Кадриоты России и наше ближайшее будущее
Вызов Кадырова «врагам народа» очертил конторы политической жизни в наступающую эпоху дешевой нефти. И перспективы для левых.
Перебранка между главой Чечни Рамзаном Кадыровым и либеральной оппозицией, начавшись в декабре, в январе выплеснулась за границы уютных соцсетей, став фактом общественной жизни. А последняя провокационная угроза Михаилу Касьянову ясно говорит о том, что Кадыров не намерен снижать градус. Стоит проанализировать механизм возникновения конфликта: где-то там возникает политический, [пока нереализованный] запрос на левую повестку, и, вероятно, по похожему сценарию в ближайшие годы будет развиваться все больше и больше спорных дискуссий.
Сначала зафиксируем итоги. Федеральный центр продемонстрировал слабость. Все 16 лет приучал Россию к стилю «жесткой руки», а тут устами пресс-секретаря Дмитрия Пескова стыдливо попросил общество отвернуться и не замечать неугомонную активность воинственного губернатора. Либеральная оппозиция, напротив, заработала очки. Заняла консолидированную позицию и обозначила себя чуть ли ни единственной силой в стране, которая против того, чтобы суровые бородачи-участники чеченских войн грозили окружающим хаотичными внесудебными расправами. Рамзан Кадыров, претендующий на особое место в кремлевской системе, продемонстрировал свою власть.
Глава Чечни и стал основным двигателем конфликта. На то несколько причин. Одна из них — непривычно широкий на протяжении прошедших двух месяцев интерес ко внутренней жизни республики, которая многие годы была черной дырой в информационном пространстве. Однако в декабре соцсети и СМИ стали увлеченно обсуждать сразу три истории чеченцев, публично критиковавших Кадырова. В какой-то момент глава Чечни в характерной для него манере вскипел, указав на либеральную оппозицию как на источник интереса к его повседневной деятельности и объявил ее представителей «врагами народа».
Но основная причина — деньги. Чеченская республика отличается сверхвысокой для российских регионов финансовой зависимостью от Кремля. Дотации из федерального бюджета составляет более 80% бюджета республики, тогда как средний уровень дотационности регионов России — чуть менее 20%. Это вынуждает главу республики постоянно доказывать свою значимость для федерального центра. Особенно в тот момент, когда Правительство объявило 10%-ное сокращение бюджета, дав старт тягучему процессу торга между Минфином и министерствами. Не надо обладать особой смекалкой для того, чтобы всерьез озаботиться возможным сокращением дотаций регионам, особенно, если для родной республики любой секвестр окажется крайне болезненным.
По большому счету, Рамзан Кадыров использует две основные стратегии для увеличения своего политического веса и торга в кремлевской системе. Первая — активная международная работа со странами исламского мира. В прошлом году глава Чечни каждый месяц генерировал хотя бы три соответствующих инфоповода. Он оказывал гуманитарную помощь беженцам Иордании, начинал строительство Международного Университета в компании принца Абу-Даби, вытаскивал русских моряков из Ливии, помпезно открывал здание скейтпарка в Палестине. Встречался с первыми лицами Катара, ОАЭ, Саудовской Аравии, Турции и Иордании. Выступал с официальными обращениями (в основном, с соболезнованиями по поводу трагических событий) к главам Азербайджана, Казахстана, Узбекистана, Турции, Йемена, Саудовской Аравии, Палестины, ОАЭ, Египта. Кадыров много лет последовательно работает на то, чтобы занять роль этакого заместителя министра иностранных дел РФ по работе с исламским миром и ролю ключевого агента, с помощью которого Кремль разговаривает с российскими мусульманами [ref]Неформальная должность, которая с 90х годов традиционно отдается главе республики Татарстан[/ref]. Вторая стратегия – быть «пехотинцем Путина». Готовить вооруженные формирования, которые можно неофициально посылать в горячие точки и которыми можно угрожать оппозиции – например, ликвидацией ее лидеров у стен Кремля или в Страсбурге. Борьбу с российскими сторонниками Charlie Hebdo [ref]Напомним: первый многосоттысячный митинг в Грозном прошел в январе прошлого года.[/ref] глава Чечни легитимировал в глазах Кремля, вписав ее в первую стратегию. Свой последний конфликт с блоггерами — во вторую.
Все это происходит на фоне наступления эпохи дешевой нефти, которая, по мнению некоторых членов Правительства, может продлиться не годы, а десятилетия. Речь идет не просто о том, что в ближайшем будущем денег будет становится меньше, а борьба внутри элит за кормовую базу, тающую на глазах, только ужесточаться. Вопрос в качественной трансформации путинской политической модели. Нефтяные сверхдоходы были положены в ее основу с момента ее формирования в начале нулевых. Раньше Кремль мог перераспределять легкие нефтедоллары среди элит, требуя от последних лояльности и называя подобную ситуацию «вертикалью» и «стабильностью». Сейчас – уже нет.
Развитие конфликта Кадырова с либеральной оппозицией проясняет линии поведения субъектов внутренней политики в ближайшем будущем. В течение двух выборных лет Кремль будет продолжать противоречивые попытки, с одной стороны, законсервировать любую политическую жизнь, подавляя любую активность, раскачивающую политическую систему, в том числе и ура-патриотов, а с другой — стараться максимально откладывать рассмотрение любых назревших проблем, избегая резких шагов, будь то радикальное «завинчивание гаек» или решение кадрового вопроса относительно главы Чечни. И чем больше ситуация будет «расползаться», чем больше будет нестабильности во внутренней жизни, тем более нервными будут попытки удержать все под контролем, не предпринимая при этом никаких решительных действий. В то же время элиты поставлены перед фактом: либо они будут находить новые аргументы для увеличения своего веса перед федеральным центром, либо останутся без финансирования. Все это в целом в ближайшие годы породит множество разнообразных стратегий торга с Кремлем, спектр которых может быть крайне широким – от ультраурапатриотичных (как в случае с Кадыровым), так и, возможно, таких, которые можно отнести к легкому оппозиционному фрондированию. Либеральная оппозиция, в свою очередь, будет хвататься за любое резкое телодвижение представителей элит в рамках этих стратегий, чтобы в очередной раз расширить свою аудиторию. И к либеральной оппозиции здесь не может быть претензий – они остаются последовательны и верны себе, всегда продвигая свою политическую программу подобным образом.
Вопрос стоит задать себе левым, которые упускают возникающие на глазах возможности для продвижения собственной программы. Ведь вышеупомянутый конфликт начался с небольшого инцидента с воспитательницей Айшат Инаевой, которая от отчаяния перед наступающей нищетой принялась ругать фонд «Ахмата Кадырова», куда жителей республики вынуждают ежемесячно переводить часть зарплаты. Ее крик души, по существу, сводился к простому посланию «Я не хочу платить за ваш кризис». А это классическое левое требование. После этого были инциденты с критикующими Рамзана Кадырова блогером Адамом Дикаевым и митингом чеченцев Вены. Затем оживились либерально настроенные блоггеры, которые перевели обсуждение данных инцидентов в плоскость свободы слова и борьбы с авторитарным правителем. На это ответили деятели массовой культуры, которые поддерживали Кадырова, и митингующие в Грозном. Они-то и вывели историю за рамки частных требований, сделали ее ареной для борьбы за умы аполитичных наблюдателей, то есть фактом публичной политики. Однако конфликт начинался именно как социально-трудовой, с вопроса, по которому левые высказываются первыми.
Впоследствии подобных конфликтов, по всей вероятности, будет только больше. Сами по себе они не имеют политического окраса, но становятся «либеральными» или «левыми» в зависимости от того, кто их делает фактом общественной жизни, предметом жарких публичных дискуссий и споров в соцсетях. Либералы продемонстрировали, что они всегда готовы громко и терпеливо повторять и повторять свои политические мантры – по-любому поводу и с любого места. Самое время откликнуться левым. Ведь у нас пока нет иного инструмента для распространения и популяризации в широких слоях наших идей и ценностей, которые на настоящий момент, к сожалению, не являются мейнстримом, а повсеместно подавляются и дискриминируются господствующей идеологией. В конце концов, революционное преобразование общества может стать повесткой только при наличии соответствующих идей в общественном сознании. Это те ситуации, в которых общественность будет требовать от деятелей культуры брать в руки плакаты не «#КадыровПозорРоссии», а «#СоциализмИлиВарварство» – сколь бы далекой сегодня ни казалась эта перспектива.
Публикация Сергея Решетин — профсоюзного активиста является очень провокационной, вносит раздор среди российского населения. Что автор понимает под термином «левые»? Всё смутно.
Всё просто: автор НЕ понимает термина «левые». 🙂
Это вы не понимаете что такое левая идеология. Маркс нигде не писал, что рабочие должны спасать капитализм и капиталистов, которые их обокрали.
««Я не хочу платить за ваш кризис». А это классическое левое требование.»
Ух ты! Ну, вы даете!
Это как раз классическое требование всяких правых: «пусть правительство ко мне не лезет». Тут может сбивать с толку то, что перед нами низовой работник — но ви таки будете утверждать, что работники в наше время не прошиты правой пропагандой всех сортов? 😉
Mike, просто погуглите эту фразу («Мы не хотим платить за ваш кризис»), узнаете много нового.
По-моему все логично кризисы в капитализме создаются капиталистами пусть они за них и платят.
Уж не люблю власть РФ, но все псевдолиберальные фашисты ещё хуже.
Интересно посмотреть на Касьянова из так называемой партии «парнас». Он друг бизнесмепна из этой партии А.Навального, который в своём дневнике терпимо относился к фашистам-чеченофобм, ещё мне говорили, (не проверял) что якобы в 2008 году он сам фашиствовал и предлагал закрыть чеченцев и ингушей в гетто