Пора возвращаться к мирной жизни
Что значит прекращение огня на Украине для нас, жертв информационной войны, живущих в тихих российских квартирах?
Вчера утром я зашел к матушке на кухню, где по включенному ТВ-ящику шел прямой эфир. Против обыкновения, в нем не было журналиста в каске, торопливо зачитывающего сводки погибших в боях где-то под Донецком, или женщины из Луганска, надрывно голосящей об очередном артобстрелеа. На прямом включении с совещания Правительства какой-то министр нудным голосом неспешно докладывался Медведеву. А вечером, когда мы сели за семейный праздничный стол, в ящике шли жаркие дебаты, но, опять же, не про Украину, а распад СССР. Как быстро произошло переключение на мирную жизнь!
Войну, длящуюся месяцами, как оказалось, можно свернуть за считанные дни. Еще в воскресение Владимир Путин, выступая на «Первом канале», ясно дает понять, что пора уже «закончить как можно быстрее». И – хоп! — уже в понедельник на переговорах в Минске неожиданно появляется бодренький представитель ДНР, правда, смутно представляющий, сколько пунктов в их собственных предложениях. Еще через два дня – примирительный телефонный разговор президентов Украины и России, после которого курсы обеих национальных валют резко подскакивают вверх.
Конечно, когда-то это война должна была закончиться. Но почему закончилась именно сейчас? После лихого контрнаступления самопровозглашенных республик, частью которого стало поступление гробов российских военнослужащих на родину, продолжение крупномасштабных боевых действий на Юго-Востоке Украины оказалось не выгодным никому. Украине – потому, что ее армия оказалась разгромлена. Откажись Порошенко от навязываемого ему предложения сейчас, за следующую пару недель он просто потерял бы контроль еще над несколькими городами и уже был бы вынужден принять «план Путина». А России – так как ожидающаяся новая волна санкций стала бы самой мощной. А так – будут разве что символические ограничения в отношении отдельных лиц и компаний.
Что вообще происходило все эти месяцы? Почему российское государство так яростно реагировало на события в Украине, окончательно слетев с катушек? Многим из нас, привыкшим к близорукому прагматизму чиновников, которые все меряют исключительно деньгами (которые можно присвоить), все эти месяцы оставалось лишь растерянно разводить руками: в действиях Кремля не проглядывалось совершенно никакой логики. На самой представительной международной встрече лета, главной темой которой была Евроинтеграция Украины, Владимир Путин оценил ущерб экономики России от ассоциации Украины с ЕС в 100 млрд рублей. Такой масштаб обозначенной «цены вопроса» – менее 1% бюджета РФ! – может вызвать лишь смех. Для сравнения, ровно столько потратили на строительство всего лишь одного космодрома «Восточный». Ради таких денег войн не начинают. Остается лишь всерьез отнестись к словам Президента, нравоучительно объявившего Евромайдан первопричиной трагических событий на Украине. Путин не сошел с ума, он просто заигрался в «рыцаря самодержавия» и «жандарма Европы».
Что будет дальше? Вялотекущие политические торги вокруг статуса «Новороссии»: вернется ли она в состав Украины или нет? Политическое руководство России делает ставку на уже не раз опробованную в постсоветском пространстве карту «непризнанного государства» де-факто, но не де-юро, находящемся на балансе российского бюджета. Кремль будет пытаться затруднить сближение Украины с Европой и НАТО, журналисты – находить на территории Украины переодетых российских военнослужащих, США и ЕС – демонстрировать решимость противостоять, увеличивая военное присутствие НАТО в Восточной Европе или вводя символические санкции. Возможно, даже будут постреливать.
Уже слышны разговоры о том, что полноценный мир вряд ли возможен: Порошенко не вполне контролирует вооруженные силы Украины. Некоторые батальоны финансируются олигархами, некоторые – состоят из идейных участников Майдана, которые не готовы принять поражения. Но боевая активность и тех, и других, независимо от их субъективных целей, будет укладываться в сценарий, который уже сейчас очевиден: приграничные перестрелки – это часть грустной повседневности непризнанных государств.
Этот худой мир – победа отнюдь не антивоенного движения. Это безоговорочная политическая победа Путина. Точнее – так считает он сам, явно не придавая особого значения международной изоляции России и тяготам населения, начинающего чувствовать на себе последствия санкций. Все остальные проиграли. Тысячи погибших с обеих сторон, десятки тысяч потерявших свой дом, впервые столкнувшаяся с «чеченизацией» общества братская страна.
И сотни тысяч жертв «Киселев-ТВ» в России. Наверное, каждый из нас, кто отслеживал новости последних месяцев, прошел через ужас информационной войны. Ладно бы только события на Украине вытеснили внутрироссийские дела. Негласный договор 2000-х оставлял гражданам право прятаться от политики в частном домашнем мирке. Но теперь договор нарушен: возвращение домой не дает успокоение. Наши родные то и дело бормочут бессвязные мантры, которые родились в больных фантазиях ублюдков, заседающих на рабочих совещаниях дугиных/мамонтовых/эрнстов. Страшно представить, что за этими мантрами стоит, что творилось и творится у наших близких в голове!
Пожалуй, именно это – а не зачистка оппозиционных СМИ, не дело «узников 6 мая» — нанесло самый болезненный удар по тем, кто участвовал в шествиях двухлетней давности. Естественная реакция – это ненависть. Ненависть мобилизовала требования прекратить вмешательство России в события на Украине. В качестве триггера сработала история с псковскими десантниками – именно из-за нее, в конечном счете, множество людей планируют пойти на массовую акцию, запланированную на 21 сентября.
Ненависть – сильное нужное чувство. Но сейчас оно слишком часто расплескивается в адрес соотечественников, которые стали крымнашистами — из-за страха, отсутствия стабильности в жизни, оболванивающей пропаганды или в силу тысячи других причин. «Ты представляешь, в моей ФБ-ленте лишь единицы вспомнили о десятилетии трагедии в Беслане», — поражалась на днях знакомая, максимально далекая от политики. Типично российская ситуация: вокруг нас столько несправедливости, что многие просто не верят в возможность хоть что-то изменить, не замечают ее и проходят мимо.
Чтобы вера в себя появилась в нашем обществе, всем нам — сторонникам радикальных преобразований — нужен опыт глобальной победы. Опыт смены власти, который приобрели украинцы в результате Майдана. Так что давайте прибережем нашу ненависть – она нам еще пригодится.