«Ваша война не санкционирована»
Размышления о российском милитаризме и путешествие по московским антивоенным акциям в прощеное воскресенье.
В два часа пополудни на главных площадях российских, украинских и некоторых иных городов начались антивоенные демонстрации. Оккупация Крыма может показаться великим делом Империи только тому, кто не отличает политическую мощь от авантюры деспота, вступающего в период то ли своего заката, то ли помешательства. Но то, что долгое время считалось бряцаньем оружием, предназначенным исключительно для поднятия бодрости зрителей главных федеральных каналов, стало невыносимой реальностью. Невыносимой для нас, русских, кто в сегодняшних событиях узнает тени 1968 года: ввод танков в Прагу, пикет на Красной площади… И, быть может, она вскоре станет невыносимой и для заигравшегося тирана, который, если пойдет хоть немного дальше, вскоре будет пожинать последствия своих действий. Логика власть придержащих, одобривших ввод войск в Крым, кажется ослепительно непрозрачной, – хотя, конечно, доводы всегда найдутся: защита интересов государства и все прочие конструкты политической теории Нового времени, которые странным новым образом функционируют в нашей реальности, которую уже провозгласили пост-современностью. Сложно представить, что кремлевская публика ведома чем-либо, кроме своих непосредственных корпоративных интересов. Но, похоже, сегодня в её поведении переплелись и спесь, и мифы о специфически русской virt?, и некие смутные интуиции о raison d’?tat (?tat, работающего в режиме постоянной поломки), и даже, быть может, подлинная убежденность в правоте своего дела. Последнее, достойное всяческих восхищений качество политического агента, в ситуации с Крымом опаснее и отвратительнее всех других возможных аберраций сознания государственного мужа.
К часу дня в Москве люди подходили к Министерству обороны. Собралось около трёхсот человек. Плакаты и лозунги в считанные минуты трансформировались в задержания и повестки в суд. Иногда – в опрокидывание на землю и “жесткий винтаж”, – но это по желанию, для молодых и активных. Среди задержанных – два активиста РСД, а также мой преподаватель из РГГУ Анатолий Валерьянович Ахутин. Выдавленная ОМОНом из окрестностей Министерства обороны масса людей отправилась громким антивоенным шествием к Александровскому саду, а оттуда – на Манежную площадь. Мы с Алиной Поляковой подошли уже туда, однако выход из Сада был закрыт. В толпе таких же протестующих мы прошли через сочащийся потреблением торговый комплекс “Охотный ряд”, пока еще робко скандируя “Нет войне!” под вопросительные и боязливые лица продавцов и покупателей. Люди толпились у сочинского монумента. Страх быть отволоченным ОМОНом в автозак постепенно исчезает, когда становятся привычными очередные штрафы и очередная эскалация безумия, в котором находится власть. В этом смысле оппозиция существует с ней в синхронии. Тогда, 6 мая, я хоть и находился в гуще событий, но не вполне понимал, что нужно делать, и пугающие картины возможных последствий живо стояли у меня перед глазами. Теперь я чувствую, что передо мной – абсолютный враг, и я не хочу вникать ни в проблемы его мотиваций и его “личности”, ни оправдывать перед кем-то или чем-то, например, перед законом, свои действия. Порой мне кажется, что я уже лишен мотивов и причин, равно как и целей иных, чем чисто деструктивных, и я понимаю украинцев, для которых чистое противостояние и война на время стали самодостаточными.
«Ваши действия не санкционированы» – кричит мент в мегафон. «Ваша война не санкционирована» – скандируем мы. Из примерно тысячи собравшихся были задержаны порядка трехсот. Среди них – Глеб и Иван Напреенко, редакторы “Открытой левой”. Глебу вывихнули палец при задержании. Выдумать какие-то новые слова для описания массовых задержаний уже трудно. Ожидание-скандирование-вывешивание плакатов-задержания-затишье. И так еще и еще раз. Через меня проходили нелепые вопросы и зыбкие мыслительные конструкции: стыдно быть русским – но я русский? – мы – единственные русские? – что значит быть русским? – не-быть-русским? – русские войска в Крыму. Но что такое сегодня «русский» – ничего кроме пустопорожнего имперского чванства, инспирированного рессентиментом?
Мы простояли около полутора часов. В пять вечера готовилось официально разрешенное шествие в поддержку внешней политики Путина, названное в одном из СМИ “маршем титушек”. Я предлагал собравшимся совершить небольшую интервенцию с плакатами, но не все товарищи меня поддержали. Мы пошли небольшой компанией, вначале просто издалека наблюдая сбор, потом с перебежками добрались в кафе “Му-му”, где собирались «антивоенные левые». В итоге идея вторжения в промилитаристский митинг мобилизовала пять человек. Увиденные нами георгиевские ленты, плакаты «Спасем русских в Крыму» и «За суверенитет», портреты Путина, российские флаги – я обнаружил в себе желание наделить их чем-то нечеловеческим, вернее, отнять у этих символов право на человеческое. Менее всего хотелось бы говорить о моральной ответственности, равно как и об ответственности, судей, полиции и прочих, но как можно войти с марширующей под триколором публикой в так нами чаемую утопическую Новую Россию, – ума не приложу. То, что на Западной Украине именуют Востоком, у нас – сердцевина страны, вездесущее. Если то, что, по мнению некоторых украинцев, мешает им приблизиться к Европе, имеет для них вполне понятные, хоть и приблизительные, названия “коммунизма”, “путинизма”, “Востока”, то как назвать нам это мешающее двигаться куда-то дальше? Хочется ответить – Россия и русские. Потому что если мы, те, кто вышли сегодня против войны, не станем большинством, – то нам здесь не место, мы здесь навсегда – лишние, значит, мы радикально не совпадаем с тем, что именуется “русским” (однако – кем именуется?).
Мы, однако, пришли слишком поздно, шествие заканчивалось. По дороге мы захватили репортера РБК для сьемок, взволнованно изложив свои планы: вклиниться в толпу людей, кричать “нет войне”, достать антивоенные плакаты, “провоцировать”, потребовать людей к ответу (глупость, не правда ли?). Мы шли среди рассеянных групп “митингующих”, уныло толпящихся вокруг раздатчиков гонораров, среди идущих в обратную сторону флагоносцев, среди выброшенных плакатов “поддержим дело Путина”. Автомобильное движение уже вот-вот должно было начаться. Мы кричали шедшим навстречу: “вы поддерживаете интервенцию?!”, “вы поддерживаете путинские авантюры?!”, “вы готовы к войне с Украиной?!”. В массе своей люди нам не отвечали и отводили глаза, они вообще не вполне понимали, о какой войне идет речь, и не хотели вдумываться. Мы вскоре нашли последнее, еще не рассеявшееся скопление людей. Достали плакаты и принялись криками “нет войне”, “ваша война не санкционирована” распугивать мирные кучки телезрителей шоу “русские в Крыму”. Оглянувшись, я понял, что передо мной – какие-то шпанистые подростки, мужички, которые посмеивались над нами, несколько пенсионеров, усталые девушки и молодые люди – их лица расплывались. От моих же воплей у меня закружилась голова. Мне стало смешно. Милиционер, не посчитавший нужным нас задерживать как провокаторов, побежал прочь. Через минуты мы были уже в метро. Игорь Дмитриев и Ирина Белачеу поехали с плакатами на Красную Площадь и к памятнику Жукову. Пока они стояли в пикете, многие прохожие им угрожали, обвиняли в предательстве, другие, напротив, поддерживали. Игорь Дмитриев был задержан на Красной площади и доставлен в ОВД «Китай-город», где ему определили всем известную статью 20.2. часть 5. Примерно так в моих глазах редакция “Открытой левой” отметила прощеное воскресенье.
Сегодняшний день, осознание близости войны у наших границ, которое равно переживает и власть, вносит новый разрыв в наше и без того фиктивное, да и, быть может, давно утраченное чувство «мы-у-себя-дома». День за днем противостояние ОМОНу, невозможность апелляции к какому-то «праву», «конституции», «закону», постоянные штрафы и суды, вести о заинтересованности центра «Э» в киевских туристах не столько радикализуют протест, сколько деформирует ландшафт реального. Говоря языком Делёза, машины революционного желания производят нас на краю реальности как эпифеномен, то есть побочное явление. И мы переживаем себя в таком качестве. Сегодня казалось, что уже нет никакого протеста и повседневности, времени митинга и времени работы: война и постоянное противостояние с властью опустошают ту среду, в которой мы еще могли укрываться.
Альберт Саркисьянц — активист, публицист.