Три вопроса к либералам
Будьте осторожны в своих желаниях, они имеют свойство сбываться.
В оппозиционных СМИ подводят итоги года. Большинство колонок посвящены одному и тому же: 1) политическим переменам, которые иногда характеризуют как госпереворот, иногда – как окончательный переход к авторитарному персоналистскому режиму, но в общем говорят о похожих вещах; 2) экономическим переменам: краху путинского госкапитализма, который явно не выдержал собственных противоречий; 3) культурным переменам: окончательному воцарению скреп, традиционных ценностей и «сакральных мест».
Все это лежит на поверхности, и подводить таким образом итоги года не очень трудно. Колонки пишутся почти сами собой, но что-то – во многом из-за такого автоматизма – остается непроговоренным. Рискну нарушить всеобщий праздник возмущения тремя вопросами, каждый из которых распадается на несколько других.
Первый. Все ли из тех, кто сейчас возмущается путинским «авторитарным персонализмом», окончательно отбросили идею «авторитарной модернизации»? Произошло ли радикальное переосмысление установки на проведение либеральных реформ в условиях ограничения демократии, характерной для многих либералов в начале 2000-х годов? И, если копнуть глубже, изменилось ли отношение к 1993 году? Сейчас, конечно, можно использовать метафору госпереворота в России, но тогда-то произошел всамделишный госпереворот. Можно говорить – опять-же метафорически – о чрезвычайном положении в 2014 году, но тогда-то было введено самое настоящее чрезвычайное положение. Наконец, можно ругать авторитарный персоналистский режим, но не с октября ли 1993 года, не с разгрома парламента и не с ельцинской ли конституции следует вести отчет авторитарного персонализма в России? Ведь даже в нынешнем, вполне чудовищном году Путин не нарушал конституцию в части своих полномочий. Более того, некоторые характерные черты третьего срока, например, пресловутые «майские указы», своим существованием обязаны широчайшим конституционным полномочиям президента, в том числе беспрецедентной свободе издавать эти самые указы. Ниточка к Путину-2014 тянется от Ельцина-1993. Достаточно ли осмыслена эта связь?
Второй вопрос. Переосмыслили ли те, кто сейчас ругает путинскую экономику, опыт реформ 1990-х годов и особенно приватизации? Ведь путинский госкапитализм во многом развивает ельцинский олигархический капитализм, причем сохраняя многие его черты. Да, принцип извлечения «инсайдерской ренты» изменился (от захвата государства – к захвату бизнеса), но сам факт инсайдерского контроля над экономикой никуда не делся. И сложилась эта экономика «крупных инсайдеров» (термин Руслана Дзарасова) именно в ходе приватизации. Снова – ниточка к экономическому краху-2014 тянется от 1990-х годов. Выучены ли здесь какие-то уроки? Не похоже: вот Владимир Милов предлагает устроить тотальную распродажу госактивов, причем не особенно заботясь о цене: «Пусть эта распродажа проходит на нисходящем тренде мировых цен на сырье, ничего страшного — она имеет структурное, а не коньюнктурное значение». Точно такие же «структурные» и политические аргументы приводил в 1990-х годах Чубайс. Результат известен. (Кстати, другая идея Чубайса – идея «либеральной империи» — сейчас приобрела совсем уж интересное звучание.)
Третий вопрос. Понимают ли те, кто сейчас ужасается путинской «архаикой» и смеется над «скрепами», тот факт, что мощнейший консервативный заряд есть в самом русском либерализме? «Мы имеем дело с серьезной идеологией, которая под вывеской политической корректности пытается разрушить наше общество. Чем меньшинствам хуже, тем лучше их лидерам: будет что защищать. Но их задача – уничтожить наше общество…» — кто это говорит? Очередной оголтелый депутат Госдумы? Да нет, это говорит эталонный советский диссидент и правозащитник Владимир Буковский. Кто написал хвалебное предисловие к русскому изданию знаменитого антииммигрантского памфлета Тило Саррацина? Может быть, правый националист из числа тех, кто в этом году повернулся к Путину? Нет, бывший реформатор и нынешний кумир фейсбука Альфред Кох.
Всех, кто в антикоммунистическом угаре набрасывался на феминизм, ЛГБТ, новые социальные движения, эту «новую, злейшую версию марксизма», как сказал Буковский, хочется спросить – не этого ли ты хотел, Жорж Данден? Почему те, кто радостно смеется над «скрепами», одновременно воспроизводят расистские штампы об «уголовщине» и «бунте люмпенов» в Фергюсоне, штат Миссури? Кто больше ненавидит «западные ценности», т.е. идеалы социального прогресса, антирасизма, феминизма и освобождения ЛГБТ, – Путин или средний русский оппозиционер?
Вот о чем я хотел бы спросить либералов, которые сейчас подводят итоги ужасного путинского года. И спросить я хочу вполне искренне – может быть, с вопросов начнется дискуссия, а с дискуссии – формирование подлинно прогрессивного лагеря в России.
Я, конечно, не либерал, но вот как я сам ответил бы на эти вопросы. Можно также считать это моим вкладом в рубрику «Credo» на «Открытой левой».
Я убежден, что демократия имеет абсолютный приоритет над экономическими реформами. Если какая-то реформа «болезненная» — это значит, что реформа плохая. Ее не нужно проводить и хватит уже искать для этого «окно возможностей». Не нужно кормить общество «горькими пилюлями», а нужно действовать в интересах большинства. Более того, между политической и экономической демократией в принципе нет противоречия, чему нас учит опыт профсоюзного и рабочего движения.
Я убежден, что повторение 1990-х и новая волна либеральных реформ, особенно приватизации, недопустимы. Госсектор нужно реформировать, а не сокращать. Добиться подотчетности и эффективности поможет демократический общественный контроль, а не рынок.
Я убежден, что т.н. «западные ценности» являются конкретными политическими целями, а не просто символами, которые надо для вида защищать, потому что Путин их атакует. В защите «западных ценностей» надо быть последовательными – сказали «а», скажите и «б». Не нравится путинская «архаика» – не защищайте институционализированный расизм в США. Не нравится Мизулина – не учите феминисток, как им жить и за что бороться. Не нравятся Сечин и Якунин – не отдавайте все в частные руки, не плодите новых Тимченко и Ротенбергов.
Вот примерно таким был бы мой вклад в дискуссию, которая, уверен, рано или поздно начнется в среде российской оппозиции.
Илья Матвеев – исследователь, преподаватель.
Со многим согласен. Но не согласен с генерализацией на основе крайних примеров. Буковский, Кох, Милов. Все же они не являются репрезентативными примерами. Можно назвать много имен тех, кто называет себя «левыми» и спросить, не ваши ли мечты о «воссоединении» великой разваленной державы выполняет Путин и ко? Не по лекалам ли вашей великой державы сегодня травят, преследуют, сажают имакомыслящих? Не выполняет ли путин план тех, кто был руководством того самого парламента 1993 года и не они ли сегодня одни из активных лоялистских спикеров на ТВ? Ну и т.д.
Ну автор уж точно не относится к тем «левым», о которых Вы пишете. Раз он про «идеалы социального прогресса, антирасизма, феминизма и освобождения ЛГБТ». Те «левые», которые за воссоединение великой державы, чурбанов желали бы видеть в аулах, феминисток — на кухне, а ЛГБТ не иначе как под нарами. Да, «левыми» они являются только в кавычках.
А вот у либералов обязательными пунктиками идут приватизация, кастрация социальной сферы и «встраивание в мировое сообщество» (то есть антипротекционизм в экономике, отказ от любых геополитических интересов и превращение вооруженных сил в пушечное мясо для НАТО), и, разумеется, яростная антисоветчина, которую можно в реальном времени наблюдать на территории Украины.
Ну вот я либерал и у меня не идет это обязательными пунктами. Как же так?
Судя по всему, оппозиция не готова к дискуссиям.
Либералы разные. Например, социал-либералы на поставленные вопросы давно ответили и продолжают отвечать. Что касается дискуссии, очень рад, что на этой площадке их предлагают! Действительно не хватает серьезных, спокойных, содержательных и конструктивных обсуждений между представителями разных политических направлений.