Пять статей о будущем университета
Топ-5 критических материалов о ситуации в высшей школе от Ильи Матвеева.
В эти часы бастуют студенты Киево-Могилянской академии, протестуя против репрессивных законов, недавно принятых Януковичем, и требуя университетской автономии. Этот смелый протест еще раз напомнил, что академия – это пространство публичой критики и демократии, а не фабрика по «оказанию услуг» и зарабатыванию денег. Ниже — список из пяти важных статей, посвященных проблемам высшей школы. Эти статьи стоит прочитать не только тем, кто так или иначе связан с академией, но и максимально широкой публике, ведь университет – это общее благо и общее дело всего общества.
1. Андрей Олейников, «Университет держит оборону».
Подробный обзор современной литературы о будущем высшей школы от философа и профсоюзного активиста из РГГУ. Особую ценность этому тексту придает то, что в нем обсуждаются не только отдельные проблемы университетской науки и образования, но и модели университета, пути развития академии, переживающей кризис по всему миру.
Университет, по мысли Докерти, не служит никакой миссии. Он есть социальное действие, которое открывает человеку его новые возможности и расширяет область его свободы. Университет дает знания. Но не те знания, которые можно транслировать в виде информации. В университет следует приходить не для того, чтобы усваивать готовые сведения, но для того, чтобы приумножать знания о том, что нам до конца неизвестно. В этом и заключается парадоксальная логика этого института. Производя знания, он расширяет пространство неизведанного.
2. Павел Кудюкин, «Проблемы профсоюзной организации работников бюджетного сектора».
Доклад преподавателя НИУ ВШЭ и РАНХиГС, сопредседателя «Университетской солидарности» и видного левого интеллектуала на конференции «Новые профсоюзы и демократические левые: исторические корни и идейные ориентиры» (Киев, 2-3 ноября). Автор доклада задается вопросом, что, собственно, такое «бюджетный сектор» и как не допустить критических искажений в осмыслении этого понятия. Рассуждая об образовании как об общественном благе, Павел Кудюкин демонстрирует специфичность профсоюзной борьбы в этом секторе.
Особенности нашей профсоюзной позиции, связанные с отраслевой спецификой, начинаются с того, что нам приходится иметь дело не только непосредственно с работодателем, но и с государством как обобщенным представителем «капитала-функции» и «совокупного капиталиста», если вспомнить терминологию К. Маркса. Отсюда невозможность ограничить нашу профсоюзную программу и наши конкретные требования только вопросами оплаты труда, его условий и тому подобной «традиционно профсоюзной» тематикой. Объективная ситуация заставляет нас ставить политические вопросы – о противодействии коммерциализации и приватизации, об обеспечении доступности общественных благ для всех, об их использовании как социальных лифтов и механизмов общественного выравнивания. Наконец, для преподавателей, ученых, работников культуры требования свободы слова, свободы творчества, выступления против клерикализации – требования вполне профессиональные и «социально-экономические», а не чисто политические. Нам приходится становится не просто профессиональными, а профессионально-политическими союзами.
3. Хелен Шен, «Неравенство в цифрах: помните о гендерном разрыве».
Редкий материал на русском языке о гендерных проблемах в академии. К 8 марта 2013 года журнал Nature опубликовал серию статей об «институциональном сексизме» в науке. В предлагаемом тексте приводятся результаты множества исследований, доказывающих наличие гендерного разрыва в самых разных вопросах академической жизни, от зарплаты до карьерных шансов.
По данным Национального Научного Фонда США, женщины получают половину докторских степеней в науке и инженерном деле в США, но составляют лишь 21% профессоров в науке и 5% профессоров в инженерном деле. В среднем они зарабатывают лишь 82% от того, что зарабатывают мужчины-учёные в США — и даже меньше в Европе.
4. Александро Альфонсо, «Чем академия напоминает наркокартель?»
Автор демонстрирует наличие в высшей школе «ядра» высокооплачиваемых профессоров и «периферии» низкооплачивыемых преподавателей с кратковременными контрактами и нестабильной занятостью. Ситуация повторяется во многих странах. Молодые исследователи готовы работать за небольшие деньги и без социальных гарантий, надеясь в будущем получить профессорскую должность – этим академия парадоксальным образом напоминает ОПГ, где рядовые драгдилеры соглашаются на опасную и невыгодную работу, надеясь пробиться в «короли».
По мере того, как усиливается давка на входе, возрастает наплыв потенциальных аутсайдеров, готовых принять такие условия труда. Это позволяет инсайдерам перекладывать на них часть собственной работы, особенно преподавания, что стимулируется ростом конкурентного давления, связанного с публикациями, грантами и цитированием. В результате ядро сужается, периферия расширяется, и ядро все сильнее зависит от периферии. Во многих странах университеты все больше полагаются на «резервную армию труда» ученых, работающих по временным контрактам и стимулируемых так, как описано выше.
5. Александр Привалов, «Об очередной внезапной реформе».
Ведущий критик проводимых Минобром реформ анализирует недавно опубликованную на сайте министерства «Концепцию поддержки развития педагогического образования». Выводы схожи с теми, что приводятся в моей статье, — очередная реформаторская инициатива никак не затрагивает основные проблемы, делающие высшее педагогическое образование непривлекательными, — низкие зарплаты и административный прессинг в российских школах.
Принципиальнейший дефект министерского творения в том, что оно не решает заявленной задачи. Так и не сказано, как решить проблему «низкого престижа профессии учителя», как добиться, чтобы в школу пошли лучшие. А ведь это не бином Ньютона. Лучшие в школу не идут по двум общеочевидным причинам: там платят мало денег — и там не дают свободно дышать. Ныне идущее повышение учительских зарплат необходимо, но явно не достаточно. То, что в проекте этот вопрос даже не упомянут, есть чистейшее ханжество.
Илья Матвеев — исследователь и преподаватель.