Турецкая родина, русская рулетка
Нынешний российско-турецкий конфликт в зеркале турецкой внутренней политики: исчерпывающий анализ, впервые опубликованный на сайте LeftEast.
Решение Турции сбить российский бомбардировщик было первым таким прецедентом в истории НАТО и может стать поворотным моментом в разворачивании сирийской гражданской войны — но принято оно было не на пустом месте. В течение последней недели в Турции росло напряжение, связанное с ударами, нанесенными по сирийским повстанцам российской авиацией и наземными войсками, лояльными президенту Башару Асаду.
Территория, о которой идет речь, вдвойне важна Турции, занимающей антиасадовскую позицию. Гористый регион к западу от города Джиср-эш-Шугура не просто является стратегической точкой, соединяющий подконтрольные повстанцам центральные территории севера Сирии с прибрежными и по большей части подконтрольными алавитам территориями Латакии. Эту область, расположенную как раз вдоль границы турецкой провинции Хатай, населяет анклав туркмен, чье этническое наследие принципиально важно для собственной национальной истории Турции.
В начале прошлой недели сирийские проправительственные силы, включающие сторонников Асада из Хезболлы и поддерживающие его шиитские отряды, начали двигаться по направлению к этому региону, в район, который турки называют Туркменской горой. Неделей раньше его заняла суннитская исламистская Армия завоевания (Фетих Ордусу или Джасих-аль-Фатах) — если верить турецким проправительственным медиа, для того, чтобы помочь дружественным туркменским отрядам. С воздушной поддержкой русских, силы дамасского режима наносили удары по коалиции повстанческих групп, входящих в Армию завоевания, и к понедельнику заняли стратегические позиции на горе.
Накануне этой победы асадовского режима среди турецких националистов начали распространяться панические слухи о том, что туркменским братьям угрожает резня и даже этническая чистка, которую замыслил дамасский режим и его иностранные союзники. Для Дельвета Бахчели, председателя Партии националистического движения (MHP), гневные и яростные речи о том, что Анкара не смогла защитить братский народ, стали способом вернуть себе политическое влияние в ситуации, когда правящая турецкая AKP оттеснила со сцены правого конкурента, переняв у него жесткую риторику в отношении курдов.
Как всегда и случается с мобилизациями ультранационалистов, они привлекли всех окрестных идиотов. Когда разгневанные молодые люди из Ülkü и Alperen Ocakları устроили протесты у голландского консульства в Стамбуле, перепутав его с русским консульством (многие не разделяющие идеологию «турецко-исламского синтеза» вспомнили летние нападения на корейцев, которых молодчики приняли тогда за китайцев). Поводом для тех нападений (которые Бахчели объяснил тем, что «у всех у них раскосые глаза») стало усиление мер безопасности в Сииньцзян-Уйгурском регионе Китая (его населяют уйгуры — коренные жители Восточного Туркестана, сунниты по вероисповеданию — ОЛ).
Кто участвует в боях на Туркменской горе?
Бои в гористой местности, находящейся в одном перевале от турецкой границы—результат интенсификации в этом регионе гражданской войны, которая готовилась разразиться начиная с весны, то есть, с момента, когда из нескольких оппозиционных групп сформировалась Армия завоевания.
Эксперты по безопасности (а не просто те, кто находится в оппозиции к политике правящей AKP) относят возникновение этой новой зонтичной группы отрядов к моменту встречи президента Реджепа Тайипа Эрдогана и только что коронованного саудовского короля Салмана, состоявшейся в Рияде 28 февраля.
Если верить Ойтуну Орхану, восшествие на престол нового короля привело к пересмотру внешней политики, который был вдохновлен необходимостью объединить суннитские военные силы, чтобы противостоять растущему в регионе влиянию Ирана. Разногласия между суннитскими силами — например, в том, что касается связей Эрдогана с Братьями-мусульманами, которым саудиты помогли в подавлении диктатуры Абдель Фаттаха аль-Сиси — должны были быть забыты в ситуации, когда иранская поддержка начала становиться все более заметным фактором в кампаниях Асада. Новый альянс, поддерживаемый Турцией, Саудовской Аравией и Катаром, в начале лета позволил силам повстанцев добиться впечатляющих успехов в северной Сирии—включая захват провинции Идлиб возле турецкой границы и усилений позиций повстанцев в западной части Алеппо.
Новая коалиция объединила связанный с Аль-Каедой Фронт Аль-Нурса (Джабхат Аль-Нурса) с бригадами, известными как Свободная Сирийская Армия. Другой важнейший элемент альянса—Исламское движение свободных людей Леванта (Харакат Ахрар аш-Шам аь-Исламийя), группа, чья история типична для перипетий гражданской войны в Сирии. Образованная в 2011 году, еще до того, как война разразилась по-настоящему, группа сформировалась вокруг исламистского ядра, участников которого весной того года Асад по амнистии освободил из тюрьмы Зендайя. Враги Асада считают это злонамеренным шагом, приведшим к созданию в стране джихадистской оппозиции, которая оправдывает в глазах Запада его стремление к милитаризации.
Группа никогда не признавала Сирийский Национальный совет, который служил публичным органом общения с Западом для получения от него поддержки, поскольку Совет никогда открыто не выступал за установление шариата в послеасадовской Сирии. И все же в интервью турецкой Аль-Джазире бывший американский посол в Сирии Роберт С. Форд упомянул работу с Ахрар аш-Шам. Такие утверждения создали почву для освещения боев при Туркменской горе как выпад проасадовских агрессоров в сторону США.
Что думают сами жители туркменских деревень о новом балансе сил в своем регионе — гадают все. Политики из правящей AKP пытались сделать так, чтобы их имя ассоциировалось с политикой правительства, но оппозиция утверждает образное. Журналист Ибрагим Варли из социалистической газеты Бир-Гун пишет, что «несмотря на провокации AKP подавляющая часть туркменов остается на стороне [асадовского] режима».
То же утверждает Али Тюркмани, глава местной профессиональной организации и человек, которого СМИ, настроенные против AKP, называют важным для туркменской общины человеком. Турецким журналистам он сообщил, что информация о том том, что силы режима атакуют гражданское население — «ложь», и что целью проправительственных отрядов были не туркмены, а повстанцы-фундаменталисты, преимущественно иностранные наемники, например, с Кавказа и из Чечни. Туркменский адвокат Али Йозтюркмен сообщил газете Айдынлык, что убийство туркменов в захваченном повстанцами Алеппо и подконтрольной ИГИЛ Ракке не вызывали такой реакции у тех, кто теперь бьет в набат перед лицом возможной резни, которую должна устроить про-асадовская коалиция.
Даже Тарык Суло Джевизджи, глава базирующейся в Стамбуле Организации сирийских туркмен, которая настроена резко против российского вмешательства, сказал тележурналистам, что стремительно растущие цифры туркменских беженцев, на которые ссылаются националистические силы в Турции, сильно преувеличены и что основная часть приграничной общины туркмен уехала еще в начале войны.
Но с кем бы ни были симпатии туркмен, теперь, когда один российский самолет и два вертолета были сбиты над их территорией, туркменские крестьяне, бегущие от российского возмездия, снова толпятся у границы, стремясь получить убежище в Турции. В регионе, несомненно, разворачивается гуманитарная катастрофа, безотносительно того, что точные цифры жертв и беженцев всегда являются поводом для cпоров противоборствующих сторон.
Так кто же террорист?
Что бы люди в Вашингтоне ни думали об Ахрар аш-Шам, нет сомнений, что группировка пользуется поддержкой эрдогановской турции. Ибрагим Варли из «Биргюн» считает, что эти «Свободные люди Леванта» и были настоящим адресатом двух набитых оружием грузовиков, перехваченных турецкими жандармами в январе 2014 года. Грузовики принадлежали разведке, а жандармов быстро уволили и отправили под трибунал за измену. Главный редактор газеты “Джумхюриет” Джан Дюндар теперь находится под угрозой пожизненного заключения за то, что расследовал это дело в печати. Другая газета и несколько телеканалов, которые продолжили расследование Дюндара, были закрыты или захвачены государством после того, как правительство вспомнило о законе, который касался рекламных злоупотреблений, чтобы отнять корпорацию, которой эти кампании принадлежат, у ее владельцев, аффилированных с Фетхуллой Гюле́ном. Гюленисты предположительно передали в медиа информацию о жандармах, которые остановили грузовики, и этот случай стал поводом для правительства назвать гюленовскую политико-религиозную «общину» «террористической организацией».
В тот момент Эрдоган и премьер-министр Ахмет Давутоглу настояли на том, что оружие (впрочем, что это было именно оружие, они отрицали) было предназначено «для туркмен». Поставки якобы были частью гуманитарной помощи туркменской общине, но представители туркменских организаций в регионе сообщили журналистам, что не получали обещанной помощи от турецкого государства. Эти опровержения усилили подозрения в том, что правительство, которое так яростно пресекает все попытки расследования, должно что-то скрывать.
История с остановленными грузовиками снова вышла на первый план и для эрдогановских лоялистов, и для его оппонентов. Сам президент теперь считает «предателей», которые остановили перевозки, ответственными за судьбы туркмен. Либеральный интеллектуал, бывший сторонник Эрдогана Ахмет Алтан озвучил опасения многих турецких оппозиционеров, когда написал, что его соотечественники должны приготовиться к появлению окончательных доказательств того, что турецкое правительство помогало ИГИЛ. Несмотря на то, что вслух название ИГИЛ не произносилось, многие поняли последнее заявление Эрдогана как «признание» в вооруженной поддержке радикальных исламистов.
Подозрение, что эрдогановское правительство поддерживает повстанцев-фундаменталистов, все последнее время набирало вес в западных медиа и теперь стало основным козырем в риторике президента России Владимира Путина. Хотя у тех, кто противостоит режиму Асада, есть все причины не доверять заявлениям Путина, не следует понимать их как просто его мнение. И логистическая поддержка повстанцев ИГИЛ, ведущих бои против курдских Отрядов народной самообороны (YPG), и исходящие от Сеймура Херша обвинения в том, что ИГИЛ получило от Турции химическое оружие — все эти слухи начали циркулировать в турецких медиа задолго до того, как дошли до Вашингтона или Москвы. «Откровения» о том, что Турция поддерживает джихадистов, включая также и ИГИЛ, привлекли внимание исследователей из Колумбийского университета, но турецкими оппозиционными медиа эта тема разрабатывалась уже как два года.
Мир дома, мир везде
Турция — страна, традиционнно выступающая против иностранных военных вмешательств. Знаменитая фраза Ататюрка «Мир дома, мир везде» до сих пор выбита на памятных знаках и монументах по всей стране, и обычная внешнеполитическая тактика Турции — защищать собственные границы, воздерживаясь от внешних авантюр. Такое двойное обязательство подразумевает неписанный договор между Турцией и другими странами и укрепляет ее ревностно охраняемое членство в международной семье государств.
На практике этот принцип выражается в безжалостном подавлении любых волнений внутри страны и по сей день окрашивает восприятие турецкой государственной властью сепаратизма. Не только ПКК (Рабочая партия Курдистана), но даже ненасильственные элементы курдского национального движения считаются пешками в империалистическом заговоре по «захвату и разделению» региона. Националистические подозрения в том, что страна находится в кольце иностранных врагов, усиливаются с каждым малейшим доказательством американской поддержки, оказанной курдским силам, начиная с учреждения автономного государства в Северном Ираке десятилетие назад до недавней авиаподдержки сражающихся с ИГИЛ сил Отрядов народной самообороны, боевого крыла Курдского верховного комитета.
По мере того как в последнее десятилетие множественные конфликты в Ираке и Сирии выходят за границы этих стран, курдский конфликт в Турции стал международным вопросом. После бомбардировок ИГИЛом турецких курдов и ответных ударов Рабочей партии Курдистана, направленных против турецкой полиции и военных, давно тянущийся миротворческий процесс вокруг ситуации с курдами оказался полностью остановлен. Стычки между повстанцами и силами правительства снова вспыхивают в юго-восточной Турции, на этот раз в городах, где местные политики имеют явное намерение объявить «автономию» от центрального правительства, которое они обвиняют в пособничестве ИГИЛ и другим фундаменталистским повстанцам.
В этот раз турецкое подавление курдских волнений вкупе с ударами по мирному населению, которые всегда такому подавлению сопутствуют, имеет новую окраску, связанную с усложнением приграничного конфликта. Жители находящегося в осаде города Сильван сообщили, что специальные подразделения, последнее время терроризирующие их города, на этот раз отличаются от тех, к которым они привыкли за последние тридцать лет — теперь это более взрослые мужчины с длинными бородами, говорящие на арабском и кричащие «Аллах Акбар» вместо обычных военных кричалок, и оставляющие на стенах граффити со своим самоназванием—Эседуллах, «львы Господа». И многие местные жители приходят к выводу, что у Турции теперь новое «глубинное государство», которое состоит из фундаменталистов, пришедших на смену старым кадрам из Партии националистического движения.
Турецкие бомбардировки северной Сирии в контексте ее новой «войны с террором» по всем признакам направлены против курдских Отрядов народной самообороны, сражающихся в этот самый момент против ИГИЛ. Хотя антиасадовские представители туркмен не поддерживают ИГИЛ — в социальных сетях они всячески сожалеют о росте группировки, которую они де факто считают пособниками сирийского режима — они разделяют тенденцию турецкого правительства ставить во главу угла борьбу с курдскими Отрядами народной самообороны, а вовсе не с ИГИЛ. Через свой Твиттер Тарык Суло Джевизджи; призывает турков помогать в укреплении Туркменской горы как последней цитадели, противостоящей образованию «Великого курдистана», а в своем интервью он сочувственно высказывался о совместном американо-турецком плане создать «безопасную зону» с участием Ахрар-аш-Шам, выражая также надежду на то, что курдская Партия демократического союза (PYD) никогда не будет там разрешена. Туркменская милиция также не чужда межобщинного насилия, которое прокатилось по региону: критически настроенные источники отмечают участие туркмен в резне местных армян и алавитов во время первого похода аль-Нусры через регион в марте 2013 года.
И в военном, и в политическом смысле курдский конфликт постепенно превращается в еще один фронт войны между политическим исламом и множеством его врагов. То, как пространство турецкой политики начинает сводиться к одному оберегаемому суннитскому ядру, наиболее заметно в отчетливо исламистских голосах, все чаще высказывающихся в этом году против курдов и оппозиционеров в Турции — и не все они принадлежат Исламскому Государству. И как это не печально, все чаще улицы городов от Сильвана до Стамбула, слышали крик «Аллах Акбар» призывающий не к молитве, а к насилию.
Светская стагнация
Это не значит, что только религиозные турки восхваляют политику Эрдогана. Самоназванный «светский союзник» Эрдогана Джерен Кенар — журналистка и активистка, чья НКО «Молодые граждане» заслужила похвалу Хиллари Клинтон. После того как был сбит российский бомбардировщик Кенар опубликовала фотографию своего любимого президента, сидящего в военном самолете, с подписью «С любовью от Турции». Приписка под фотографией была еще более говорящей: «Да, ты можешь, Обама!» Есть искушение интерпретировать эту шутку как ключ непосредственно к пониманию акта, который она восхваляет.
Было ли решение России вступить в конфликт с Турцией, нарушив ее воздушное пространство, просчитанным шагом, направленным на то, чтобы заставить США выбрать, на чьей же они стороне, когда речь идет о том, что Турция поддерживает джихадистский терроризм? Или же решение Турции сбить самолет было просчитанным шагом, чтобы заставить США, отвлекшихся на борьбу с террористической угрозой Исламского Государства, снова втянуться в конфликт с Путиным, Асадом и Ираном?
Гражданская война в Сирии достигла той стадии, на которой антиимпериализм трудно отличить от его противоположности. Силы асадовской армии истощены, и он все больше зависит от иностранной поддержки в подавлении восстания, которое также все больше оказывается под контролем иностранцев. Этнические и религиозные меньшинства оказываются пойманными в ловушку посреди этого конфликта, и их безопасность зависит от того, чью сторону они примут, начав транслировать присущую этой стороне и неизбежно искаженную версию общего конфликта. По мере того как отдельные культурные группы в поисках поддержки начинают апеллировать к господствующему дискурсу соседних наций, этнические конфликты усиливаются и все больше смешиваются с религиозными конфликтами, которые давно определяют ход войны.
Мы можем ожидать, что эта динамика будет превалировать и дальше, поскольку те державы, которым удалось превратить сирийское восстание в опосредованную войну, больше заняты борьбой друг с другом, чем общей целью победить Исламское государство. Вопрос о том, какой межгосударственный блок в большей степени повинен в текущей стагнации, будет оставаться предметом горячей дискуссии, но этот вопрос нужно поднять, чтобы прогрессивные силы Турции смогли вздохнуть свободно. Сто лет назад война с Россией создала условия для ряда чудовищных трагедий. Сегодня перспектива такой войны играет на руку крайне правым.
Перевод Александры Новоженовой.
А почему у переводчицы так катастрофически плохо с передачей турецких имен и названий? Не “Кумхюриет”, а “Джумхуриет”, точно так же не Кан, а Джан (Дюндар), и не Керен, а Джерен (Кенар); Тарик Чевищи на самом деле Тарык Джевизджи; Али Оцтюркмен — Йозтюркмен, а газета Айдинилик — Айдынлык.
спасибо что поправили