Правопопулистский момент
Громкие победы авторитарных популистов по всему миру требуют радикального обновления прогрессивной политики.
Победа Трампа на выборах в США, непредвиденная и непредсказанная, в то же время идеально вписывается в глобальный тренд. По всему миру, от маленькой Венгрии до гигантской Америки, добиваются значительных успехов или даже приходят к власти политики, похожие друг на друга как две капли воды. Это авторитарные национал-популисты. Они клеймят внутренних и внешних врагов, обещают сделать Америку (Англию, Францию…) снова великой, не верят в изменение климата, зато верят в патриотизм и традиционные ценности. Их любимая тема – миграция; здесь они дают себе волю. В экономике они националисты, критикующие глобальные союзы от ЕС до НАФТА. Представляя себя аутсайдерами, они обещают бороться с коррупцией «сытых котов» из традиционной элиты. 27% за UKIP на выборах в Европарламент и победа правой кампании за Brexit в Великобритании; 28% за Национальный фронт на региональных выборах во Франции; триумф правых в восточноевропейских странах; наконец, ошеломившая весь мир победа Трампа в США, — все говорит о том, что сейчас их время.
Во многом успехи правых питают друг друга и придают динамику их глобальному подъему. Кроме того, правые успешно пользуются конъюнктурой. Американский исследователь Кас Мадд отметил, что 2015 год стал годом «идеального шторма» правых популистов. Были задействованы все три компонента их идеологии: кризис беженцев активировал нативизм, т.е. радикальный этнонационализм; террористические атаки активировали авторитаризм, т.е. идеологию порядка и безопасности; наконец, кризис Еврозоны активировал популизм, т.е. антиэлитную риторику, направленную против «евробюрократов».
В то же время подъем правых не исчерпывается ситуативными факторами. Его структурная причина – двойной кризис неолиберальной гегемонии. Неравенство, безработица и ненадежная занятость, сопровождающие медленный рост после глобальной рецессии 2007‑2009 годов, сочетаются с самоизоляцией неолиберальных политических сил, слившихся до полной неразличимости и замкнувшихся в повторении здравого смысла, который уже никого не убеждает. Неолиберальная экономика не работает, а неолиберальная политика никому не нужна. Правые популисты паразитируют на этом двойном кризисе, никак не способствуя его разрешению. Ситуация лучше всего описывается известной фразой Грамши: «Кризис заключается именно в том, что старое уже умирает, а новое ещё не может родиться; в этом междуцарствии возникает множество разнообразнейших патологий». Национал‑популизм как раз и относится к числу таких патологий.
В то же время в посткризисный период пробивает себе дорогу и левая альтернатива неолиберальному status quo: альтернатива, обещающая настоящие изменения. Начавшись с уличного «движения площадей» и других значимых протестов, она постепенно проникает в электоральную политику благодаря новым партийным проектам и «второй молодости» выживших в неолиберальной пустыне социал-демократов старой формации, таких как Джереми Корбин и Берни Сандерс. Успех левых отчасти объясняется теми же причинами, что и успех правых, а именно, дискредитацией неолиберального центра. Однако этот успех пока куда скромнее, и причина не только в стратегических и тактических ошибках (прежде всего, в так и не найденной эффективной формуле сочетания уличной и электоральной политики). Приход к власти левых куда опаснее для правящего класса, чем приход к власти национал-популистов. С Трампом договориться проще, чем с Сандерсом.
Политическое поле и особенно политическая риторика по всему миру поразительно унифицируются. В основе двух лагерей – два базовых чувства. Правые играют не столько на злости как таковой, сколько на самовлюбленном наслаждении обывателя от критики либерального «лицемерия». При этом, разумеется, лицемерна сама эта критика, в которой привилегированные (белые мужчины) каким-то образом оказываются «жертвами» непривилегированных (мигрантов, расовых и этнических меньшинств). Либералы, в свою очередь, играют на столь же самовлюбленном наслаждении от критики правого «варварства», начисто отрицающей связь этого «варварства» с предшествующим (или продолжающимся) периодом либерального господства.
Здесь трудно не заметить сходства с Россией. Путин, к третьему сроку превратившийся в типичного правого популиста, духовного собрата Орбана и Трампа, предлагает россиянам наслаждаться ролью жертвы (и вместе с тем «встающего с колен» агрессора), тогда как либеральная оппозиция ищет причины популярности такой риторики где угодно, только не в провале либерального проекта в 1990-е и в начале 2000-х (когда этот проект парадоксальным образом олицетворял тот же Путин).
Трамп останется Трампом, Путин останется Путиным. А вот оппозиция – как в США, так и в России – может измениться. В США у этих изменений есть мотор. «В ближайшие дни я представлю серию реформ с целью обновления Демократической партии, — сообщает Берни Сандерс на страницах «Нью-Йорк Таймс». – Я убежден, что партия должна освободиться от связей с корпоративным истеблишментом, чтобы вновь стать активистской партией людей труда, пожилых и бедных. Мы должны широко раскрыть двери партии, приветствуя идеализм и энергию молодежи и всех американцев, сражающихся за экономическую, социальную, расовую и экологическую справедливость». По мысли Сандерса, демократы должны не защищать status quo, а сами атаковать его, ставить во главу угла не «культурные войны», а последовательную критику неолиберализма. При всех различиях в контексте, путь борьбы с авторитарным популизмом, на который указывает Сандерс, актуален и для России.
Илья Матвеев – исследователь, преподаватель.
Иллюстрация — Vox.com.
«Приход к власти левых куда опаснее для правящего класса, чем приход к власти национал-популистов. С Трампом договориться проще, чем с Сандерсом.»
Это да. Но против этого есть метод — инфильтрация левой повестки в правые движения. Что провалилось на Украине по целому ряду причин, но имело место в той же Латинской Америке.
Что до Сандерса — для него (если б он был моложе) выгоднее было бы, наверное, как раз заявить о создании новой партии, заявив, что Ослы себя полностью скомпрометировали (как оно и есть). А так — истеблишмент его уже один раз прокатил и он заявляет, что сможет с ними справиться? Предложив серию реформ??
Лейбористы-то в Англии могут и потянуть — но конь-кретно Демпартия Штатов? Там всю дорогу основой были богатые либералы.