в военной авиатехнике означают, что правительство может напасть на те области, где его присутствие слабо или его вообще нет, а это. как правило, влечет «сопутствующий» ущерб. Это то, что случилось в Фалудже шесть месяцев назад, резко увеличив число жертв и разрушений, но никак не повлияв на баланс сил.

И по давней традиции американских военных, чтобы спасти свои позиции, им пришлось их уничтожить:

Отступающие войска побросали за собой оружие, транспорт и даже форму, после того как повстанцы захватили по меньшей мере пять военных баз и городской аэропорт. В безнадежной попытке прекратить потери, военные вынуждены были бомбить собственные базы, чтобы избежать сдачи еще большего количества оружия противнику.

Пусть этот сдержанный язык не вводит вас в заблуждение. Разбомбленные цели были населены мирными жителями или окружены мирными поселениями, и именно с мирными жителями произошло большинство несчастных случаев (которые СМИ всегда обходят стороной).

Но такого рода массовые убийства не идут в сравнение с тем, на что способна американская армия — и к чему стремится армия Малики. В последние месяцы «США поставили в Ирак военную помощь на 14 млрд долл., включая истребители F-16, боевые вертолеты Апач и разведывательные дроны ScanEagle».

ll

И как будто недостаточно артиллерии было задействовано в том систематическом государственномтерроризме, который США практиковали в Ираке большую часть десятилетия, Малики неоднократно просил о прямом применении американской военной авиации против восставших территорий, например, об использовании «управляемых американцами дронов Predator или Reaper против растущей повстанческой сети в Ираке».

До сих пор «Белый дом отказывал» Малики, несмотря на то, что по меньшей мере часть военных советников Обамы считает, что «такого рода военные действия со стороны Штатов могли бы быть полезными». Репортеры Times Гордон и Шмитт отражают подобную же точку зрения:

Администрация Обамы осуществляла с помощью дронов удары против повстанцев в Йемене и Пакистане — там, по опасениям США, террористы могли вынашивать планы нападения на Америку. Но несмотря на то, что суннитские боевики добивались устойчивых успехов и отвоевывали новые позиции, с которых они вполне могли бы устраивать атаки против Запада, представитель администрации продолжал настаивать, что США не рассматривает планов по использованию против них истребителей или дронов.

С другой стороны, на прошлой неделе в своем первом официальном заявлении по ситуации в Ираке Обама исключил всякую возможность вторжения американских пехотинцев, подчеркнув при этом, что пакистанский тип вторжения — включая атаки с воздуха и операции специальных подразделений (то есть атаки отрядов смерти против лидеров повстанцев или активистов) — безусловно рассматриваются как возможные.

* * *

ТАКИМ образом, cунниты наступают, а правительство Малики отступает, причем, вероятно, отступает беспорядочно. Малики ищет способы усилить свои возможности по подавлению восставших и эскалации насилия. Возможно, он добьется своего, а может, и нет.

* * *

И НАКОНЕЦ, существует вопрос о продвижении суннитских повстанцев в сторону Багдада. Важно понимать, что природа партизанской войны такова, что невозможно просто взять и захватить большой город, особенно если его население не поддерживает повстанцев. Захват больших городов, таких как Мосул, происходит на фоне рассеяния полиции и армии перед лицом партизанских акций и враждебности населения. Шиитские районы Багдада в ближайшем будущем не будут отвечать этим критериям.

В смысле военных действий патовая ситуация неизбежна, учитывая число территорий, которые выходят из-под контроля правительства и в которых учреждаются местные органы управления разных видов, нескоординированные друг с другом. Шиитские районы останутся квази-лояльными правительству и защищенными от лобовой атаки. Главной задачей этих территорий по-прежнему будет защита от атак смертников и налетов, которые ИГИЛ и другие террористические группировки обещали развязать, как только они получат достаточно удобные и защищенные базы на восставших территориях.

И кризис будет продолжаться.

Майкл Шварц — американский социолог, специалист по социальным движениям и известный критик вторжения США в Ирак.

Источник.

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=3200 0