Кризис-2015: все та же «доктрина шока»
Российский «капитализм катастроф» спасает себя, используя наш страх и залезая в наши карманы.
Наблюдая за множеством индивидуальных реакций на действия российских властей последнего года, трудно не заметить, что абсолютное большинство этих реакций – результат глубокого шока. На фоне стремительного погружения в системный экономический кризис тонны еды публично сжигаются, церковь официально призывает к кровавым войнам, коррупционеры выходят на свободу, заведомо невиновные приговариваются к десятилетиям тюрьмы. Хорошие новости отсутствуют, а каждая плохая оказывается еще хуже предыдущей. Шокирующие известия слепляются в ком, накрывающий сознание и парализующий волю. То, что казалось чудовищным и невозможным год назад, уже прочно вытеснено чем-то гораздо более ужасным. Память атрофируется, способность мыслить и сопоставлять притупляется, остается лишь жить сегодняшним днем — потому что завтрашний неизбежно окажется еще хуже.
Тем, кто еще продолжает вникать в поток новостей, эта ситуация кажется уникальной. Однако идея «все так плохо, как никогда еще не было» как раз и помогает воспроизводить и укреплять систему в моменты кризиса. В своей знаменитой книге «Доктрина шока» Наоми Кляйн рассказывает о том, как в самые разные моменты истории глобального капитализма — от чилийского сентября 1973 года до американского сентября 2001-го — введение общества в подобное состояние делало его беззащитным перед лицом «непопулярных реформ». Сравнивая погружение в коллективный шок с технологией пытки электрическим током, Кляйн писала: «Подобно запуганному узнику, выдающему имена своих друзей или отрекающемуся от своих убеждений, общество, потрясенное шоком, часто отрекается от того, что в других условиях оно бы страстно защищало».
Этот «капитализм катастроф», когда страх перед ужасным настоящим и еще более ужасным будущим дает правящим классам небывалую свободу рук, сопровождает практически всю новейшую российскую историю начиная с расстрела парламента в 1993 году. Новые порции шоковых ударов необходимы всякий раз, когда постсоветский капитализм пытается справиться со своим собственным системным кризисом за счет очередной экспроприации населения. Путинская Россия с ее авторитарной политической моделью, «рентоориентированной» бюрократической вертикалью и поверхностным социальным популизмом стала очевидным «слабым звеном» в глобальном кризисе. Снижение нефтяных цен, которое явно будет долгосрочным, окончательно сделает прошлым «стабильность» 2000-х. Более того, резкое сокращение экономики (до 70% которой связано с нефтью и газом) приведет к обострению борьбы за контроль над госкорпорациями, равно как и ко все более агрессивной экспансии самих госкорпораций в отношении активов, еще остающихся в руках более слабых частных игроков.
Обрушение рубля, намертво привязанного к конъюнктуре нефтяных цен, сейчас по сути выполняет ту роль, которую выполняет политика «строгой экономии» в ЕС: заморозка обязательств по поэтапному повышению зарплат бюджетников дает возможность сократить расходы. Неслучайно лучшим «антикризисным» планом правительства сегодня оказывается молчаливое наблюдение за падением национальной валюты. Конечно, в отличие от жертв «строгой экономии» и «шоковой терапии» в Греции или Чили, проводившихся по рецептам международных финансовых институтов, в России практически нет проблемы государственного внешнего долга. Однако вместо него существует три долговых пузыря, которые продолжают стремительно увеличиваться: внешние долги непрозрачных госкорпораций, постоянно выбивающих из правительства все новые дотации на их рефинансирование; долги региональных бюджетов, на которых лежит основная нагрузка социальных обязательств; и, наконец, колоссальные долги населения, вынужденно компенсирующего низкие доходы потребительскими кредитами. Пока корпорации успешно решают свои проблемы за счет остальных, а региональные лидеры используют фактор местных выборов как дополнительный аргумент для увеличения федеральной поддержки, каждый третий «должник» — большинство экономически активного населения страны — оказывается на грани коллапса.
В этих условиях следует не предаваться апокалиптическим пророчествам и затевать новый раунд дискуссии «пора валить», а сформулировать четкую антикризисную повестку, набор базовых требований, которые объединили бы максимальное число людей:
- Индексация зарплат как в бюджетном, так и в частном секторе. Решение экономических проблем – не за счет работников!
- Защита трудовых прав, в том числе права на справедливую компенсацию при увольнении, права на объединение в профсоюз и забастовку.
- Отмена всех планов по сокращению финансирования социальной сферы: образования, здравоохранения и культуры. Прекращение «опережающего» финансирования военно-полицейских расходов.
- Принятие закона о банкротстве, реально защищающего права должников. Регулирование рынка потребительского кредитования.
- Прозрачное финансирование госкорпораций. Ограничение роли силовых ведомств, прикрывающихся защитой «национальных интересов» в экономике. Начало реальных антикоррупционных дел.
Риторика властей об «импортозамещении», расширение (а не сокращение) госсобственности, «популистские» майские указы, громкая критика правительства со стороны ОНФ, освобождающая Путина от ответственности, — все эти внешние признаки российского кризиса, конечно, не похожи на классическое развертывание неолиберальной «реструктуризации» в ответ на кризис в развивающихся странах. Однако социальное содержание политики властей и умелое использование «доктрины шока» заставляют говорить о том, что речь идет о все тех же проверенных методах. Ответом на путинское издание «доктрины шока» должна стать решительная неготовность мириться с потерями и ясное понимание – кому сегодня выгодны наш страх и растерянность. Так что лозунг момента: кризис – не за наш счет!
Не убавить, не прибавить. Описана реальная действительность. В связи с этим обстоятельством предлагаю вернуть многопартийную Госдуму. Сейчас она фактически является однопартийной. У власти находится партия власти, партия чиновников, партия Путина В.В., который её и организовал в короткое время, загнав в неё всех чиновников, словно животных в стойло. Закон о избирательной системе выхолощен настолько, что даже если проголосуют 0,1% от имеющих это право, выборы признаются состоявшимися. Народ по какой-то неведомой причине категорически игнорирует выборы в любое заксобрание. Госдума не составляет исключения. Чиновники же с домочадцами, близкими и дальними родственниками, друзьями и знакомыми дружно голосуют за свою КОРМИЛИЦУ, тем самым набирая конституционное большинство для безусловного принятия законов, угодных Путину В.В., но разрушающих Россию экономически и нравственно. Мы просто обязаны вернуть Госдуме многопартийность. По крайней мере Россия перестанет быть вотчиной одного человека, даже если таким человеком является Президент РФ Путин В.В.
В парламенте РФ представлено 4 партии. Так что ты предлагаешь?
Полностью поддерживаю высказывание автора публикации : «… лозунг момента : кризис — не за наш счёт!»
Спасибо автору за Наоми Кляйна. Сейчас можно будет в диспутах ссылаться на его работу «Капитализм катастроф». Что интересно, либералы и сталинисты спят и видят, как вернуть Россию во времена не столь далекие. Правда, первые хотят видеть Россию царской Империей, а вторые – СССР-2, времен 40-50-х годов 20-го века