• View Documentation
  • Submit a Support Ticket
  • Suggest a Feature

You have the latest version of ColorLabs Framework

→ Your version:

Пикетируя повседневность | Открытая левая | Один шаг действительного движения важнее целой дюжины программ (Маркс)
07.05.2016

Открытая левая

Культура, Статьи
  • Кто и зачем?

Пикетируя повседневность

Редакция / 7 мая 2016 /

Интервью об акции «Тихий пикет».

«Тихий пикет» – недавняя инициатива Дарьи Серенко, балансирующая на грани художественной интервенции и протестной акции. Каждый день девушка садится в городской транспорт (чаще всего в метро) с новым плакатом, на котором присутствует обширное текстовое сообщение, его цель – приглашение к беседе. Так Дарья исследует само пространство коммуникации: расстояние между плакатом и реципиентом и то, как потенциальные участники диалога преодолевают это расстояние. Всего было сделано 54 плаката, израсходовано 6 маркеров, произошла прямая вербальная коммуникация с 93 людьми. Марина Симакова поговорила с Дарьей об истории акции и ее эффектах.

serenko_2

Расскажи, как и при каких обстоятельствах тебе пришла в голову идея акции. Что послужило поводом?

Акция растет из нескольких поводов. С одной стороны, это арест Ильдара Дадина, с другой – наша история с художницами передвижной выставки {НЕ МИР}, когда нас задержали за то, что мы несли по улице различные художественные работы. Я довольно давно размышляла об одиночном пикете, у меня была мечта устроить обычный пикет с плакатом на уровне груди, который бы напоминал нечто вроде рубрики в детских энциклопедиях «А знаете ли вы, что…». Но в итоге в моей голове произошло своего рода переформатирование самого принципа, изменилось понимание того, что такое пикет.

И что определило его формат?

Я ехала в метро после закрытия выставки художников {НЕ МИР}, захватив на память небольшой постер движения «Огни Эйрены». На нем была изображена известная фотография Джона Леннона и Йоко Оно с их акции «In Bed for Peace», а рядом с ней – современная фотография, на которой похожие по типажу люди лежали примерно в таких же позах. Я везла постер развернутым, чтобы он не помялся, и заметила, что в вагоне все на него смотрят. Тут меня осенило, что это идеальная форма коммуникации, совершенно ненавязчивая.

Почему ты решила делать это одна, без товарищей? Ты звала кого-то еще?

Я сразу сказала, что формат открытый. Две девушки присоединились, но каждая меняет формат под себя. Одна из девушек, Саша, присоединилась около десяти дней назад, она крепит плакат к рюкзаку, он получается более статичным, и она неделю катается с одним плакатом. Зато он обычно распечатан и на нем присутствует ссылка. Вторая девушка, Валерия, тоже теперь ездит с тихим пикетом: он написала мне, спросив разрешения, и я, конечно же, согласилась. Я прошу девушек по возможности делиться фотографиями своих плакатов и рассказами о происходящем. Я ни в коем случае не хочу, чтобы моя акция была похожа на манифестацию вроде «Я, художница акционистка, еду просвещать людей». Это не так. Хотя проект позиционирую как просветительский.

Выходит, что твоя акция может приобрести вирусный характер?

Сложно говорить о вирусе, имея в наличии только трех девушек. Но данный формат действительно сетевой, простой и удобоваримый. Он работает и без меня.

Как осуществляется документация?

В Контакте и в Фейсбуке, и еще немножко в Инстаграме. В Контакте у меня маленький паблик, а в Фейсбуке я каждый день или вечер, когда есть свободная минута, выкладываю на своей личной странице текстовый отчет. Я пытаюсь описать ситуации, диалоги, поведение – и свое, и людей с которыми я общаюсь. Также я выкладываю фотографии плакатов.

serenko_3

А за тобой кто-то наблюдает? Фотографирует?

Да, постоянно. Украдкой, очень вежливо, а если фотографируют в упор, то всегда спрашивают разрешения. Вообще, я привыкла мыслить свою акцию как ленту. А сегодня мне написали, наверное, человек двести, все спрашивают, а что это за акция такая. Они не следили за историей акции, а мне уже сложно ее помыслить иначе и быстро все разъяснить, ведь какие-то вещи были импровизацией, а потом закрепились, формат акции менялся.

И как он менялся?

Сначала планировалось, что я готовлю плакат рано утром или накануне вечером, сутки езжу с ним, а на следующий день делаю новый. Я не предполагала последующего вмешательства в плакат. А потом я почувствовала необходимость менять его в зависимости от реакции, что-то дописывать и дорисовывать, что-то пояснять на обратной стороне. Сначала плакаты были односторонними, потом стали двусторонними, а потом я стала делать несколько нарративов внутри плаката. Один из моих случайных собеседников, выслушав, зачем я все это делаю, сказал: «А, я понял! Вы делаете социальную азбуку!». Да, и так тоже можно сказать, и поэтому у меня появился формат азбуки, я хочу собрать весь алфавит. Вчера я ездила с буквой Г – Гомосексуальность, сегодня была буква Ш – Шовинизм. Есть еще и сюжетная линия, когда я пишу на плакате стихи, которые могут быть связаны с повесткой плаката на его обратной стороне, а могут быть и не связаны. Например, я катаюсь с текстами поэтов Лианозовской школы, стихами Всеоволода Некрасова или Игоря Холина, и рассказываю людям о поэзии. И когда люди спрашивают у меня: «Вы что, считаете это стихами?», то я говорю: «Ну да, конечно!». Бывает, что текст плаката устроен как диалог. Есть некий вопрошающий, есть отвечающий. Был плакат-тантамареска с вырезанными глазами и ртом, там я писала о социальном положении женщин. Здесь аллегория проста: плакат можно приложить почти к любому лицу. Но, на самом деле, каждый плакат получается непохожим на другие. Последние дни я сшиваю листы ниткой (я использую листы А3, которые соединяю в один большой лист), потому что у меня кончился скотч. Это отличный способ репрезентации плаката, потому что пока я его сшиваю, я могу его переворачивать и при этом оставаться сосредоточенной на каком-то деле. Иногда я еще на старый плакат пришиваю новый, это плакат-палимпсест, и один просвечивает сквозь другой. Так плакаты образуют странные спайки и склейки. У меня теперь всегда ворох плакатов с собой в сумке. Если я вижу, что человек как-то реагирует на плакат в моей руке, и понимаю, что хочу сообщить ему что-то, то достаю еще один плакат и начинаю пришивать его к предыдущему. Когда я ехала с плакатом «Так наше государство шьет очередное дело очередного политзаключенного», то я шила его, как могла – в несколько рядов, грубыми стежками. Кстати, азбучные плакаты я постфактум сшиваю в один блокнот, чтобы его можно было потом листать.

serenko_6

А как ты придумываешь текст для плаката? Ты эксплуатируешь некий информационный повод?

С этим тоже все неустойчиво. На первое мая я делала тематический плакат, а после после акции Павленского (художник привел в суд секс-работниц – прим. редакции) я делала плакат о проституции. Но есть и проблемы, которые мне просто важно осветить, потому что я позиционирую, пусть полуиронично-полусерьезно, «Тихий пикет» как проект просветительский. Хотя случается, что я вижу акцию как своего рода «монстрацию» – еду в метро, смотрю на людей и думаю, что мне хочется их как-то развеселить.

Кроме того, что этот проект просветительский, как ты его для себя определяешь? Как серию художественных политических акций или как гражданскую инициативу?

Я вижу его как продолжение своей поэтической практики. В поэзии, которой я занимаюсь, я долгое время пыталась выйти на какой-то интерактив, брала реди-мейды и вставляла их в стихи. Мне кажется, этот опыт повлиял на «Тихий пикет». Я не говорю, что «Пикет» – это чисто поэтическая практика, но благодаря поэзии у самого плаката появляется больше возможностей для коммуникации. И тот момент, который я не могу отследить в поэзии, а именно момент чтения (имеется в виду читатель и его взаимодействие с поэтическим текстом – прим. редакции), то здесь я могу наблюдать за этим процессом – я вижу, как глаза человека бегут по тексту, и при этом у него есть возможность ко мне обратиться, а я наблюдаю за тем, как работают его интерпретационнные механизмы, и могу на них влиять. «Тихий пикет» происходит в этом зазоре, в расстоянии между человеком и плакатом.

А в направлении городских исследований ты не думала? Ведь твоя акция есть не что иное, как интервенция в одно из важнейших городских инфраструктурных пространств, которая позволяет нащупать определенные проблемы, изучить поведение пассажиров, поработать с коммуникацией и т.д.

На этом поле я как исследовательница могу оказаться недостаточно компетентной. Все, что я делаю, я стараюсь фиксировать, и, возможно, по итогам акции я напишу статью или эссе. Пока я не делаю никаких выводов, и мое исследование представляет собой сбор информации и опыт диалогов на острые, болезненные для многих темы.

В твоей акции имеется довольно выпуклое противоречие. С одной стороны, она претендует на некоторую интимность, вызывает человека из толпы на частный разговор, приглашает его к приватной политизированной дискуссии. С другой стороны, она предельно публична и открыта к множественным встречным высказыванием. Можешь это как-то прокомментировать?

Я не вижу здесь противоречия. Дело в том, что главный участник моей акции – это тот человек, который решился на ответную коммуникацию. Он хозяин положения, не я. Он сам определяет свои границы: он может подойти ко мне и шепнуть что-то на ухо, а может кричать с удаленной части вагона, понимая, что его слышат все, и позволяя другим людям вмешиваться. Бывало и так, что человек просил меня выйти с ним из вагона и поговорить: в таком случае, я послушно иду с ним и разговариваю.

serenko3

Если сместить акценты с самой акции на ее субъекта, то есть на тебя, то можно увидеть еще одну проблему. На первый взгляд, ты в этой акции кажешься наивным ангелом, который, потупив взор, безмолвно, но настырно транслирует свое воззвание людям. Ты бросаешь себя на растерзание рассерженным и усталым пассажирам метро, будучи готовой к любой реакции. В этом чувствуется определенная жертвенность, вызывающая ассоциации чуть ли не со святыми апостолами. Вместе с тем, на тебя можно смотреть и иначе – как на художника, работающего в ситуации после ситуационизма и рационально использующего эту временную дистанцию. Так ты защищена от человека из толпы теорией и позицией, которые нашли свое место на плакате, в то время как твоему потенциальному собеседнику, т.н. «обывателю», просто нечего тебе противопоставить. Выходит, ты изначально обладаешь некоторой властью.

Во-первых, мой образ кроткого безмолвного ангела – это неправда, он сконструирован одной из моих фотографий, которая приобрела большую популярность. Обычно я выгляжу иначе. Во-вторых, да, у меня есть культурный бэкграунд, знание о манипулятивных механизмах, наличие готовых аргументов – это все никуда не девается, но, тем не менее, я в процессе коммуникации ощущаю себя обезоруженной и обнаженной. Реплики людей и их жизненный опыт, ситуации, на которые они ссылаются, часто ставят меня в тупик. Случается, что мне нечего сказать с готовых позиций.

Ты же предполагала, что этот опыт должен тебя как-то изменить, поставить новые вопросы, может быть, даже заставить пережить некоторую метанойю. Или нет?

Я пока не успеваю отслеживать, что происходит со мной. Но будучи женщиной и феминисткой, я задумываюсь о собственной женской субъектности (и объектности). И плакат – это удивительная инстанция. Когда я транслирую фемповестку с помощью плаката (а делаю я это довольно часто), то оказываюсь одновременно и субъектом, автором плаката, и его объектом. Когда я вступаю в диалог на эту тему, я должна выступать в качестве субъекта. Так я балансирую между этими точками, как маятник, и это на меня влияет. Конечно, я знала об опытах художников, чье тело, в том числе социальное, приобретает жертвенный характер. Но передо мной в первую очередь стояла задача культурной работницы: я действительно хотела и хочу рассказывать людям об определенных фактах, мне обидно, что об этих фактах умалчивается, многие не имеют к ним доступа и пр.

А почему люди должны верить тому, что ты им говоришь? Чем подкрепляется легитимность твоего слова о факте? Ты апеллируешь к статусу культурной работницы?

Раз у меня энциклопедический формат, то я обращаюсь к источникам. У меня на плакате можно заметить ссылку. Часто мы с людьми начинаем что-то гуглить, люди проверяют информацию в интернете. Я же понимаю, что инфополе бесконечно, и люди в силу разных обстоятельств зачастую имеют дело лишь с одним фрагментом этого поля. Я предлагаю им альтернативу.

serenko_plakat

Акция идет уже пять недель, и тебе наверняка удалось собрать самую невероятную фактуру. Можешь рассказать о самых запоминающихся, неожиданных или важных для тебя происшествиях во время пикета? Сформулирую свой вопрос еще более открыто: расскажи о том, о чем бы тебе хотелось рассказать.

Например, одна пожилая женщина прочитала мой плакат о политзаключенных, сказал мне спасибо, мы сидели напротив друг друга в метро, и она стала рассказывать о своей жизни. Она оказалась медицинской работницей, восстанавливающей спортсменов после травм. На обороте моего плаката был старый плакат, первоймайский, на котором было написано «Спасибо за ваш труд». И тогда она попросила выйти с ней из метро и предложила отблагодарить меня своим трудом – посмотреть мою спину, позвоночник.

А как долго ты планируешь продолжать акцию?

Год. У меня есть материальная мечта, чтобы однажды я нашла такую формулировку, такую интерактивную возможность, чтобы человеку при мне захотелось сделать ответный плакат – как творческий акт, как высказывание, как акт презрения ко мне или наоборот – желание выразить согласие или несогласие.

 

Твитнуть

 

Комментарии Отменить

Разделы

Подпишитесь на обновления :
  • Twitter
  • Facebook
  • RSS
  • Почтовая рассылка 

Почта для связи: openleft@openleft.ru