Победа белорусской оппозиции: язык и популизм надзора
Парламентская оппозиция неожиданно получила женское лицо.
Искусство формального исполнения ожиданий от референтной группы, в котором упражняется белорусская публичная сфера, становится все изощренней и интереснее. Все политические акторы, и властные и оппозиционные, в той или иной степени играют и для международных доноров, и для народа. Кампанию по выборам в Палату представителей Национального собрания Республики Беларусь шестого созыва, которая завершилась 11 сентября, иначе чем состязание таких перформансов и не назовешь, и не поймешь. Оппозиция предупреждала избирательные комиссии о том, что будет наблюдать и деятельно искать случаи фальсификации, устраивая акции в белых перчатках. Но, когда фальсификация случилась, то жалоб от кандидатов в Избирком в надлежащий срок было подано всего 10. Из-за того, что оппозиция запамятовала выставить своих наблюдателей на участки, где победили две представительницы оппозиции, теперь и самим кандидаткам сложно понять, до какой степени были сфальсифицированы их собственные победы.
Нет сомнений, что власть выиграла это состязание, сумев разом, «по-честному», и обеспечить присутствие оппозиции, и усилить участие женщин в законодательной власти. Две кандидатки, которые представляли разные политические альтернативы — Анна Канопацкая (правоцентристкий блог и партия ОГП), и Елена Анисим («Общества беларусского языка имени Франциска Скорины» или иначе «Таварыства беларускай мовы імя Францішка Скарыны» (далее ТБМ)), — по официальным данным, победили. В этих победах много общего – в первую очередь, это то, как политический капитал, который накапливают активистки, оказывается малополезным для формирования и продвижения гендерной повестки, и как легко он отчуждается другими. И Анисим, и Канопацкая вписываются в идеал «настоящей» белорусской женщины – Елена мать троих сыновей, а Анна – двоих «замечательных детей», обе женственны и привлекательны. В будущем политическом сезоне оппозиционным дебютанткам отводятся существенно разные роли – и совсем не статисток.
Габитус Елены Анисим: язык, патриотизм и диссидентство
Елена Анисим приобретает известность как ведущая программы «Беларуская мова» на центральном канале белорусского телевидения ОНТ – в начале 2000-х гг. Как фигура публичной политики Елена Анисим стала известна в 2014 г. после публикации статьи «Как и 500 лет назад Беларусь снова стоит перед историческим вызовом. Как ответим?» в газете Народная Воля, написанной совместно с Олегом Трусовым, руководителем движения ТБМ. Примечательно, что в информации об авторах было указано, что они — граждане Республики Беларусь. В период выдвижения кандидатур на президентские выборы 2015 г. Елена Анисим была одной из первых, кто изъявила желание участвовать в кампании – в конце ноября 2014 г. кандидатура Елены на пост Президента РБ была поддержана Радой белорусской интеллигенции[ref]Площадка белорусской оппозиции, заявляющей своей целью определить «единого кандидата от демократических сил».[/ref]. В конце июня 2015 г. Анисим отказалась от выдвижения. В 2016 г. она была выдвинута в качестве кандидатки в депутаты Палаты представителей, и выиграла парламентские выборы.
Елена – заместитель председателя ТБМ, одной из крупнейших негосударственных организаций страны, которая с 1996 г. продвигает интересы белорусского языка, истории, самосознания. ТБМ активно использует различные технологии политической адвокации[ref]Адвокация — кампания, воздействующая на государственные учреждения, направленная на представительство и защиту прав и интересов определённой социальной группы, чаще всего — принятие законов.[/ref]: разрабатывает законопроекты и планирует использовать методику strategic litigation, обращения в суд с целью создания прецедента, например, о необходимости обучения на белорусском языке. Такая стратегия располагает организацию к активному взаимодействию с разными политическими силами. Несмотря на последовательную критику государственной политики в отношении белорусского языка, лидер движения Олег Трусов был приглашен участвовать в Общественно-консультативном совете при Администрации Президента Республики Беларусь (2009). Вместе с тем, Олег Трусов активно сотрудничал и с оппозиционными движениями, БНФ и БСДП, на этапе их создания.
Как и Анисим, Трусов выдвинулся в качестве кандидата в Минске (по 96 округу) от партии БСДП Грамада. Официально его результат составил 4% голосов. При этом официальный результат Анисим превысил 40%, по 70-му Столбцовскому округу (Минская область), малой родине Анисим, а по ее личным утверждениям – 75%. Нет сомнений, что Анисим более узнаваема населением, особенно в регионах, чем Олег Трусов. В чем же состоит публичный успех Анисим?
Елена Анисим весьма последовательно выстраивает свой публичный политический нарратив. В ее интервью и выступлениях постоянно звучит тема ее диссидентского прошлого. В советское время Анисим была активной участницей подпольного сообщества «Майстроўня», принимала участие в работе Федерации профсоюзов Беларуси, когда председателем был В.И.Гончарик (1986 –2001). Также она представляет себя как ученую-лингвистку, что делает ее обладательницей солидного институционализированного культурного капитала. Действительно, с 1991 г. Елена – сотрудница Института языкознания Академии наук. В начале 2000 г. она участвовала в издании историко-филологической монографии, посвященной белорусскому языку. Вместе с тем с 2003 г. на информационных ресурсах Академии нет свидетельств научной деятельности Анисим. Косвенно, формальная значимость профессиональной позиции подтверждается и послевыборными заявлениями о готовности уйти из Академии ради работы депутаткой.
Елена – патриотка не только страны, но и региона, откуда она родом, и по которому она и выдвигалась в депутаты Палаты представителей. В своих выступлениях она подчеркивает, что по укладу своей жизни она совсем не жительница столицы. В известном смысле, Анисим монополизирует культурный и лингвистический капитал идеи продвигать белорусский язык. Ни Татьяна Короткевич (лидер движения «Говори правду»), ни лидеры БНФ (Беларусский народный фронт), которые пытаются продвигать свой имидж, в том числе, и посредством поддержки белорусского языка, не получают от этого таких политических дивидендов, которые имеет Елена Анисим. С этой монополией на лингвистический капитал резонирует и последовательность, с которой Анисим феминизирует свой образ в публичном дискурсе.
Настоящая женщина: между клише матери народа и женщиной-оратором
Можно говорить о существенной динамике в имидже Анисим в период президентской кампании 2014-2015 гг. и в ходе кампании парламентских выборов в 2016 г. В 2014-2015 гг. Елена последовательно позиционировала себя как женственную женщину, преданную семье и семейным обязанностям. На вопрос журналиста «Радио Свободы», феминистка ли она, Елена ответила: «Ни в коем случае, я человек, я женщина. Я выросла в мужском окружении. У нас в семье у родителей было трое детей, два сына и я меньшая дочушка. У меня в семье три сына и я сама живу в согласии и равновесии с мужчинами…».
В своих интервью в период обсуждения ее выдвижения в кандидатки в президенты Елена много внимания уделяет рутине семейной жизни: расходам семей, качеству продуктов (например, тому, что литовские свинина и сыры намного вкусней и дешевле белорусских, и что в этом вина бизнесменов, которые думают только о выгоде). Cоответствующими были и фотографии Елены. Анисим связывала свою истинную женственность с патриотизмом, например, делясь тем, что «я не езжу за границу – я патриот и люблю белорусское».
Тема роли «настоящей» женщины в жизни страны последовательно развивалась и относительно участия в политике: «Есть такой стереотип, что политика — грязное дело. Как женщина я люблю чистоту, и мне хочется в эти политические игры привнести чистоту. А она возможна там, где есть правда.». Завершающим штрихом к образу женственной, «честно-наивной» женщины стало то объяснение, которое Анисим привела в пользу отказа от участия в президентской гонке: «Я понимаю, что в данной ситуации победу получить невозможно, а я привыкла достигать успеха в любом деле, за которое берусь». Можно предположить, что публичное внимание, которое Елена привлекла к себе и своему движению, вместе с последовательным имиджем домовитой и аккуратной хозяйки сыграло не последнюю роль в том, что в отличии, например, от Татьяны Короткевич, она не вызвала раздражения – ни в период президентской кампании 2015 г., ни выборах в Палату представителей. Наоборот, среди мужчин-политиков утвердилось мнение о ней как о мудрой женщине.
Кампания 2016 г. отодвинула тему женственности на периферию публичного образа Анисим. В своем обращении к избирателям Елена делает акцент на необходимости вернуться к истокам развития белорусского народа, в том числе, тому как развивался парламент до 1996 г., — «представлял интересы народа». Свою роль Анисим видит в сплочении национального движения: «Это течение в потенциальном плане очень сильное, но размытое в плане организационном. Именно потому, что на политическом поле нет четко очерченной национальной силы, а она должна там быть, я и дала согласие опираться на национально ориентированное течение. Даже если оно сегодня не очень сильное, его можно и нужно объединить». В лучших традициях националистических движений конца 19 в. Анисим в первую очередь рассчитывает «на нашу элиту и определенные круги в государственных органах власти».
Вместе с тем, Анисим продолжает подчеркивать, что она – «настоящая» женщина. В программе по итогам выборов «Дело принципа: Выборы-2016» Анисим в некотором роде возвращается к прежде выработанному женственному имиджу, когда отвечает на вопрос ведущего, готова ли она к повышенному вниманию к себе и светской жизни: «Светская жизнь для любой женщины это естественно…». В ответ на прозвучавшую ироническую реплику Лидии Ермошиной, председательницы Избиркома, брошенную ведущему: «Не преувеличивайте, какая у них светская жизнь» — Анисим улыбалась.
После победы в интервью «Радио Свобода» на вопрос «может, власти считают, что с женщинами им будет легче работать? Женщины все же более покладистые?», Анисим отвечает: «Я тут с вами не согласна. Женщины не более покладистые, а более настойчивые… Не зря же говорят: чего хочет женщина, того хочет Бог». В период президентской кампании у Анисим спросили ее мнение, по поводу того — готово ли белорусское общество к тому, чтобы президентом стала женщина. И она привела два аргумента: количество женщин как потенциальных избирательниц и веру в прогрессивность белорусского народа: «Я думаю, что готово. У нас много женщин. Я считаю, что белорусское общество достаточно интеллектуально, критично и требовательно. И поэтому каждый, кто претендует на пост президента Беларуси или вообще на внимание общества, должен быть готов соответствовать критериям, которые наше общество готово выставить».
Вместе с тем, ее программа, которая увязывает продвижение языка и интересы национальной безопасности, никак не адресуется женщинам, и в ней нет места гендерной повестке. Скорее, наоборот последовательность, с которой Анисим говорит о необходимости «новой крови и энергии» в гражданском национальном движении, располагает распознать весьма утилитарное отношение к женщинам, — они должны выполнить миссию, обеспечить следующим поколением «белорусскую Беларусь, о которой мечтали лучшие сыны и дочери Родины».
Политический успех Елены Анисим: сказка о жертвоприношении со счастливым финалом?
В 2014 г. Елена так комментировала свое отношение к идеи выдвинуть ее в качестве кандидатки на президентские выборы: «Когда идея насчет меня прозвучала впервые, я восприняла это в штыки – мол, тут мужчины пасуют, а женщина, мол, давай выступай. Но идея прозвучала один раз, второй раз, и тогда я уже задумалась. Это заставило меня посмотреть не с точки зрения того, что это даст лично мне, а что это могло бы дать тому гражданскому сообществу, с которым я уже давно работаю. И что это могло бы дать Беларуси. И я тогда сказала: «Если так нужно, и вы считаете, что возможно, то я готова». Лейтмотив жертвоприношения в пользу сообщества сопровождает политическую карьеру Анисим и до сегодняшнего дня. Так, после успеха на выборах в Палату представителей, отвечая на вопрос радиослушателя в прямом эфире, какие свои пять самых главных качеств Елена считает значимыми, она ответила: «Скромность. Интеллигентность. Терпеливость. Смелость. Беларусскость».
Последнее качество Елены Анисим становится все более востребованным. Упование Анисим и ее сторонников на то, «что белорусский язык перестанет быть препятствием, и станет бонусом, путем наверх, в начальство», получает поддержку и в окружении президента. Вместе с тем, усиливающаяся надежда белорусской интеллигенции на язык как проводник национального самосознания располагает вспомнить о дисциплинирующей и даже надзирательской роли языка в националистических движениях. И расположенность власти к такой коммодификации белорусского языка только поддерживает такое отношение. Короткий роман Джулиана Барнса «Дикообраз» о перипетиях демократизации в пост-социалистической Болгарии начинается с описания бессловесного марша простых женщин-работниц с кастрюлями и поварешками: «Зачем слова, когда они и так уже долгие месяцы ничего не получают, кроме слов, сладких, несъедобных слов, которые не утоляют голода. Так пусть лучше говорит металл. Правда, не тот смертоносный металл, который произносит свое слово в таких случаях и оставляет трупы на земле. Женщины говорили без слов: без слов спорили, вопили, требовали и убеждали; без слов они обвиняли и плакали без слов.». Если принять предположение, что таких бунтов белорусские власти опасаются не меньше, если не больше внешней российской угрозы, которую так старательно выпячивали политтехнологи Лукашенко по ходу парламентской кампании, то следует признать, что и власть сегодня нуждается в языке, который станет источником новых стратификаций и, как следствие, действенного надзора. При таком раскладе победу Анисим очень трудно соотнести с усилением положения оппозиции по отношению к режиму Лукашенко. Впрочем, и победа Анны Канопацкой вполне согласуется со стратегическими интересами белорусских властей провести либерализацию социальной сферы и производства в духе китайского экономического чуда.
Назад в будущее: волшебное средство либерализации Анны Канопацкой
Намерение белорусских властей либерализовать экономику приобрело все черты приоритетной стратегии, особенно, после публикации в начале 2016 года книги «Финансовая диета: реформы государственных финансов Беларуси» Кирилла Рудого, помощника Лукашенко по финансовым вопросам. Издание книги было поддержано офисом ООН в РБ. Летнее назначение Рудого послом в Китай, который за последние годы стал наиболее перспективным экономическим партнером Беларуси, можно считать еще одним стратегическим шагом – в пользу сценария «китайского чуда». Рудый критикует государственный капитализм и в качестве стратегического принципа предлагает развитие бизнеса, нацеленного на результат. Предложения Рудого вполне согласуются с основными пунктами программы Анны Канопацкой – предпринимательницы, владелицы юридического бюро и дочери одного из успешных белорусских бизнесменов.
Программа Анны Канопацкой нацелена на потребности бизнеса, защиту свободы предпринимательской инициативы и создание миллиона рабочих мест. Этот популистский лозунг стал ключевым для парламентской кампании Объединенной Гражданской партии. В условиях системного кризиса белорусского производства, когда большинство рабочих остаются в ситуации риска сокращения, фокус на обеспечение рабочими местами должен был, по мысли идеологов ОГП, принести партии голоса избирателей. Индивидуальная ответственность граждан и обязательства власти дать людям возможность свободного развития, узнаваемые клише неолиберализма, объединяют риторику Канопацкой и Рудого. Примечательно, что в отличии от левой оппозиции, БНФ и «Говори правду» правоцентристский блок выступал не против повышения пенсионного возраста, одной из болезненных тем этого политического сезона, но против бессистемности пенсионной реформы, которую лидер движения Анатолий Лебедько, назвал «шоком без терапии». И эта позиция также согласуется с одним из основных пунктов программы Рудого о необходимости либерализации социальной сферы.
Неизбежность либеральных реформ не отменяет того, что они станут фактором нарастания недовольства. Вместе с тем, власть не только не доверяет потенциальным сторонникам таких реформ, бизнесменам, но существенно ограничивает их присутствие в публичной политике. Если количество женщин-кандидаток и депутаток в 2016 г. возросло, то участие предпринимателей существенно снизилось. Накануне выборов Лукашенко заявил о том, что «никакие богатые люди своих депутатов не продвинут в белорусский парламент». Победа Канопацкой, артикулирующей неолиберальный подход, можно считать временным компромиссом между страхом власти перед кооперацией с бизнесом и необходимостью заручаться его поддержкой. Несомненно, что и самой Канопацкой придется участвовать в этом компромиссе. Однако это не единственный и, возможно, не самый обременительный компромисс, да еще и пока потенциальный. С момента вступления в партию в 1995 г. Анна активно участвует в другом компромиссе, двойственном отношении правой оппозиции к женскому ресурсу активизма.
Анна в ящике: политическое тело без политической воли
Канопацкая, как и Анисим, последовательно конструирует свой имидж как женственной женщины – подчеркивая свой материнский опыт, и связывая ответственность за будущее своих двоих детей с мотивацией участвовать в политике. Она не оспаривает утверждений своих коллег по партии, которые не особенно стремятся продвигать гендерную повестку и вводить квоты для женщин. Если принять во внимание тот факт, что в 2016 году ОГП вошла в правый блок с движением Белорусских христианских демократов, которое последовательно реализует проекты по ограничению прав женщин на доступ к аборту, продвигая гетеропатриархальные ценности, то сомнительно, чтобы в публичном дискурсе Канопацкой появилась такая тема как права женщин. В формальности исполнения запроса Запада на гендерную повестку в публичной политике ОГП вполне сопоставима с политикой белорусского государства по реализации программ гендерного равенства. На сайте ОГП есть подраздел, посвященной данной проблематике. Однако заголовок секции — «Мужчина и женщина. Гармония и равенство» — недвусмысленно отсылает к вполне традиционному представлению о семейных ценностях.
Традиционность установок транслируется и в ожиданиях от участия активисток в политике. Так, приветствуя участниц объединения «Гендерное партнерство», которое пытались зарегистрировать в рамках ОГП в начале 2016 г. Анатолий Лебедько заявил, что видит «большой потенциал» в создаваемом женском объединении. По его словам, организация не будет политической. Тем не менее политик считает, что «было бы очень хорошо», если бы ее представительницы приняли участие в парламентской кампании 2016 года. «Мы знаем, в какой стране живем, как считаются голоса. Но кризис заставляет власти пойти на некоторую либерализацию. Давайте используем появляющиеся возможности на 100%. У нас есть послание к людям «Миллион новых рабочих мест». Было бы хорошо, если бы оно говорилось и женскими устами», — сказал Лебедько. Видимо, именно такую роль и отводил правоцентристкий блок 16-ти кандидаткам, в том числе, и Анне Канопацкой на старте предвыборной кампании.
Более того, победа Канопацкой застала оппозиционеров врасплох. На фоне весьма умеренных успехов большинства кандидаток правоцентристкого блока, которые по официальным данным набрали в среднем 2,2-3% голосов, победа Анны Канапацкой да еще и над Татьяной Короткевич (экс-кандидаткой в Президенты в 2015 г.), которая баллотировалась в том же округе, стала сенсацией. Вместе с тем, именно эта победа расколола правое крыло оппозиции, часть которой требовала отказаться от мандата, а руководство которой, после совещаний, приняло решение принять мандат. Победа Анны Канoпацкой обнаружила не только несогласованность правой оппозиции в отношении к политическим компромиссам, но и весьма своеобразные двойные стандарты относительно гендера. Трудно представить, чтобы требования отказаться от мандата выдвинули бы кому-то из лидеров правой оппозиции — мужчинам, — если бы им доведись победить на таких выборах. Интересно, что Анна Канопацкая сама не присутствовала и на дебатах «Дело принципа» Выборы 2016 на центральном телевизионном канале на следующий день после выборов — в отличии от Елены Анисим, Татьяны Короткевич, Ирины Вештард (лидерка Белорусской социал-демократической партии Грамада) и Анастасии Дорофеевой (лидерка партии «Зеленых»). Правый блок был представлен на программе оппозиционером Львом Марголиным. На тот момент, еще не было принято решение о «мандате Канопацкой», которое, по словам лидера ОГП Лебедько, должно было стать результатом совещаний с партийцами. Однако негативная реакция многих оппозиционных активистов на финальное решение Лебедько принять мандат свидетельствует о том, что решение явно принималось иначе.
Дебаты вокруг того, должна или нет Канопацкая принять мандат, стали социальной борьбой за этот неожиданный выигрыш. Ольга Майорова, одна из самых опытных участниц движения, стала публично угрожать выходом из ОГП, как и ряд других известных активистов партии, в случае решения ОГП в пользу принятия Канопацкой мандата депутата. Основными аргументами против принятия мандата были нелояльность Канопацкой, предвыборная кампания которой не полностью опиралась на ключевые положения программы ОГП, и непоследовательность линии самой партии, которая не может обвинять в фальсификации власть и соглашаться идти в парламент одновременно. В последовательном непринятии результатов выборов Майорова усматривает те способы аккумуляции капитала, которые доступны ей самой, — как партийной активистки — сохранение позиции надзирателя-популиста, которому не придется принимать ни власть, ни ответственность. Однако период, когда оппозиция могла иметь публичный капитал, но не принимать ответственность, закончился: чрезвычайно низкая явка избирателей, зафиксированная независимыми наблюдателями, даже на участках, где баллотировались оппозиционные лидеры, подтверждает, что их политический капитал на исходе.
Авторки — Виктория Шмидт, Ирина Соломатина.
[…] Авторки — Виктория Шмидт, Ирина Соломатина 25 września 2016 r. za: http://openleft.ru/?p=8537 […]