Особенности национального спорта
На фоне олимпийских побед 2014 года, военной агрессии и фиксации духовных скреп интерес к спорту растет если и не в геометрической, то точно в арифметической прогрессии. Кажется, что новая русская национальная идея крепчает вместе со свежими мускулами.
Пока отечественные социологи и любопытствующие сотрудники CNN с удивлением констатируют укрепление президентского рейтинга, а остальные хоронят то онкобольных, то невинно убиенных «врагов народа», молодежь остается молодежью: в любые времена она умудряется находить поводы для веселья, пускаться в смелые поиски себя и организовывать свой культурный досуг так, чтобы в нем нашлось место приключениям. На фоне олимпийских побед 2014 года, военной агрессии и фиксации духовных скреп интерес к спорту растет если и не в геометрической, то точно в арифметической прогрессии. Кажется, что новая русская национальная идея крепчает вместе со свежими мускулами.
Как известно, спорт невозможно помыслить без дисциплины, несмотря на то, что агенты общества потребления – от глянцевых журналов до рекламных контор, обслуживающих индустрию спорта — делают все возможное, чтобы связать спорт с удовольствием. Они обещают не только стройное тело, но и хорошее самочувствие, радость жизни, заряд бодрости и даже приятное общение в фитнес-клубе в компании юных девушек, затянутых тугим трико. В придачу к этому они предлагают наслаждение борьбой с самим собой, достижение целей, преодоление собственных пределов – то есть радость высвобождения посредством дисциплинированного труда. Стоит вспомнить, что вопреки обещаниям такой труд еще никого не освободил.
Ключевая фраза в разговоре о спорте – победа над слабостью, достигаемая благодаря упорной работе над собой, вернее, над другим – над тем, кем никто не желает быть. Слабость – это стыдно, грустно, и даже опасно. Вообще говоря, провокативное заигрывание со взятием «на слабо» всегда имело стопроцентный успех у молодежи, да и не только у нее. Не отожмешься на кулачках – слабак, не плюнешь в одноклассницу жвачкой – тряпка, не прыгнешь через козла – полное ничтожество. В последнем упражнении легко углядеть очаровательный символизм, отсылающий к блатной культуре: козлы – это те, через кого не просто можно, а нужно перепрыгивать. Так или иначе, на всех этих болезненных играх с самооценкой и социальным осуждением, которыми не брезгуют не только подростки, но и сами тренеры, построена добрая часть спортивных занятий. Кстати говоря, спорт иногда ошибочно ассоциируют с переживанием равенства и братства из-за того, что индивидуальная воля попадает в тотальную зависимость от универсальной идеи о защите общей чести и достоинства – имиджа группы, игрового клуба, государства. Цепи этой зависимости хорошо смазаны страхом, ведь страх показаться и оказаться слабым – сильнейший триггер включения в систему подчинения-подавления.
Сьюзен Сонтаг писала когда-то, что «фашистская эстетика включает восхищение первозданными ценностями. Она исходит из комплекса ситуаций, связанных с контролированием поведения, подчинением, сверх-усилием и способностью терпеть боль; она связывает два человеческих состояния, кажущиеся несовместимыми, – эгоцентризм и самозабвенное служение». Тот факт, что спорт, обещающий триумф воли, как бы справедливо ни был организован и причудливо декорирован спортивный процесс, всегда построен на принципах, отсылающих к фашизму, ни для кого не секрет. Сегодня фашистский базис спорта не просто оброс капиталистическими завитушками – продвинутым снаряжением и карточкой из престижного фитнес-клуба, но и обрела твердое подспорье в виде привычной нам конкуренции.
Соревновательность — это важная составляющая большого спорта, обеспечивающая его зрелищность. Нет ничего странного в том, что этот самый большой спорт в первую очередь превратился в соревнование капиталов – спортсменов, спортивных клубов, инвесторов и спонсоров. Облегченная версия спорта – фитнес – не только не потеряла конкурентной основы (борьба с самим собой, желание заполучить самые упругие бицепсы на свете и пр.), но и приобретает элемент чистого нарциссизма (забочусь о себе, потому что люблю себя и то, как я выгляжу). Особенно это заметно с внезапно выросшей популярностью бега, занявшись которым модники и модницы из Парка Горького внезапно обрели смысл жизни и волю к победе. Неужели для того, чтобы услышать собственный голос и найти в себе силы, необходимо почувствовать вкус власти, даже если это власть над самим собой? Внутреннее и внешнее движение, следующее за ощущением подъема – это реакционный жест, сопротивление давлению, от кого бы оно ни исходило – от мнения большинства, от тренера, от духовного гуру или же от своего альтер-эго.
Все эти досужие рассуждения преследуют одну цель: подобраться поближе к тому измерению спорта, в котором разыгрываются не только психо-социальные и финансовые игры, но и партии на грани политики и молодежной культуры. Например, молодежный форум «Селигер» всегда был спортивно ориентированным лагерем, предполагающим коллективные купания и ежедневную зарядку. Собравшись перед большой сценой под изображениями вождя, участники самозабвенно делают приседания и по команде хлопают в ладоши. Если же оторваться от таких глобальных, но единичных событий, как «Селигер», и обратиться к состоянию молодежной культуры, то ситуация приобретает совершенно иной масштаб.
Беглый поиск молодежных движений, ратующих за спортивную форму и здоровый образ жизни позволяет сделать следующий вывод: философия спорта и здорового образа жизни (ЗОЖ) – это мощный теоретико-практический корпус, вокруг которого формируется повседневность участников националистических движений и им сочувствующих. Паблики ВКонтакте пестрят языческими орнаментами, картинками с реющим триколором и даже хохломой, рядом с ними соседствуют изображения накачанных мышц, на которых вот-вот лопнет борцовская майка, и слоганы вроде «русские выбирают спорт», а также неизменный имперский флаг. Спорт и национализм — давно известная комбинация, нацеленная на обеспечение «чистоты» населения, имеющего схожие идеалы и стремления, сильного в своем единообразии. С бесчисленных фотографий на вас глядят лица, испорченные выражением чрезмерной решимости и шрамами, и обещают спасительное очищение, а главное – физическую силу, в которой нуждается каждый уважающий себя «русский воин». Недаром рядом с перечеркнутыми пиктограммами винных бутылок и дымящихся сигарет соседствует кастет. Так молодежные движения, рассыпанные по стране, предлагают посредством регулярных тренировок и дисциплинарных практик вернуться к корням, а затем и постоять за «смысл традиции». И вновь зоркая охрана здоровья и спортивные занятия обещают вожделенную свободу – с одной стороны, от зависимостей (курение, алкоголь, наркотики, активная половая жизнь и пр.), а с другой –от западных ценностей, ведущих к моральному разложению, и, как следствие, обретение «верных» ориентиров.
Здесь стоит снова вспомнить о смычке с фашизмом – о том, что свобода, которую сулит спорт, представляет свобой заслонку, мешающую разглядеть и в себе, и в других человека. И дело здесь вовсе не в том, что стальные мышцы становятся навязчивой идеей и организуют культ крепкого тела и духа. Дело в том, что «свобода» такого рода отрицает все, что на протяжении веков демонстрирует гуманитарная культура – человеческие слабости, проблему выбора, внутренний конфликт. При этом, националистические организации рассматривают спорт в первую очередь как духоподъемную активность, часть новой и специфически российской идеологии, призывая «не быть стадом», «разрушать миф о русском пьянстве» и тем самым всячески препятствовать духовному вырождению русского народа. Националисты надеются спастись, наполнив свой мир себе подобными, а также изображениями медведей с разинутой пастью и оскалившихся волков. Знаковую атрибутику для неофитов, внезапно озаботившихся спортивным развитием и традицией, и их проводников в мир великой идеи, поставляют магазины с такими названиями, как, например, «Боевая Русь».
Помимо ярко выраженной национальной идентичности и культа силы все эти движения объединяет и четкая линия поведения в отношениях с противоположным полом. Ее можно описать как агрессивно-покровительственную: адепты ЗОЖ предлагают «воспитывать» девушек, отбирая у них алкоголь и сигареты, а также тренировать их, помогая развивать растяжку и выносливость. Не совсем ясно, какую из возможных целей преследует эта стратегия – то ли рекрут и подготовку отчаянных русских воительниц, то ли прокачивание партнерш для «правильного» потомства.
Есть у этих движений и свой герой – рэпер, выступающий под псевдонимом Миша Маваши (Маваши по-японски – боковой удар с ноги, в том числе в голову). Маваши активно гастролирует по стране, пропагандируя регулярные тренировки, духовность, отказ от «подгонов змея черного» и формирование «сильной стаи». «Вернем единство, восстановим стаю вместе / поможем ближнему как человеку медный крестик» — призывает рэпер, позируя со смурным видом на фоне турника или куполов. В его репертуаре неожиданно находится место для композиции «Письмо к женщие» на одноименное стихотворение Есенина, строчки которой «За знамя вольности и светлого труда / Готов идти хоть до Ла Манша» приобретают совершенно новое значение. Вряд ли, конечно, Маваши в курсе, что Есенин со своей уличной романтикой уже давно считается прародителем русского шансона. «Брат за брата, такое за основу взято», «Моя крепость со временем станет прочной как камень / Моя крепость – тело под моей одеждой / Моя крепость – вера, любовь и надежда / Моя крепость разрушится, если треснет фундамент», «Ценности у всех вразлет, у нас – все абсолютно ясно», читает Маваши. Действительно, яснее быть не может. У рэпера огромное количество поклонников, готовых защищать свой фундамент от врагов всем своим накачанным телом.
Каков же сегодня национальный вид спорта? Бег? Единоборства? Фигурное катание или беговые лыжи? Может, популярное в националистических группах подтягивание на турнике или поднятие штанги? Ответить на этот вопрос достаточно сложно. Официальные организации и фонды, поднимающие Россию с колен и сразу же ставящие на кулачки, такой статистикой не обладают. Финансируют ли они в том или ином виде состязания националистических группировок (например, «славянские забеги»), или же подобные мероприятия являются низовыми инициативами – тоже вопрос открытый. Пока очевидно одно: национальный вид спорта — это подавление слабых. Подводка к одной из картинок, найденных в социальных сетях, звучит следующим образом: «Почему наши параолимпийцы выступают лучше, чем сборная России? Да потому, что в России либо ты пробьешься, либо ты останешься не кем!» (прим. – сохранена орфография оригинала). Неожиданно емкое и правдивое заключение. Слабый для блюстителей национальной идеи – это не тот, кто нуждается в помощи. Слабый – это никто.
Марина Симакова — социальный исследователь.