Йога: есть ли политический потенциал у «духовной практики»?
Александра Симонова о возвращении в мир практики, «отвернувшейся от мира».
«В Индии йогой не занимаются», — такой вывод я сделала, съездив туда по программе обучения йоге. В начале XX века, когда практика йоги была почти забыта на родине, ее завезли на запад индийские гуру, которые преподнесли эту древнюю практику как лекарство от всех болезней и создали новую моду на духовность. Как случилось, что древняя традиция йоги, которая была сродни монашескому служению, перешла в массовую западную культуру среднего класса? Что дает йога западному человеку? Как от индивидуальной практики перейти к феминизму и активизму?
26 июля в Санкт-Петербурге, как и во многих городах мира, отмечали индийский праздник Ратха-ятра. Индуистский праздник пользуется популярностью, судя по тому, сколько молодых ребят в разводах от цветных красок шумно ввалились в электричку, проезжавшую мимо ЦПКиО им. Кирова. Собственно, веселая традиция разбрасывать яркие сухие краски и явилась главной причиной такого интереса к празднику Кришны.
«Праздник колесниц», как переводится название торжества на русский язык, — один из примеров того, как далекая восточная культура переносится на русскую почву, теряя по дороге смысл и форму религиозного таинства, превращаясь в хорошее времяпрепровождение. Подобная метаморфоза произошла и с йогой.
Во время обучения йоге вам расскажут, что все происходящее относится к древней индуистской духовой практике, однако, если повезет, вас не будут напрягать религиозной стороной дела и сразу перейдут к психотерапевтическим и спортивным процедурам. В обоих случаях, скорее всего, вам придется спеть мантру на хинди и позаниматься под взором синего божества Шивы или фотографией какого-нибудь гуру на стене.
«Закройте глаза, настройтесь на практику, почувствуйте движение воздуха по вашему телу, глубоко вдохните и очистите голову от всех мыслей, посмотрите на себя здесь и сейчас», – с этих слов начинается занятие. Выходит, западному человеку проделать все это без йоги не приходило в голову. Поэтому йога-центры на вечерних занятиях забиты под завязку.
Йога-семинар в Индии, на котором я была, проходил в маленьком провинциальном город Гокарна в штате Карнатака. Несмотря на то, что это место для индуизма является священным, и наша площадка для йоги прилегала к небольшому храму, йогой занимались только мы и другие туристы. Когда я проехалась по близлежащим населенным пунктам, мне стало очевидно, что йога – вовсе не популярная вещь в Индии.
Несмотря на то, что йога считается древней традицией, массовое развитие она получила именно на западе. В Индии йог – это особый статус, предполагающий служение богу и аскетический образ жизни. Йог – своего рода монах, живущий в ашраме, или паломник за его пределами, исхудалый старец в тряпицах на чреслах, и кстати, это ни в коем случае не женщина. Как и любое монашество, йога в такой форме – практика не для всех, это не тот приятный фитнесс, которым можно заняться в промежутке между окончанием работы и ужином в ресторане.
Йога: из Индии на запад и обратно
На протяжении всего двадцатого века на запад ехали самопровозглашенные гуру, которые сначала возобновили и «легализовали» индуизм как мировую религию, а затем показали западному человеку практики йоги.
Одним из первых в США принес йогу Парамаханса Йогананда, узрев, что «Бог зовет его в Америку». В 1920 году, сев на первое после окончания мировой войны судно в США, он покинул Индию и больше никогда туда не возвращался – классическая судьба гуру. Ему удалось привить йогу в западном обществе, шокированном войной, жестокостью и новым миром. Он говорил: пусть внешний мир, каким мы его знали, разрушен, важно, что космос внутри каждого человека. Внутри себя можно прикоснуться к вселенной, которая такая же, какой была миллионы лет назад. Его книга «Автобиография йога», став духовным бестселлером, впервые познакомила жителей запада с тем, что такое йога и медитация, а также что такое духовные отношения ученика и учителя.
Гуру, ушедшие на Запад, отличались от тех отрешенных старцев в заброшенных ашрамах Индии. Скандальный свами Саи Баба принес йогу в Великобританию. Он был наставником высших слоев британского общества, начиная от премьер-министра и заканчивая участниками группы The Beatles. Своими чудесами на публику он совершил своего рода колониальный реверс: освободившись от Британской империи, Индия пришла в Лондон со своей шокирующей духовностью. В 2000-х на Баба посыпались обвинения в прошлом сексуальном насилии. На BBC был снят фильм, разоблачающий его псевдо-божественную сущность. Тем не менее, после смерти свами в 2011 году состояние его «аскетического» духа оценивалось в несколько миллиардов долларов.
Другой проповедник, Ошо, знаменитый секс-гуру, составил свою практику из смеси йоги, камасутры, суфизма, буддизма и западной психологии. Несмотря на то, что он стал персоной нон-грата в более чем двадцати странах мира, его книги в огромном изобилии можно найти в любом книжном магазине.
В XXI веке эпоха эксцентричных гуру скорее прошла. Из специальной духовной практики йога превратилась в глобальную многомиллионную индустрию, став частью «этического» потребления среднего класса: йога-центры, этический туризм, специализированные бренды и продукты, выбор которых обусловлен причастностью к воображаемому сообществу йогов.
До Индии также дошли глобальные веяния, и западная йога, ставшая предметом потребления европейцев и американцев, перекинулась на индийских представителей среднего класса. «Glocal» йога из смеси global и local трендов– все более популярная практика в Индии, работающая на сочетании древней индийской традиции «не для всех» и западного варианта массового фитнеса[ref]S. Askegaard, G. Eckhardt. Glocal yoga: Re-appropriation in the Indian consumptionscape. Marketing Theory 12(1) 45–60, 2012.[/ref]. У индийских менеджеров те же проблемы борьбы со стрессом, что и у западных коллег, та же атомизация общества, которое перекладывает все риски на плечи каждого конкретного человека. К слову сказать, в одной из самых глобальных отраслей, в которые вовлечена Индия, – в IT-компаниях действуют регулярные йога-семинары для работников.
Тем не менее, «переоткрытие» йоги в Индии сопровождается сопротивлением ее вестернизированности. Йога стала практикой стройных, преуспевающих, белых женщин, «Dear Racist Yogini: It’s South Asia Calling and We Want Our Yoga Back» («Дорогие йогини-расистки! Говорит Южная Азия, мы хотим нашу йогу назад»), — призывают индийские йогини вернуть им их традицию.
Йоги в России
Йога стала доступным и простым времяпрепровождением для среднего класса, гармонично вписываясь в lifestyle жителя мегаполиса. Как объяснила одна из участниц фильма «Русские йоги» Анастасия Куликова, преподаватель кундалини-йоги: «Именно в мегаполисе рождается потребность в йоге, особенно в столице. У меня есть целая плеяда учеников из Самары, которые, приехав из в Москву, поняли, что либо сойдут с ума, либо сейчас что-то для себя найдут, потому что пить уже невозможно».
В этом же фильме объясняется, как к йоге приходят «сознательные люди», модники и женщины. Последних больше. Когда женщина становится на путь йоги, ее убеждают, что нет никакого социума, есть только Бог, и он везде, но ее начинают терзать смутные сомнения о бренности реального мира, хорошо проиллюстрированные в том же фильме про йогов. Анастасия как многодетная мать нуждается во вполне материальной помощи и нормальной квартире, получения которой она не может добиться. Она ходит по инстанциям и лучшее, что она может получить – это работниц Собеса на перевоспитание. Они приходят на занятия йогой и «бросили уже и пить, и курить, и даже уже через слово мата нет. Ну классно!»
Беспокойное спокойствие
К йоге приходят как к форме бегства от реальности для достижения личного психотерапевтического эффекта. Особенно увлеченные йоги могут практиковать Випассану, примерно десятидневную медитацию, основным условием которой является ограничение коммуникации. Считается, что когда человек остается без средств связи, электронных устройств, Интернета и без возможности общения, то с ним происходит особое осознание себя и мира. Изначально целью подобного обряда инициации является радикальное изменение религиозного и социального статуса посвящаемого. Сегодня речь идет об обретении личного опыта.
Йога, действительно, поощряет такую атомизацию индивида под общим представлением о том, что человек – часть мира, а не общества. Поэтому и политика чаще всего представляется как движение против личной осознанности в направлении потакания низменным человеческим потребностям. Политика представляется не как возможность человека включиться в управление своим обществом и страной, а как популистское оружие, которое не дает человеку обрести внутренний покой.
«Потенциал развития сознания ни в одной политической программе не стоит, потому что все политики хотят, чтобы их больше выбирали, они хотят большего электората, а сказать широкой массе: «Вы знаете, надо сознание развивать!» Какое сознание, зачем? Тут на пиво не хватает! Какое сознание, тут денег дайте, пива дайте», — оценивает политический потенциал Михаил Константинов, основатель московского «Аштанга-цента».
Этот разрыв сознания, которое пропагандирует йога, и политического, классового сознания заметила не я одна. Однажды, когда я еще регулярно посещала занятия йогой в Москве, у меня случился разговор с мои знакомым палестинцем, который живет в России. Он признался, что в его жизни был период, когда он активно занимался йогой. Он мусульманин, поэтому о религиозной стороне дела тут говорить не приходилось, скорее, он как космополит включился в мировое движение йоги. Гармония с самим собой и признание течения жизни такой, какая она есть, которых ему надо было достичь, резко контрастировали с окружающей его действительностью. Сектор Газа непрерывно бомбили в ходе израильско-палестинского конфликта, и искать гармонии с собой и примирения с действительностью в этой ситуации было как-то странно. Он нашел свою форму борьбы за Палестину и выражения своей позиции через стихи, журналистику, фильмы… но не через йогу. И это закономерный итог для человека, который мыслит себя как часть общества, стремится быть активным гражданином.
Атомизация, которую поддерживает йога, вполне закономерное явление для современного общества, где человек предоставлен сам себе. В условиях бешеной конкуренции, отсутствия социальной защиты и минимальных гарантий нужно справляться с рисками, трудностями жизни поодиночке. Йога представляет собой отличный инструмент выстраивания такого индивидуального баланса, недаром балансовые позы являются центральным элементом практики.
Но не будем идеализировать западного человека, который как в омут может броситься в восточную духовную практику, пусть и обещающую самопознание в нынешней жизни и перерождение в будущем. Стремление заниматься йогой возникает из рационального чувства самосовершенствования, вполне в духе современного общества перфоманса и демонстрации.
Феминизм и йога
Исторически йога принадлежит к мужской традиции, о чем нам говорят позы воинов, с которых начинается почти каждая практика. Однако как в России, так и за рубежом подавляющее большинство практикующих йогу — женщины, поэтому связь йоги и феминизма не может быть искусственной. Тем не менее, йоги-мужчины пытаются эту связь уложить в патриархальные рамки. Гьянанди Гири в фильме «Русские йоги» объясняет присутствие женщин на занятиях «материнской природой, которой Господь наделил женщину».
На самом деле популярность йоги у женщин объясняется, во-первых, тем, что это группа, наиболее подверженная рискам и стрессам, которые без какой-либо поддержки преодолеть не так легко. Во-вторых, йога – это мода, которая еще раз транслирует образ успешной, стройной красотки, подавляя уникальность и реальность каждой женщины.
Однако это не значит, что от йоги надо отказаться как от негативного явления, которое лишь служит отчуждению человека, выполняя работу по его атомизации под предлогом успокоения и просветления. На западе феминистки уже связывают йогу с личной практикой женщины по работе с восприятием своего тела, принятия его таким, какое оно есть, уважения к себе и преодоления представлений об идеальной женщине с телом «с обложки». Переживание и принятие своих эмоций и чувств, так же как и принятие других такими, какие они есть, – то, что может дать йога.
Кроме того, появились феминистки, связывающие йогу не только с личным опытом, но и с активизмом. Так, Мелани Кляйн ассоциирует йогу с практикой, налаживающей связь с тем, что окружает человека: это может быть как природа, так и общество, — две естественные среды человека. Йога развивает осознанность не для того, чтобы погрузиться в себя, а для того, чтобы развивать чувствительность к миру. Увидеть, почувствовать и осознать, что вокруг несправедливость, давление, неравенство, эксплуатация – это большой шаг к активизму. Изменить себя, ничего не сделав для своего сообщества – невозможно, так считает феминистка.
Говорят, что 70% людей, пришедших в йогу за фитнесом, начинают интересоваться философией и смыслом. Стремление к осознанности создает потенциал для активного вовлечения людей в изменение общества. Важно отрефлексировать, к какой осознанности каждый из нас стремиться.
Александра Симонова — магистрант Европейского университета в Санкт-Петербурге, исследователь.
Почти 10 лет преподавал йогу и все время осознавал этот разрыв между актуальными человеческими потребностями и самой практикой их якобы отрицающей. Капитализация йоги или проще говоря шоу-бизнес, объектом продажи коего является мистический опыт, выстроенный в совершенно диком, не урегулированном пространстве отчаянного архаического капитализма, не имеющего даже тех возможностей и традиционных страховок, которые предоставляются адепту в самой Индии (ашрамы, паломнические центры, институции и пр.). Вызывает сожаление, что скорее всего сей текст не прочитают адепты всяческих культов и синкретических сект и возможно потратят свои лучшие годы на бессмысленное развлечение..