«Голос Лондона» на телеканале «Россия»
Настоящая Россия еще удивит вконец обнаглевшего ведущего «Вестей недели».
В символическом блокбастере десятилетия «V значит Вендетта» революционер в маске Гая Фокса совершает один из своих первых подвигов, устраняя известного телевизионного пропагандиста. Этот отталкивающий персонаж называет себя «голосом Лондона» и каждый вечер отравляет сознание миллионов зрителей песней ненависти к разного рода внутренним врагам — аморальным антипатриотам, геям, мигрантам, иностранцам и безбожникам. «Голос Лондона» не только уверен в своем могуществе, но и в его источнике — «народе», «простых людях», консервативных, вечно испуганных и вечно молящихся. Человек из телевизора думает, что слишком хорошо их знает, — и поэтому способен быть их голосом, говорить от их имени. Это убеждение не оставляет его, вероятно, и в последние минуты жизни.
Однако на самом деле «богобоязненный англичанин» — даже больше, чем кто-либо из остальных творцов тоталитарной системы в фильме братьев Вачовски, — живет в мире собственных иллюзий. Гай Фокс избавляет мир от подонка не ради возмездия, но для того, чтобы наглядно продемонстрировать всю условность связи «молчаливого большинства» с его самозванным медиа-«голосом». Это убийство, на самом деле, в гораздо большей степени становится сигналом начала конца для элиты, но не для атомизированных телезрителей.
Рецепт восстания, последовательно осуществляемый Гаем Фоксом — это выявление условности связей народа и правительства, государства и лидера, медиа и их адресата. Главный герой фильма — не одиночка, жертвующий собой во имя счастья, но неумолимый знак вопроса, насильственно возникающий там, где он не может не появиться.
Просмотр пары последних программ Дмитрия Киселева на «России» рождает сильное подозрение, что именно «Голос Лондона» из «Вендетты» стал для него источником вдохновения. Киселев, очевидно упивается своей ролью «плохого умного парня», который плох ровно настолько, насколько плох его «народ», отражением страхов и фобий которого он уверенно выступает в своей часовой еженедельной программе. «Народ» Киселева полон ненависти к непохожим, и эта ненависть создает нерушимое наступательное единство перед лицом внутреннего и внешнего врага. «Народ» тяжело работает, копит злобу и с нетерпением ждет очередного воскресного шоу, в котором ему покажут «их» — предателей, извращенцев, богохульников и наглецов, которые почему-то считают, что им позволено жить иначе, чем большинству простых трудолюбивых русских людей.
Киселев, наверно, считает себя циником, слишком хорошо понимающим, как на самом деле устроен мир. Но его святая вера в им же самим созданный «народ» обнажает перед нами сознание неисправимого романтика. Именно вера Киселева и ему подобных столько раз подводила режимы, подобные режиму Путина. Пропагандистский аппарат начинает работать как самостоятельная машина производства иллюзий, которые больше, чем кому-либо, необходимы самой власти для обретения пошатнувшейся уверенности в себе.
Вспомним, что новый агрессивный консервативный стиль путинской пропаганды родился именно из сомнения, впервые посетившего правящую элиту после массовых протестов 2011-2012 годов. Общество оказалось не таким лояльным, безразличным и однородным в своем потребительском самодовольстве, как его привыкли воспринимать сидящие наверху. Общество подвело и разочаровало — ну что ж, тогда мы создадим другое! (Призвав на помощь профессионализм и творческий задор Дмитрия Киселева и Аркадия Мамонтова.) Но карьеры «голосов Лондона», как мы знаем из блокбастеров, всегда имеют бесславный конец. А общество, от имени которого они делают свои блестящие шоу, может разочаровать и удивить гораздо сильнее, чем можно себе сегодня представить.
Илья Будрайтскис — исследователь, публицист.