Максим Алюков — Открытая левая http://openleft.ru Один шаг действительного движения важнее целой дюжины программ (Маркс) Wed, 08 May 2024 19:38:28 +0000 ru-RU hourly 1 https://wordpress.org/?v=4.9.25 О трендах в социальных науках http://openleft.ru/?p=347 http://openleft.ru/?p=347#respond Fri, 29 Nov 2013 17:57:06 +0000 http://openleft.ru/?p=347 donatellaДонателла делла Порта — профессор социологии European University Institute (Флоренция), автор книг по социологии общественых движений, политического насилия, полиции и коррупции.

7-9 ноября в Европейском университете в рамках ежегодной конференции “Выставка достижений научного хозяйства” прошла секция “Гражданское общество в России и современный мир: социальные движения, институты и настроения”, организованная Лабораторией публичной социологии[ref]Лаборатория публичной социологии — автономный проект молодых исследователей, существующий на базе Центра независимых социологических исследований (ЦНСИ). Проект «вырос» из неформальной исследовательской группы «Коллектив исследователей политизации», изучавшей протесты в России в 2011-2012 годов.[/ref], факультетом политических наук и социологии (профессура по политической теории демократии) и Центром европейских исследований – Центром ЕС Европейского университета.

При первом взгляде на название может показаться, что событие это из разряда нудных и упорно проводимых НКО с середины 1990-х конференций, на которых либеральная риторика “демократизации”, “развития третьего сектора” и “прав человека” давно стала обыденным языком. Но название обманчиво: секция указывает на принципиальные изменения в status quo социальных наук. И заключаются они в том, что встретились, наконец, две вещи – поколение молодых исследователей и политические протесты.

С одной стороны, этот сдвиг свидетельствует об умеренном крене влево социальных наук (о котором они, возможно, сами не подозревают) – ведь в последее десятилетие в России понимание гражданского общества как субстрата для социальных движений почти исчезло под давлением понимания гражданского общества как “третьего сектора”. С другой стороны, этот сдвиг говорит об институционализации и нормализации исследований общественных движений в стране. Как отмечали многие классики, общественные движения порождают запрос на исследования общественных движений: коль уж мы живем в “обществе общественных движений”[ref]Meyer, D., Tarrow, S. The Social Movement Society: Contentious Politics for a New Century. Rowman & Littlefield, 1998.[/ref] , то социальные науки должны быть адекватны этому обществу. Если на ВДНХ-6 это направление было представлено узким кругом знакомых между собой людей, то ВДНХ-7 оказалась точкой пересечения совершенно разных возрастов, стран, масштабов и перспектив. С одной стороны, она стала местом встречи молодых исследователей и таких мэтров social movement studies, как Донателла делла Порта и Берт Кландерманс, с другой – пересечением разных национальных контекстов – Россия, Нидерланды, Турция, Италия. Кроме того, сложно было не заметить контраста масштабов – национальный уровень движения “За честные выборы” сменялся то локальными мобилизациями в Калининграде, то интернациональным уровенем альтер-глобалистского движения. Наконец, доклады представили калейдоскоп подходов – сетевой анализ и количественные методы сменялись глубинными интервью, а эмпирические данные о протестах в Тюмени и Стамбуле сменялись фундаментальными тезисами о “политике”, “полиции”[ref]Филиппов, А. Где живет политика?[/ref] и рождении политического субъекта[ref]Магун, А., Журавлев, О. Новый популизм: как протестному движению выжить в 2013-м и добиться успеха в 2014-м.[/ref].

Наконец, последний тренд, который можно было заметить невооруженным глазом, касался уже не специфических для России процессов, а изменений в современной парадигме общественных движений как таковой. Здесь можно возразить, что парадигма в social movement studies – слишком громкое слово; есть лишь множество различных теорий, которые никак не образуют единое целое. Но если смотреть с исторической точки зрения, то можно идентифицировать родовые черты подходов в разные периоды: образ общественного движения как толпы иррациональных индивидов, подверженных почти истерическому заражению до 1950-х[ref]Лебон, Г. Психология народов и масс. Социум, 2010; Эрик Хоффер, Истинноверующий. Личность, власть и массовые общественные движения. Альпина Паблишер, 2004.[/ref] ; общественное движение как набор организаций, мобилизующих ресурсы и использующих политические возможности в 1970-е[ref]Zald, M., McCarthy, J. Social Movements in an Organizational Society: Collected Essays. New Brunswick, U.S.A.: Transaction Publishers, 1990; Doug McAdam, Sidney G Tarrow, and Charles Tilly, Dynamics of Contention. Cambridge; New York: Cambridge University Press, 2001.[/ref]; наконец, общественное движение как актор, мобилизующий культурные ресурсы и находящийся под влиянием культурного контекста с 1980-х и по сей день[ref]Jasper, J. Cultural Approaches in the Sociology of Social Movements / Handbook of Social Movements Across Disciplines. Springer US, 2010, 59–109.[/ref]. Но объединяет все эти модели фокус на общественных движениях как на “зависимых переменных”[ref]Della Porta, D. Eventful Protest, Global Conflicts / Distinktion: Scandinavian Journal of Social Theory 9, no. 2 (2008): 27–56.[/ref], если выражаться в терминах Делла Порты, – по большей части в них рассматривается влияние разных условий на появление, тактические выборы, успех или неуспех коллективных акторов. Однако доминирующая на панели по общественным движениям ВДНХ-7 тенденция открывает нам совершенно другой пейзаж. Если вышеупомянутые модели работали в дихотомии система-актор, то в лице Донателлы делла Порты, Лаборатории публичной социологии и Артемия Магуна была представлена скорее дихотомия событие-актор, в которой протест рассматривается как “независимая переменная”, то есть событие, которое создает акторов и влияет на общественные отношения.

Максим Алюков – психоаналитик, исследователь социальных движений. Живет в Санкт-Петербурге.

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=347 0