Сергей Решетин — Открытая левая http://openleft.ru Один шаг действительного движения важнее целой дюжины программ (Маркс) Mon, 29 Apr 2024 05:45:06 +0000 ru-RU hourly 1 https://wordpress.org/?v=4.9.25 Четыре тезиса о реновации и самоорганизации общества http://openleft.ru/?p=9368 http://openleft.ru/?p=9368#respond Sat, 13 May 2017 10:13:46 +0000 http://openleft.ru/?p=9368
Реакция общества на реновацию беспрецедентна. Раньше считалось, что «пока гром не грянет», никто в России и не подумает отстаивать свои интересы. Однако законопроект еще не принят, и даже не прошел второе чтение, но городские власти уже пошли на ряд принципиальных уступок. А предстоящий митинг 14 мая все равно ожидается самым крупным в столице за несколько лет. Сравнение сегодняшней общественной мобилизации с протестами московских медиков в конце 2014 года показывают, что, общество находит новые способы самоорганизации и борьбы за свои права.

1) Мэрия действует также, как во время реформы городского здравоохранения, вызвавшей массовые протеста осенью 2014 г.

Московские власти удивительным образом повторяют свое поведение трехлетней давности, когда начавшаяся реформа городского здравоохранения тоже столкнулась с массовыми протестами. Пока общественность, прослышав о планах масштабной реформы, задается вопросами как именно будут реализовывать план, обсуждает критические материалы в СМИ — ее игнорируют. Но как только горожане ясно демонстрируют готовность выйти на митинг — власти сразу же начинают давать содержательные ответы и идти на уступки. В тот же день, когда Мэрия объявила о согласовании митинга 14 мая, Мэр Собянин публично дал гарантию сохранения района проживания переселяемым москвичам. А через несколько дней был опубликован первый официальный предварительный перечень сносимых домов, сокративший программу Реновации почти в два раза. Также и в 2014 году первые официальные ответы на вопросы о своем будущем медики стали получать прямо перед уличной акцией. Положение о переобучении сокращаемых медработников, а также об условиях и размере их выходного пособия, составившего около годовой зарплаты, было официально озвучено за неделю до ноябрьского шествия против реформы. Такие новости явно не случайно подгадываются прямо к акции. Власти считают, что таким образом сбивают протестный пыл.

Кажется, будто чиновники Мэрии мнят себя полководцами, которые предпочитают сначала ввязаться в авантюру и только после задуматься, как именно будут воплощать ее в жизнь. Их простая стратегия состоит из трех шагов. Шаг первый. Громко объявить, что собираются заняться масштабными преобразованиями. Шаг второй. Сесть за карту города и начать терпеливо отмечать появляющиеся горячие точки постепенно самоорганизующихся москвичей. Шаг третий. Только после столкновения с сопротивлением начать разрабатывать конкретный план, способный  или максимально обойти горячие точки, или как-то их потушить.

По временной шкале события сейчас развиваются между первым и вторым шагом. Текст законопроекта о Реновации был официально опубликован на сайте Госдумы два месяца назад. Однако каждый день продолжают появляться все новые и новые москвичи, которые только начинают погружаться в тему. Достаточно открыть фейсбук-группу «Москвичи против сноса», чтобы своими глазами увидеть, как ее новые участники искреннее возмущаются и поднимают те же вопросы, которые первые участники задавали себе недели назад. Как же так? От жителей требуют сначала проголосовать за снос своего дома, и только потом узнать, на каких условиях он будет проводиться. Ведь также совершенно невозможно принять обоснованное, взвешенное решение!

Такое возмущение совершенно оправдано. Действительно, нет ровным счетом никакой ясности, в какие квартиры будут переселять жителей, что из себя будут представлять новые дома. Законопроект наполнен расплывчатыми формулировками, спешно правится на ходу и что получится в итоге, похоже, не знают и депутаты, вносившие его в Госдуму.

Однако важно не стать заложником собственного здравого смысла, который говорит, что городским властям следовало бы в начале разработать план, чтобы после представить его на суд общественности, дав москвичам возможность осознанного выбора. Проблема в том, что власти предпочитают другой подход, гораздо более грубый. Просто тыкают общество палкой и смотрят. Если где-то особенно сильно возмущаются — там откатывают. Так что неудивительно, что первым из плана Реновации полностью исключили район Хамовники. Жители Хамовников последние годы постоянно протестуют против точечной застройки и бездумных проектов девелоперов, тут без сомнений властей ждала бы сплошная головная боль. Да и в целом, больше всего домов сносят в районах, где на выборах традиционно послушно голосуют за «Единую Россию», а районы с наибольшим протестным голосованием в перечень реновации не включили.

У городских властей есть множество механизмов для выяснения общественного мнения: встречи в управах, телефонные опросы, система «Активный гражданин». Однако Мэрия использует их не для того, чтобы услышать мнение горожан, выяснить их интересы, а после выработать компромисс, устраивающий все стороны. Напротив — им хочется выяснить, кого можно не слушать. В каком направлении можно реализовывать план, сталкиваясь с наименьшим сопротивлением. Реновация будет реализовываться по головам тех, кто не готов или не хочет публично возмущаться. Этот принцип объявлен Мэрией открыто. В правилах предстоящего голосования на «Активном гражданине» четко написано: люди, не принявшие участие в голосовании (их власти называют «молчунами»), будут учтены как проголосовавшие за снос.

В первую очередь пострадают, конечно же, представители наименее социально защищенных слоев общества. Риторика о «частной собственности» некоторых участников предстоящего митинга — не более, чем попытка общества достучаться до хищника на понятном ему языке. Те, кто на самом деле владеют в России «частной собственностью» — легко могут позволить себе жить не в Москве. На деле же законопроект не различает «собственников», очередников и живущих по соцнайму. Таким образом под удар попадают преимущественно те, кто родился и вырос в своей квартире, полученной родителями в советские времена. Реновация лишит их привычного образа жизни, а принудительное переселение — значительно снизит стандарты качества жизни.

2) Горожане выбирают те же стратегии, что и медики три года назад

За два прошедших месяца стихийно выделилось две основных стратегии горожан. Первая — локальная. Самая очевидная стратегия, которая позволяет не выходить за рамки повседневного опыт. Пообщаться с парой соседей по дому, объединиться в небольшую инициативную группы и любыми путями добиться исключения своего дома из списка Реновации и все. Для этого проводят процедуру Общее Собрание Собственников (ОСС) или, хотя бы, собирают подписи жильцов.

Эту стратегию выбирают с настроем на единовременное решение проблемы. Один раз мобилизоваться, чтобы здесь и сейчас навсегда отбиться от «стихийного бедствия», и больше не забивать себе этим голову. Примечательная особенность: автор текста пообщался в живую с несколькими группами, проводящими в своем доме ОСС или собирающими подписи жителей района — и с удивлением обратил внимание, что ни одна из них не занимается сбором контактов на будущее. В листах, где предлагается расписаться жильцам домов, часто попросту нет раздела куда можно было бы оставить свой e-mail. Не всегда есть раздел даже для телефонного номера, а если и есть, то отмечен как необязательный: в тот же раздел обычно предлагается написать что-то еще кроме номера. Иногда возможность оставить контакты вообще не предусмотрена.

Выбирая эту стратегию москвичи почти никогда не держат в голове долговременную перспективу. Не думают о том, что бульдозеры могут подъехать к дому не сейчас, а через пару лет. А тогда наличие готовой базы контактов окажется полезнейшим инструментом, сэкономит массу времени. Позволит не начинать все с нуля, вновь в одиночку отправляясь в утомительный обход квартир для однообразных и долгих разговоров с соседями. С базой контактов достаточно будет сделать рассылку, чтобы за считанные часы уже вновь возникла инициативная группа из нескольких человек, готовая оперативно собраться вместе и начать генерировать идеи. И такой настрой совершенно естественен. Обычные люди хотят не постоянно бороться с чиновниками, а обустраивать свою жизнь.

Вторая стратегия — выходить на общегородской митинг против законопроекта как такового. Многие организаторы ОСС может быть и не хотели бы выходить ни на какие митинги, но сама логика момента подталкивает их неожиданно для самих себя становится активистами, пытаться находить контакты активных жителей в районах и создавать сети солидарности. Ведь законопроект о Реновации оперирует не зданиями, а территориями. А это значит, что можно защитить свой дом сейчас, но это ровным счетом не дает никаких гарантий на будущее. Если в домах по соседству жители окажутся малоактивны, есть риск, что через пару лет власти могут захотеть подвергнуть Реновации весь ваш квартал, и будут действовать по принципу «лес рубят — щепки летят».

В 2014 году московские медики также одновременно практиковали обе эти стратегии: пытались как добиться уменьшения списка сокращаемых медработников в своем заведении, так и выходили на общегородские уличные акции. В той ситуации, правда, было небольшое отличие: связь между двумя стратегиями не была столь однозначна. Для автора текста, ставшего одним из заявителей ноябрьского шествия, это обернулось неожиданным парадоксом. На шествие пришло меньше всего людей из тех медучереждений, где были наиболее активные коллективы и успешные профсоюзные организации медработников, которые вели жесткие переговоры с администраций. Ведь им и до акции удавалось добиться от администрации значительных уступок, уменьшить количество сокращаемых ставок почти до нуля. Таким образом, практически полностью решив свою проблему, они и не видели для себя стимула выходить на уличную акцию.

3) 14 мая будет не политическая акция. На то есть две причины

Каждая большая уличная мобилизация последних лет всегда вызывает ажиотаж у несистемной политической оппозиции. Медики выступают против сокращений? Дальнобойщики против «Платона»? Политактивисты начинают себя убеждать, мол, наконец-то народ поднимается, надо помочь им добавить к своим требованиям политические и тогда-то режим Путина зашатается! И рвуться на сцену митинга командовать, вместо того, чтобы бороться вместе наравне, плечом к плечу. Такие ожидания у многих из них есть и сегодня. Однако участники митинга 14 мая политических требований на митинге поднимать не будут. И это закономерно.

Логику политактивистов можно понять. 14 мая люди выйдут выразить протест против политического документа (законопроекта), который приняли политики в первом чтении (депутаты в Госдуме). Выйдут на мероприятие, формат которого типичен для политических акций — на митинг. Однако на улицу в подавляющем большинстве выйдут люди, которые будут отказываться, если кто-то попробует назвать их действия политикой. Также было и на шествии медиков в 2014 году. По всей видимости, здесь имеет место не российская, а даже обще-восточноевропейская специфика. Например, схожее можно встретить в описании протестов 2013 года во словенском Мариборе, которые закончились отставкой мэра. Как подчеркивает социальный исследователь Гал Кирн, большинство протестующих выходили на акции с настроем занимать «ангельскую» позицию по отношению к политике, не «марать руки» о нее, так как политика — «грязное дело».

Для аполитичности у участников предстоящего митинга есть две причины. Во-первых, выходя на первую уличную акцию, ее участники выходят и за рамки повседневного опыта — как на работу на митинге ходят единицы — а потому особенно важно найти точку опору в предстоящем мероприятии. На первой акцией также формируется сообщество, которое и выдвинет органам власти свое коллективное требование, а сообществу важно обозначить себя. И как выясняется всегда в таких случаях уже на самой уличной акции, кроме как на самих себя и на свой лозунг опереться участникам акции не на что. А потому так важно отделить «свой» лозунг от любого другого, даже самой благой тематики.

Вторая причина — проблема безопасности. Как отмечает социолог Татьяна Ворожейкина, сравнивая постперестроичные и современные социальные движения, в наши дни разрешение этой проблемы является наиважнейшим для участников митингов. Совместное обеспечение гарантий самозащиты друг для друга является первым и необходимым шагом для дальнейшего развития движения. Суровое отношение российского государства к оппозиционным политическим партиям общеизвестно. Потому самый простой способ избежать рисков, связанных с политической деятельностью — уйти от любой ассоциации с оппозицией.

При этом, политизация социальных движения может происходить и происходит довольно быстро. Однако, как показывает исследователь социально-трудовых протестов Пётр Бизюков, если протестующие начинают поднимать плакаты с политическими требованиям — это всегда результат бездеятельности чиновников. Если протестующие после своих уличных акций не чувствуют адекватной реакции со стороны властей — они начинают искать поддержки у других социальных и политических групп, приходить к ним на акции, проводить совместные мероприятия. Вместе с этим смешиваются и требования разных групп. В какой-то момент, слиянии разных протестов упрощает требования вплоть до самого примитивного — «Долой!». У медиков в 2014 году такой политизации не произошло. Профессиональная среда посчитала, что после двух массовых акций, власти пошли на достаточные уступки и можно прекратить протестовать. А, вот, дальнобойщики такую политизацию пережили и всего за несколько месяцев. Еще в конце 2015 года, на свои первые акции в регионах дальнобойщики выходили демонстративно показывая журналистам плакат с лозунгом «Президент помоги!» — такая незамысловатая хитрость, чтобы избежать рисков столкновения с правоохранительными органами — а уже в начале весны 2016 года на акции в столице требовали отставки Президента.

Упрощение гражданской позиции до требования «Долой!» — следствие особенностей российского госуправления. В ситуации, когда власть не считает нужным представлять на суд общественности детально проработанный план, вести дискуссию, используя механизмы публичного обсуждения — общество и не может критиковать «конструктивно», выступая с разнообразными альтернативными программами. Критиковать-то нечего и площадок для такого диалога нет!

4) Отличие от протеста медиков. Рост сознательности общества

В том, как горожане готовятся к митингу 14 мая есть важное отличие от протеста медиков трехлетней давности. Тогда механика мобилизация была простая и, в общем-то, идентична так называемым «болотным протестам». В СМИ появлялась какая-то резонансная информация →пользователи соцсетей ее обсуждали, эмоционально поднакручивая друг друга → постепенно появлялось понимание, что на акцию выйдет много людей. Она сразу и проводилась. Сразу — это значит уже через 2 недели после появления информации, так как согласно законодательству на согласование митингов требуется 10-15 дней.

В какой-то момент городские власти придумали незамысловатую технику, позволяющую «сбить накал». Первый раз ее опробовали в прошлом году на активистах, решивших провести акцию по резонансному «антитеррористическому пакету» поправок в законодательство Ирины Яровой. Они отказали в согласовании первой заявки, но согласовывали вторую. Тем самым период между появлением информации и акцией увеличивался с 2 до 4 недель. Для властей опыт оказался удачным: та акция получилось относительно малочисленной и эту технику московские чиновники стали практиковать постоянно.

Однако сегодня очевидно, что митинг 14 мая станет одним из самых массовых лет за пять. Хотя митинг пройдет уже через 2 месяца после появления законопроекта. Хотя за последние годы сфера общественно-политических СМИ явно деградировала, и все меньше помогает ориентироваться в новостях. Похоже общество подстроилось под новый контекст, нашло новые пути для самоорганизации и защиты собственного достоинства.

Поразительно, но для этого хватило усилий никому не известной группы из 3-4 человек. Их деятельность два месяца назад, в самом начале, до того, как вся активность переместилась в Фейсбук-группу, по мнению автора статьи стала костяком движения:

— программиста, который сделал сайт «за наш дом» с «картой соседей по району», которая позволила горожанам находить противников реновации, живущих в шаговой доступности.

— юриста, который провел оперативную и грамотную экспертизу законопроекта. Что самое важное, экспертиза была написана не на юридической аброкадабре, а человеческим языком.

— дизайнера, который превратил экспертизу в листовку. Листовку, которая на апрельских встречах в управах, стала настоящим оружием в руках горожан, протыкавшим ей насквозь любые аргументы глав районов.

Что будет дальше?

Как отреагирует Мэрия на митинг? Возможно, как минимум, отодвинет второе чтение законопроекта на полгода, чтобы протест против реновации не наложился на муниципальные выборы, которые пройдут в Москве в начале сентября. А возможно — совсем откажется от этого законопроекта. Прогнозы на будущее и дебаты о стратегии в Прогнозов о последствиях предстоящей акции в СМИ уже масса. Дискуссия о том, какой стратегии будут придерживаться власти после митинга, так же как и социологическая дискуссия о механизмам мобилизации горожан — безусловно, очень важные дискуссии.

Однако продолжить их стоит уже после акции на Проспекте Сахарова. 14 мая в 14:00. Все на митинг!

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=9368 0
Светит, но не греет http://openleft.ru/?p=9176 http://openleft.ru/?p=9176#respond Thu, 16 Mar 2017 13:19:52 +0000 http://openleft.ru/?p=9176

Политизированная аудитория соцсетей обсуждает неожиданные освобождения фигурантов нескольких громких дел. Освобождения, похоже, застали врасплох и суды: некоторые из них дословно обосновали свои решения ровно теми аргументами, которые сами же ранее игнорировали. Безусловно, выход политзаключенных на свободу— это хорошие новости. Ключевой же вопрос: стоит ли за ним еще что-то, инициировал ли Кремль политическую «оттепель»?

Примечательно, что основные события этого политического «потепления» можно наложить на календарь. Тогда становится видно, что Кремль более-менее четко выдерживает определенный темп: один инфоповод в два рабочих дня:

— 22 февраля (среда) Верховный суд отменяет приговор Ильдару Дадину.

— 26 февраля (воскресенье) Дадин выходит из колонии. Как отмечали журналисты, в его случае произошла техническая задержка доставки официальных документов суда в колонию. То есть, произошел «сдвиг» с рабочей пятницы на выходной день.

— 28 февраля (вторник) на свободу выходит Таисия Осипова.

— 2 марта (четверг) Дмитрий Бученков был освобожден из-под стражи под домашний арест.

— 6 марта (понедельник) Евгения Чудновец вышла на свободу. Рассказывают, что для ускорения процесса, ее дело перевозили через всю Россию в самолете.

— 7 марта (вторник) Президент подписывает указ о помиловании Оксаны Севастиди. Здесь «сдвиг» произошел на день раньше. Так как 8 марта — официальный выходной, а 9 марта (четверг) Президент уволил 10 генералов в силовых ведомствах и, конечно, наложение двух сигналов для общественности на один день для Кремля нежелательно.

— 12 марта (воскресение) Оксана Севастиди выходит на свободу. Ровно через 5 дней после помилования, как и должна была согласно указу Президента. «Сдвиг» на день раньше при подписании указа привел к тому, что Севастиди вышла на свободу в выходной день, в воскресение, а не в понедельник.

Такая щепетильность при продвижении нужных Кремлю материалов в информационном пространстве уже не является чем-то удивительным. После прихода Сергея Кириенко в Администрацию Президента, Кремль вернулся к практике закрытых брифингов для работы со СМИ. Это приводит к тому, что время публикаций некоторых спущенных сверху материалов выверяется даже поминутно [ref]Речь о идет о так называемых «веерных публикациях». Кремль раздает десятку изданий, в которых хочет в видеть свои материалы, идентичные заметки. Заметки размещаются одновременно, одним залпом. Выпускающие редактора, обеспокоенные собственной репутацией, заинтересованы в том, чтобы материал в их издании хоть в чем-то отличался от публикуемого в конкурирующих СМИ. Однако имеют мало пространства для маневра. Это касается и времени публикации. Они не могут позволить себе проигрывать в оперативности, публиковать материал значительно позже других СМИ: потому время публикаций отличается лишь на минуты.[/ref]. Из такой выверенной медиастратегии можно предположить, что происходящее — сигнал. Кремль очень старается, чтобы общество его заметило и приняло всерьез.

Чтобы разобраться, что именно стоит за сигналом, необходимо четко разделить две позиции, две точки зрения, с которых можно посмотреть на политически мотивированные репрессии. Первая позиция — самая популярная в нашей стране. Это позиция обывателя-одиночки. Рядовое столкновение с государственной машиной повсеместно порождает чувство собственного бесправия и бессилия, отчего размышления о политике и репрессиях подчас могут погружать в глубины экзистенциального страха. Он парализует любое рациональное размышление, поэтому от этой позиции необходимо полностью отказаться. Более целесообразно — посмотреть на ситуацию с точки зрения Кремля. С одной стороны, Кремль меняет «правила игры», решая свою политическую задачу. С другой – пытается как-то переработать общественное недовольство и давление, которое было вызвано столь беспардонными уголовными преследованиями.

С точки зрения Кремля, репрессии — это инструментарий, который применяется узко прагматически, под решаемую здесь и сейчас конкретную политическую задачу. Меняется общественная ситуация, меняются политические задачи, которые ставит перед собой Кремль, меняется и практика использования репрессий.

Тот же Ильдар Дадин был посажен по специально принятому закону о повторных нарушениях на уличных акциях в одной общественной ситуации. Тогда, 2 года назад, «болотные протесты» уже схлынули — отчасти из-за пакета репрессивных мер и законов, принятых в середине 2012 года — но оставили после себя «свободных радикалов». Упорных активистов, таких как Дадин, которые все никак не могли остановиться. Они продолжали и продолжали ходить на свои малочисленные прогулки с белыми лентами и проводить бесконечные одиночные пикеты у Красной площади. Чиновники Кремля воспринимали их как жужжащих мух, которых для общего спокойствия и решили в какой-то момент «прихлопнуть», придумав этот закон.

Сегодня общественная ситуация поменялась. Даже эти активисты уже остыли, а перед Кремлем в полный рост встала задача переизбрания Владимира Путина на выборах в 2018 году. Переизбрание планируется максимально спокойное. Поэтому Кремль и решил избавиться от стресс-факторов. Содержание в тюрьме этих активистов не представляло для Кремля никакой ценности, но перманентно становилось поводом для зудящего шума и выражения недовольства в публичном пространстве. Однако возвращаясь мысленным взором с позиции Кремля на позицию гражданина, не стоит увлекаться унынием. Не надо забывать: есть множество примеров, когда общество вынуждало Кремль идти на уступки.

Например, случай Светланы Давыдовой, многодетной матери, которую 2 года назад обвинили в госизмене за пересказ услышанного в маршрутке рядовому сотруднику украинского посольства. Общественная реакция была столь сильна, что ее освободили через считанные дни после задержания. Эта история показательна еще и другом смысле. Оксана Севастиди попала в тюрьму по аналогичным основаниям, но в ее случае общественное возмущение было значительно слабее и его хватило лишь для освобождения по УДО. В случае еще дюжины человек, которые были посажены все по той же статье о государственной измене, не было никакого общественного резонанса — они как сидели, так и сидят.

Случаи успешного общественного давления бывали не только по поводу уголовных дел. Таковы, например, были никем не прогнозировавшиеся протесты против системы «Платон». Полтора года назад, впервые с монетизации льгот 2005 года, Правительство оперативно отреагировало в пользу протестующих. Штрафы и тарифы были либо временно заморожены, либо уменьшены в разы, также для протестующих был отменен транспортный налог. А важнейший для Кремля «закон Ротенберга» в 2014 году вызвал целую бурю негативных реакций. В результате законопроект попал в топ-5 самых освещаемых СМИ инициатив Госдумы за пять лет. А после был фактически похоронен: он не дошел даже до второго чтения.

Кремль может продолжить ритмичное освобождение фигурантов других громких дел. Их, к сожалению, осталось еще много. Это вполне естественно будет соседствовать с точечным сведением счетов, будь то обыск у Зои Световой, или активизация дел против сторонников Навального после публикации обидного для премьер-министра фильма «Он вам не Димон». Имеет место лишь коррекция политического курса Кремля, не радикальный разворот. Настоящую оттепель, если она случится, мы не пропустим, никаких сомнений она не вызовет. Это будут десятки и десятки отставок на самом верху, отмена пачки резонансных законов, прямое обращение федеральной власти к обществу, а не набор путанных сигналов. Если сомнения есть — это не оттепель.

Но верно также и другое. Последние годы Кремль был совершенно равнодушен к внутренней политике. Это выбивало почву из-под ног почти у любой общественной деятельности. Сегодняшняя корректировка курса в чем-то возвращает нас к докрымской ситуации, к «Майским указам» 2012 года. Тогда ситуацией смогли воспользоваться врачи. «Майские указы» стали как опорой на несколько лет вперед для выдвижения претензий и требований к представителям властей всех уровней, так и катализатором недовольства медиков. Яркая общественная кампания протеста нескольких врачей в Ижевске в 2013 году стимулировала возникновение межрегионального профсоюза медиков «Действие». В 2014 году в Москве прошли многотысячные шествия медиков. Всего за пару лет проблемы здравоохранения встали в центре федеральной повестки. Даже держащий нос по ветру Навальный забыл про своих националистов, совершил спешный ребрендинг в социал-демократа и переписал политическую программу ради требований в области здравоохранения.

Но 5 лет назад «майские указы» касались лишь нескольких категорий бюджетников. А предстоящие президентские выборы затронут всех россиян. В этом и заключен, пусть и небольшой, потенциал для общественного подъема в ближайшем будущем.

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=9176 0
ТОП-5 фильмов фестиваля Ecocup http://openleft.ru/?p=9008 http://openleft.ru/?p=9008#respond Fri, 24 Feb 2017 13:55:51 +0000 http://openleft.ru/?p=9008

Последние два года команде организаторов удавалось проводить фестиваль Ecocup на 13-14 площадках, на дюжине из которых показы были бесплатны. В этом кризис вынудил ужаться в размерах в два раза и сделать вход на половину мероприятий платным, пусть и по ценам ниже средних столичных. Зато программа самая сильная лет за пять минимум.

Доступность фильмов во всех смыслах — главное для организаторов все 8 лет существования фестиваля. Они плывут против мейнстрима, отказываясь действовать в логике, которая доминирует в культурной индустрии в России, в логике создания искусственного дефицита. Не один-единственный показ каждого фильма — когда зрителям некуда деваться и они заполняют собой любой зал – а хотя бы по 3-4 повтора. Показы не только внутри Садового кольца, а максимально возможное увеличение числа площадок, чтобы, в идеале, создать «шаговую доступность» даже жителям спальных районов.

С экономической точки зрения, такое поведение не прагматично, понижает норму прибыли. Один кинопоказ, собравший, допустим, 200 человек, для кинопрокатчика выгоднее пяти, на каждый из которых пришло по 60 человек (а суммарно 300). Так как прибыль от билетов увеличивается всего в полтора раза, а основные расходы — в разы.

Но и фестиваль организаторы делают не для денег. Они искренне верят, что фильмы могут менять будущее, сколь бы не в моде такие взгляды были в сегодняшней унылой российской реальности. У них и принципы есть, в рамках которых организуют свои мероприятия, гиперссылка на которые размещена на главной странице сайта.

Потому организаторы и привозят документальные фильмы про экологию в непривычном для России жанре Edutainment (от объединения слова education (образование) и entertainment (развлечение). В России привыкли к документальному кино, где все плохо, которое рассказывает только про проблемы. Главные герои таких фильмов — респектабельные «говорящие головы», эксперты в пиджаках, которые читают нравоучительные речи и пригвождают зрителя к реальности, объясняя, что он даже не и представлял всех долгосрочных последствий проблемы. Зрителю остается лишь пойти и повеситься. Фильмы Edutainment — про то, как можно проблему разрешить. Ее решение может начаться постепенно, хотя бы с изменения повседневного образа жизни.

Потому и фокус во многом сделан не на самих фильмах, а на обсуждениях с режиссерами и мастер-классах, на которых прямо в кинозале можно научиться новым практикам.

За две недели до открытия чиновники позволили Ecocup числиться в списке мероприятий Года Экологии, объявленного указом Президента. Это дает надежду, что профильные региональные министерства увидят зеленый сигнал, и в следующем году фестиваль сможет приехать в большее число городов. В период экономического упадка в регионах все меньше и меньше остается независимых от государства субъектов, готовых взять на себя нагрузку по проведению феста. Иначе фильмы показать не получится, ведь кино — штука дорогая: режиссеры по несколько лет пытаются вернуть затраченные на съемки ресурсы. Для организаторов это превращается в мучительное обсуждение того, во сколько обойдутся авторские права за показы в России. Так что о выкладывании фильмов в интернет не может быть и речи: после такого режиссеры прекращают работать с фестивалями.

«Рожденные свободными» (85 мин., Россия)

Фильм — большой успех отечественного кино. Первый с 2009 года российский фильм, который попал в основную программу «Канн для документалистов», Sheffield Doc/Fest, который входит в тройку крупнейших фестивалей документального кино в мире, а многими считается самым авторитетным в Европе. Англоязычная пресса уже назвала фильм «русским Blackfish». Blackfish (т.е. «Чёрный плавник», «косатка») – легенда среди экологов. Малобюджетное кино, которое развернуло такую общественную кампанию, что самая крупная в мире сеть океанариумов SeaWorld была вынуждена отказаться от шоу с косатками. «Рожденные свободными» посвящены их братьям китообразным, белухам. Главный антигерой фильма — ключевой заказчик белух в мире, самый крупный океанариум в Западном полушарии, расположенный в Джорджии (Атланта, США). На Ecocup состоится российская премьера «Рожденных свободными», пока была только мировая — но океанариум Джорджии уже пошел на попятную, заявив, что прекращает покупки отловленных в дикой природе белух.

«Век последствий» (80 мин., США)

Режиссеру Джарреду П. Скотту, видимо, показалось мало того, что два года назад он сделал фильм про Ноама Хомски. В этот раз он решил показать на острую проблему: глобальное потепление с точки зрения военных. Оказывается, они вовсе не скептики, а сторонники теории. Бригадный генерал армии США (в России это был бы генерал-майор) спокойно разъясняет режиссеру, что Дональд Трамп, конечно, может сомневаться в этой теории, но Пентагон уже несколько лет готовит спецподразделения, учитывающих климатическую специфику. И опирается в этом на разрабатываемую военными специалистами концепцию т. н. «каскадных бедствий». Например, дефицит воды приводит к миграции населения, которая, в свою очередь, способствует возникновению террористических групп.

Под конец фильм немного впадает в крайность, однако, как пошутил The Hollywood Reporter, фильм, безусловно, станет отдушиной для экоактивистов, поскольку представляет собой «убедительную экодокументалку, в которой голоса вопиющих в пустыне принадлежат консерваторам».

«В поисках смысла» (87 мин., Франция)

Топ-менеджер Уолл-Стрит встречает друга детства, ставшего режиссером, и по его совету в хандре отсматривает пачку документалок о глобализации. После чего понимает, что у них с другом накопились одинаковые вопросы к мирозданию и решает оставить свой прошлый образ жизни. Они вдвоем отправляются в трехлетнее путешествие, чтобы задавать вопросы мыслителям трех континентов и пересматривать свое отношение к природе и счастью.

Ключевой момент фильма — как два друга делают временную остановку в своем путешествии. Чтобы, замерев перед монитором, не отрываясь смотреть youtube-ролики о начинающихся событиях на Тахрире. После чего камера переносит нас на несколько месяцев вперед, когда герои уже преисполнены сожаления, что общественный подъем арабской весны схлынул, не приведя к заметным изменениям, но приведя к власти очередных военных. И с укрепившейся решимостью собирают вещи в дорогу для встречи с очередным йогом.

При просмотре не удается отделаться от мысли, что контексты наших стран сильно отличаются. Во Франции успех фильма, по мнению одного из рецензентов Le Monde, «отразил поиски смысла и мудрости жизни современным молодым поколением». В России людей, уставших строить карьеру, пытающихся найти простую правду жизни и живущих на земле, чтобы видеть плоды рук своих, тоже полным-полно. Однако почему-то их ориентиром постоянно оказывается бородач Стерлигов, а интеллектуальные поиски заканчиваются невнятным мракобесным бурчанием себе под нос. Во Франции же даже если такое становится формой эскапизма, то обязательно обосновывается нежеланием играть по правилам «системы» и является интернациональным по духу.

«Антрополог» (78 мин., США)

В основе фильма лежат параллельные истории двух женщин-антропологов. Маргарет Мид, которая популяризировала культурную антропологию в Америке, и Сюзи Егорова-Крейт, с Якутии начавшей изучение того, как глобальное изменение климата влияет на культуры малых народов. Историю Мид рассказывает за кадром ее дочь, Мэри Кэтрин Бейтсон. Исследования антрополога Сюзи Егорова-Крейт показаны через призму ее отношений с дочкой Кэти, которые режиссер документировал 5 лет.

Фильм, в первую очередь, интересен двумя моментами. После показа состоится обсуждение с режиссером, трехкратным номинантом Emmy Даниэлем А. Миллером, который ради этого специально прилетает в Москву. И это тот случай, когда у иностранца российская глубинка вызывает больший интерес, чем у подавляющего числа россиян. Он за Уралом не один раз снимал. Второе — ну, где вы еще сегодня увидите кино про приключения женщины в России, создатели которого не объясняют активничанья главной героини тем, что это оплачивает какой-то муж-бизнесмен или она стремится заполучить такового?

«Матрицид» (75 мин., Иран)

Фильм с первых же кадров атакует штампы про Иран. Что это за страна? Авторитарная, где правит религиозное духовенство. Примерно такие ассоциации вызывает ключевое государство Юго-Западной Азии у 90% людей. Киноманы еще наслышаны про поэтическое кино, которое крутят на топовых кинофестивалях, и длительные тюремные сроки режиссерам за это у себя на родине, в Иране. Что, в общем-то, то же самое: там, где интеллектуалы не могут высказываться напрямую, они повсеместно прибегают к эзопову языку.

«Матрицид» же начинается с цитаты Бертольда Брехта. После чего следуют виды современного хайтек Тегерана. А затем безумной красоты виды, снятые с высоты птичьего полета Альбером Ламорисом, обладателем «Золотой пальмовой ветви» и «Оскар», которого в 70-ые годы иранское правительство позвало делать фильм о стране. Это все нужно режиссеру, чтобы погрузить зрителя в глубокое исследование масштабного полувекового ирригационного проекта Ирана, последствия которого в середине 20-го века никто не мог и вообразить. У нас поворот сибирских рек остался на уровне слов, а иранцы проект такого масштаба осуществили.

Для показа этого фильма организаторы фестиваля решили попробовать формат «Плати сколько хочешь». Каждый зритель на выходе сможет оставить сумму от 0 до 500 руб. Таким образом, они предлагают зрителям после просмотра самим решать для себя, стоит ли компенсировать организаторам Ecocup усилия по привозу фильма.

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=9008 0
Кадриоты России и наше ближайшее будущее http://openleft.ru/?p=7786 http://openleft.ru/?p=7786#comments Mon, 01 Feb 2016 18:06:47 +0000 http://openleft.ru/?p=7786 Oblo_mini

Перебранка между главой Чечни Рамзаном Кадыровым и либеральной оппозицией, начавшись в декабре, в январе выплеснулась за границы уютных соцсетей, став фактом общественной жизни. А последняя провокационная угроза Михаилу Касьянову ясно говорит о том, что Кадыров не намерен снижать градус. Стоит проанализировать механизм возникновения конфликта: где-то там возникает политический, [пока нереализованный] запрос на левую повестку, и, вероятно, по похожему сценарию в ближайшие годы будет развиваться все больше и больше спорных дискуссий.

Сначала зафиксируем итоги. Федеральный центр продемонстрировал слабость. Все 16 лет приучал Россию к стилю «жесткой руки», а тут устами пресс-секретаря Дмитрия Пескова стыдливо попросил общество отвернуться и не замечать неугомонную активность воинственного губернатора. Либеральная оппозиция, напротив, заработала очки. Заняла консолидированную позицию и обозначила себя чуть ли ни единственной силой в стране, которая против того, чтобы суровые бородачи-участники чеченских войн грозили окружающим хаотичными внесудебными расправами. Рамзан Кадыров, претендующий на особое место в кремлевской системе, продемонстрировал свою власть.

Глава Чечни и стал основным двигателем конфликта. На то несколько причин. Одна из них — непривычно широкий на протяжении прошедших двух месяцев интерес ко внутренней жизни республики, которая многие годы была черной дырой в информационном пространстве. Однако в декабре соцсети и СМИ стали увлеченно обсуждать сразу три истории чеченцев, публично критиковавших Кадырова. В какой-то момент глава Чечни в характерной для него манере вскипел, указав на либеральную оппозицию как на источник интереса к его повседневной деятельности и объявил ее представителей «врагами народа».

Но основная причина — деньги. Чеченская республика отличается  сверхвысокой для российских регионов финансовой зависимостью от Кремля. Дотации из федерального бюджета составляет более 80% бюджета республики, тогда как средний уровень дотационности регионов России — чуть менее 20%. Это вынуждает главу республики постоянно доказывать свою значимость для федерального центра. Особенно в тот момент, когда Правительство объявило 10%-ное сокращение бюджета, дав старт тягучему процессу торга между Минфином и министерствами. Не надо обладать особой смекалкой для того, чтобы всерьез озаботиться возможным сокращением дотаций регионам, особенно, если для родной республики любой секвестр окажется крайне болезненным.

TASS
По большому счету, Рамзан Кадыров использует две основные стратегии для увеличения своего политического веса и торга в кремлевской системе. Первая — активная международная работа со странами исламского мира. В прошлом году глава Чечни каждый месяц генерировал хотя бы три соответствующих инфоповода. Он оказывал гуманитарную помощь беженцам Иордании, начинал строительство Международного Университета в компании принца Абу-Даби, вытаскивал русских моряков из Ливии, помпезно открывал здание скейтпарка в Палестине. Встречался с первыми лицами Катара, ОАЭ, Саудовской Аравии, Турции и Иордании. Выступал с официальными обращениями (в основном, с соболезнованиями по поводу трагических событий) к главам Азербайджана, Казахстана, Узбекистана, Турции, Йемена, Саудовской Аравии, Палестины, ОАЭ, Египта. Кадыров много лет последовательно работает на то, чтобы занять роль этакого заместителя министра иностранных дел РФ по работе с исламским миром и ролю ключевого агента, с помощью которого Кремль разговаривает с российскими мусульманами [ref]Неформальная должность, которая с 90х годов традиционно отдается главе республики Татарстан[/ref]. Вторая стратегия – быть «пехотинцем Путина». Готовить вооруженные формирования, которые можно неофициально посылать в горячие точки и которыми можно угрожать оппозиции – например, ликвидацией ее лидеров у стен Кремля или в Страсбурге. Борьбу с российскими сторонниками Charlie Hebdo [ref]Напомним: первый многосоттысячный митинг в Грозном прошел в январе прошлого года.[/ref] глава Чечни легитимировал в глазах Кремля, вписав ее в первую стратегию. Свой последний конфликт с блоггерами — во вторую.

Все это происходит на фоне наступления эпохи дешевой нефти, которая, по мнению некоторых членов Правительства, может продлиться не годы, а десятилетия. Речь идет не просто о том, что в ближайшем будущем денег будет становится меньше, а борьба внутри элит за кормовую базу, тающую на глазах, только ужесточаться. Вопрос в качественной трансформации путинской политической модели. Нефтяные сверхдоходы были положены в ее основу с момента ее формирования в начале нулевых. Раньше Кремль мог перераспределять легкие нефтедоллары среди элит, требуя от последних лояльности и называя подобную ситуацию «вертикалью» и «стабильностью». Сейчас – уже нет.

Развитие конфликта Кадырова с либеральной оппозицией проясняет линии поведения субъектов внутренней политики в ближайшем будущем. В течение двух выборных лет Кремль будет продолжать противоречивые попытки, с одной стороны, законсервировать любую политическую жизнь, подавляя любую активность, раскачивающую политическую систему, в том числе и ура-патриотов, а с другой — стараться максимально откладывать рассмотрение любых назревших проблем, избегая резких шагов, будь то радикальное «завинчивание гаек» или решение кадрового вопроса относительно главы Чечни. И чем больше ситуация будет «расползаться», чем больше будет нестабильности во внутренней жизни, тем более нервными будут попытки удержать все под контролем, не предпринимая при этом никаких решительных действий. В то же время элиты поставлены перед фактом: либо они будут находить новые аргументы для увеличения своего веса перед федеральным центром, либо останутся без финансирования. Все это в целом в ближайшие годы породит множество разнообразных стратегий торга с Кремлем, спектр которых может быть крайне широким – от ультраурапатриотичных (как в случае с Кадыровым), так и, возможно, таких, которые можно отнести к легкому оппозиционному фрондированию. Либеральная оппозиция, в свою очередь, будет хвататься за любое резкое телодвижение представителей элит в рамках этих стратегий, чтобы в очередной раз расширить свою аудиторию. И к либеральной оппозиции здесь не может быть претензий – они остаются последовательны и верны себе, всегда продвигая свою политическую программу подобным образом.
Kadrtmini

Вопрос стоит задать себе левым, которые упускают возникающие на глазах возможности для продвижения собственной программы. Ведь вышеупомянутый конфликт начался с небольшого инцидента с воспитательницей Айшат Инаевой, которая от отчаяния перед наступающей нищетой принялась ругать фонд «Ахмата Кадырова», куда жителей республики вынуждают ежемесячно переводить часть зарплаты. Ее крик души, по существу, сводился к простому посланию «Я не хочу платить за ваш кризис». А это классическое левое требование. После этого были инциденты с критикующими Рамзана Кадырова блогером Адамом Дикаевым и митингом чеченцев Вены. Затем оживились либерально настроенные блоггеры, которые перевели обсуждение данных инцидентов в плоскость свободы слова и борьбы с авторитарным правителем. На это ответили деятели массовой культуры, которые поддерживали Кадырова, и митингующие в Грозном. Они-то и вывели историю за рамки частных требований, сделали ее ареной для борьбы за умы аполитичных наблюдателей, то есть фактом публичной политики. Однако конфликт начинался именно как социально-трудовой, с вопроса, по которому левые высказываются первыми.

Впоследствии подобных конфликтов, по всей вероятности, будет только больше. Сами по себе они не имеют политического окраса, но становятся «либеральными» или «левыми» в зависимости от того, кто их делает фактом общественной жизни, предметом жарких публичных дискуссий и споров в соцсетях. Либералы продемонстрировали, что они всегда готовы громко и терпеливо повторять и повторять свои политические мантры – по-любому поводу и с любого места. Самое время откликнуться левым. Ведь у нас пока нет иного инструмента для распространения и популяризации в широких слоях наших идей и ценностей, которые на настоящий момент, к сожалению, не являются мейнстримом, а повсеместно подавляются и дискриминируются господствующей идеологией. В конце концов, революционное преобразование общества может стать повесткой только при наличии соответствующих идей в общественном сознании. Это те ситуации, в которых общественность будет требовать от деятелей культуры брать в руки плакаты не «#КадыровПозорРоссии», а «#СоциализмИлиВарварство» – сколь бы далекой сегодня ни казалась эта перспектива.

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=7786 7
Джордж Лукас: В СССР было меньше цензуры, чем сейчас в Голливуде http://openleft.ru/?p=7737 http://openleft.ru/?p=7737#respond Fri, 15 Jan 2016 14:17:41 +0000 http://openleft.ru/?p=7737 Снимок экрана 2016-01-15 в 17.11.04

В новогодние выходные российские СМИ растиражировали сообщение The Wall Street Journal о том, что Джордж Лукас сравнил Голливуд с СССР в пользу последнего.

Лукас заявил, что его советские коллеги пользовались большей свободой, чем американские режиссеры. По его словам, на Западе сложилась такая система, в которой профессионалы киноиндустрии не могут себе позволить терять деньги. Поэтому кинематографисты вынуждены снимать фильмы определенного типа. «Я всегда это говорил — даже тогда, когда Россия была СССР. Люди спрашивали: «Разве ты не рад жить в Америке?» — а я отвечал, что вообще-то знаком со многими русскими кинематографистами и у них куда больше свободы, чем у меня. Все, что от них требуется, — проявлять осторожность в критике правительства. В остальном они могут делать что угодно», — сказал Лукас.

Эти слова были сказаны в большом часовом интервью телеканалу PBS 25 декабря, но были замечены массовыми СМИ, включая The Wall Street Journal, только через две недели. Все это время журналисты со смаком пережевывали недовольство Лукасом новым эпизодом «Звездных войн», которое он в экспрессивной форме высказал в том же интервью.

Снимок экрана 2016-01-15 в 17.13.26

Джордж Лукас не первый топ-режиссер критикующий Голливуд в последние годы. Пожалуй, наиболее полно о цензурировании свободы творчества в Голливуде высказался Стивен Содерберг, который 3 года назад посвятил этому целую программную речь на кинофестивале в Сан-Франциско. Содерберг живо и от первого лица описал, как крупные студии перешли на новую бизнес-модель. Стали выпускать значительно меньше фильмов и, как следствие, значительно увеличили количество бюрократии на стадии принятии решения о начале съемок фильма, чтобы обезопасить себя от потенциального финансового провала. «Получается, что есть люди, которые не знают кино и не получают от него удовольствия, но именно они принимают решение — разрешить или не разрешить вам снимать», — так Содерберг охарактеризовал бесконечные совещания со специалистами различных маркетинговых отделов, в которых теперь ему приходится принимать участие.

Почему крупные студии поменяли бизнес-модель? Первая и Вторая причины– произошедшее в середине нулевых радикальное удешевление кинопроизводства («фильм можно снять на мобильный телефон») и бурное развитие интернета, позволяющее скачать из сети что угодно. Однако, парадоксальным образом технологический прогресс и демократизация доступа к культурным благам способствовали тому, что разнообразие реального выбора у зрителя уменьшилось. Во-первых, как зафиксировал в своей речи Содерберг, дорогие блокбастеры все больше и больше отбирают аудиторию у фильмов независимых киностудий. Во-вторых, как показал на цифрах бывший президент Miramax Films Марк Гилл, независимым киностудиям с каждым годом становится все тяжелее. Фильмов с небольшими бюджетами снимают уже так много, что подавляющая часть из них никогда не пробьется к зрителям, а их создатели – не смогут вернуть затраченные ресурсы, чтобы снять следующий фильм. Так, уже в 2008 году лишь каждый 50-ый снятый в США фильм попадал в прокат. А вероятность того, что фильм независимой киностудий окупиться, была примерно в 30 раз меньше, чем выиграть в казино поставив на зеро.

Who-framed-roger-rabbit-disneyscreencaps.com-3313

Третья причина (существовавшая всегда, но лишь недавно наложившаяся на первые две) — неконтролируемая гонка бюджетов блокбастеров. Об этом еще в 1991 г. предупреждал работников отрасли легендарный глава Disney Джеффри Катценберг. Во все времена крупные студии использовали свое конкурентное преимущество, стараясь производить поражающее масштабом и все более дорогое зрелище, и тем самым подстегивая гонку бюджетов. Однако, как показал Катценберг в небольшом историческом экскурсе, есть верхний предел расходов, выше которого студии не могут позволить себе подняться физически. Превышение этого предела в конце 1950-х — начале 1960-х привело к упадку многих крупнейших студий (и способствовало подъему независимого кинопроизводства).

В качестве альтернативы Катценберг предложил крупным студиям перейти на модель более длительных отношений с киноработниками, чтобы удешевить блокбастеры и понизить финансовые риски. Экономя на знаменитостях, спецэффектах, маркетинге, он предложил устанавливать сотрудничество с талантами сразу на несколько фильмов вперед, давая последним творческую свободу действий. По его подсчетам, такая модель в случае кассового успеха 1 фильма позволяет снять еще 5. Как настаивал Катценберг, таким образом можно найти баланс между прибыльностью студий, творческим самовыражением творцов и интересами зрителей. Но лично его интересовало только первое.

eyeballs

Востребована ли модель Катценберга топ-режиссерами? Да. Вот хотя бы два примера. Режиссер Филлип Нойс снимает для Голливуда адреналиновые блокбастеры с суперзвездами Харрисоном Фордом («Игры патриотов», «Прямая и явная угроза»), Анджелиной Джоли («Солт», «Власть страха»), Шэрон Стоун («Щепка»). А после получает звезд калибром поменьше, небольшие бюджеты, чтобы снимать фильмы про страны третьего мира. Про представителей среднего класса, которые после грубого вмешательства политики в их повседневную жизнь, делают выбор в пользу революционной борьбы в ЮАР («Игра с огнём»), или поддержки коммунистов Вьетнама («Тихий американец»). Или о сопротивлении колониализму коренного населения Африки («Мэри и Марта») и Австралии («Клетка для кроликов»), чтобы потом с фильмом подмышкой колесить по пустыням от общины к общине, инициируя дискуссии об исторической памяти с аборигенами. Или второй пример, Оливер Стоун, который ухитряется 40 лет оставаться в мейнстриме, смешивая в своих фильмах левацкую критику Соединенных Штатов и патриотизм. А в 57 лет заработанный за всю жизнь культурный и медийный капитал вложил в создание и продвижение полдюжины документальных фильмов о Фиделе Кастре и Уго Чавесе.

77be19a2311a1fca59ffdbf0026e89c7

Однако, чем меньше крупные студии выпускают фильмов за год, тем меньше они практикуют модель Катценберга. А топ-режиссеры ищут свободы творчества разными способами. Так, Стивен Содерберг совместно с Джорджем Клуни на заработанные гонорары организовали собственную студию Section 8. Примерно каждый четвертый фильм этой студии – крупнобюджетное политическое кино, снятое с позиции левой («Сириана») или лево-либеральной («Признания опасного человека», «Доброй ночи и удачи», «Майкл Клейтон») идеологической чувствительности. Студия доказала свою жизнеспособность: согласно данным «Википедии», суммарные сборы фильмов Section 8 превысили бюджеты в 2,7 раза. Однако, после того, как основатели студии устали друг от друга, Section 8 была закрыта. Организованная Клуни в одиночку студия Smoke House Pictures пока производит политическое кино исключительно с правой идеологической чувствительностью.

Конечно, в своем сравнении Лукас не хвалил СССР, а критиковал Голливуд. И давая интервью, по собственным словам, уже как пенсионер, он не собирался бросать вызов капиталистической киносистеме, а скорее хотел попозировать перед журналистом, демонстративно надувая щеки и закатывая глаза в великой печали. А страна, которая не существует уже 25 лет, была выбрана для сравнения из-за моды на левацкие взгляды среди голливудских интеллектуалов.

It's-All-Over-My-Head-102c

Также верно, что Джордж Лукас не является левым и никогда им не был. Гораздо больше он бизнесмен. Снятый еще в 1977 году первый эпизод «Звёздных войн» стал финансовым джекпотом и определил всю дальнейшую кинокарьеру Лукаса. С безумной страстью Гобсека, он насоздавал целый букет компаний, всеми возможными способами монетизируя космическую сагу: продавая видео- и компьютерные игры, патенты на символику и бог весть что еще. Следующие треть века режиссер и сценарист Джордж Лукас клепал бесконечные продолжения франшиз «Звёздные войны» и «Индиана Джонс» (в соавторстве со Стивеном Спилбергом), лишь изредка (и безуспешно) пробуя сделать что-то еще.

Интервью телеканалу PBS символично совпало с подведением бизнес итогов года. В 2015 году c суммой в 5 млрд долларов Лукас наконец-таки вошел в первую сотню Forbes-400. Отличный финансовый результат долгой карьеры, Джордж! Но, может быть, стоило хоть раз перестать бегать по кругу, словно белка в колесе, приподнять голову и оглядеться вокруг? Section 8 подарила миру 18 отличных фильмов, потратив на их производство сумму в 10 раз меньшую. Может быть, цензуры в обществе стало поменьше, дай небольшую часть своих доходов молодым талантам? А деньги… деньги бы ведь все равно вернулись.

]]>
http://openleft.ru/?feed=rss2&p=7737 0