Например, не очень ясен эмпирический критерий различения правильной критики от неправильной. "Торжество внутри одного ограниченного сегмента общества"? Ну, критический дискурс, основанный на марксизме, изначально ограничивает себя интересами вполне определенной социальной группы (пусть и очень-очень большой). Так в чем разница? У кого-то эта группа по меньше (у Тарасова — определенный сегмент леваков), а у кого-то побольше?
Демонстрируются на двух примерах. Но первый, по-моему, больше про другое. Про то, как левак накрутил сам себя своим нормативными представления, тем, каким бы он хотел видеть протест (чтобы, бедные, да униженные были во главе/чтобы как при большевиках и т.п.). А потому попадает в оторопь, когда сталкивается с протестом в реальности.
Кстати, впадает еще и потому, что у российских постсоветских левых, к сожалению, не происходит накопления практического опыта сопротивления. Чего уж там говорить, если за все 20 лет на всю страну есть, по-большему счету, всего лишь 2 профсоюзника, да одна француженка, которые попытались хотя бы собрать в законченную книгу описания того, как кто протестовал (где и как ошибался или поступал правильно и т.п.)
]]>