Казус Дадина
Накануне аналогичного суда над Владимиром Ионовым, «Открытая левая» разбирается как вести себя в новых условиях.
Неделю назад, 7 декабря, за неоднократное нарушение порядка проведения митингов гражданский активист Ильдар Дадин был осужден на три года колонии общего режима. Это первый приговор, вынесенный за повторное задержание на протестных мероприятиях и нацеленный на уничтожение любой возможности выражения оппозиционного мнения в публичном пространстве. Накануне аналогичного суда над Владимиром Ионовым , «Открытая левая» поговорила с активистами и правозащитниками о том, что стоит за этим решением, как вести себя в новых условиях и какие последствия может иметь дело Дадина для всех нас.
Даниил Бейлинсон, «ОВД-инфо»
Очень важно понимать некоторые нюансы относительно правоприменительной практики статьи 212.1 УК РФ. Сейчас, исходя из той информации, которой мы располагаем, имеется четыре дела по этой статье. Помимо уже осужденного Ильдара Дадина, это Владимир Ионов, Ирина Калмыкова и Марк Гальперин. Во-первых, давайте разберемся, что такое участие в «несогласованных митингах» или, как это формулируется в законе, «нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования». На практике эпизодами этих дел могут стать задержания людей, стоящих в одиночных пикетах (например, как это было с Ионовым – 10-го января одиночный пикет в поддержку французской сатирической газеты Charlie Hebdo) или просто пришедших на площадь безо всяких лозунгов и наглядной агитации (как это было с Гальпериным 15-го января на Манежной площади). Разумеется, полиция оформляет эти дела как нарушения в ходе массовых мероприятий, однако эту практику нужно держать в голове, если вы собрались участвовать в одиночном пикете.
Во-вторых, очень сложно понять, какова реальная практика, что стоит за определениями, данными в этой уголовной статье (понять которые очень сложно). В статье написано «…если лицо ранее привлекалось к административной ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных статьей 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, более двух раз в течение ста восьмидесяти дней». Если исходить из этой логики, то, на самом деле, это означает вовсе не факт оформления административного протокола о нарушении статьи 20.2 КоАП РФ, которое производится в отделении полиции, а факт вступившего в силу судебного решения. Так как срок давности дела составляет 1 год, то если на вас были составлены протоколы о нарушении данной статьи в течение года, нельзя исключать возможности того, что судья может сразу по всем имеющимся в арсенале эпизодам дать решение, обеспечив основания для возбуждения уголовной статьи.
Однако на практике выясняются и другие нюансы. Например, у Ильдара Дадина на момент возбуждения дела не было вступивших в силу административных решений. То есть дело возбуждается не по составу, а по признакам состава, коими, судя по всему, в данных обстоятельствах могут быть не вступившие в силу судебные решения. Кроме того, очень важно иметь в виду, что если в ходе следствия на вас появляются новые протоколы об административном нарушении статьи 20.2 КоАП РФ, то они также могут попасть в дело.
Таким образом, правила безопасности могут быть следующими: если вы знаете что полиция за последний год уже оформляла на вас два административных протокола о нарушении 20.2 КоАП РФ, лучше подождать до тех пор, пока это число снизится и не участвовать в несогласованных мероприятиях, а также в одиночных пикетах, где высок риск задержания. А если вы участвуете и вас задерживают, то постарайтесь сделать так, чтобы на вас оформили протокол о неповиновении законному распоряжению сотрудника полиции (19.3 КоАП РФ). Что касается распространенности подобной практики, то все зависит от нас с вами. На данный момент по нашим подсчетам еще как минимум 5 активистов находятся в группе риска, то есть против них может быть возбуждена данная уголовная статья.
Александр Черкасов, журналист, Член Совета Правозащитного центра «Мемориал»
Хочу отметить, в первую очередь, что Дадин оказался не первым осужденным по статье 212.1 УК РФ. Так, например, Владимир Ионов в данный момент дожидается заседания, которое было перенесено, насколько я помню, на 16-е число. Важно понимать также, что он не просто «оказался осужденным», не то чтобы вот так вдруг и случайно. Ильдар Дадин последовательно отстаивает свою свободу, гарантированную ему 31-й статьей Конституции. И именно это свойство свободного человека его и привело туда, где он сейчас находится. Тут ни в коем случае нельзя использовать слово «оказался». Это тот случай, когда человек все прекрасно понимал и делал то, что считал нужным.
Почти год спустя после введения в Уголовный кодекс статья заработала, и почему – это второй вопрос. Что довело возбужденные дела до суда, а Дадина до тюремной камеры? Что довело Ионова до больничной койки, и сейчас он находится в кардиореанимации?
В действительности, все это показывает всю решимость нашей власти использовать эту статью для подавления протестов. Статья чудовищна со многих точек зрения. Во-первых, с позиции права, как бы это ни было странно: несколько административных нарушений не могут вдруг сами по себе превратиться в уголовное преступление. Хоть два, хоть четыре, хоть пятнадцать, да хоть двадцать пять. И здесь видна потрясающая небрезгливость наших законодателей и правоприменителей. Административный и уголовный процесс отличаются – хотя бы присутствием защитников. Или другой, казалось бы незначительный, но не менее важный момент. В административном судопроизводстве не ведется протокол. У вас нет обвинителя. Судья выступает скорее как арбитр, а это совсем другой уровень защиты. И вот представьте, как несколько оформленных в административном суде дел превращаются в одно уголовное. Тут должен быть предоставлен и другой уровень защиты, и протоколирование для возможности исправления ошибок, и разделение функций ведения дела и обвинения. Получается, что человека пропускают через существенно более простой механизм, и он получает уголовное дело. Это, знаете ли, очень смело!
Я не говорю уже о том, что здесь мы видим, как за одно и то же правонарушение (если оно считается совершенным) человека наказывают несколько раз. Нельзя наказывать несколько раз за одно и то же.
И совсем мелочь по сравнению с выше сказанным. Можно выделить явную несоразмерность этого наказания. Три года за что? Может быть, за два выхода на митинг? Это не соответствует международным обязательствам России в рамках Европейской конвенции о защите прав человека и его основных свобод. То есть статья действительно чудовищная. Но Ильдар Дадин понимал все это, он все равно ходил на митинги, и его мужество в отстаивании своих прав не может не поражать.
Что касается правил безопасности, которые нужно в подобной ситуации соблюдать активистам, то увы, я не вижу тут никакой надежной защиты. Возможно, здесь сработает нечто подобное защите от радиации в атомной отрасли – «защита временем и защита расстоянием», то есть принцип «как можно меньше, как можно дальше». А это, конечно же, противоречит тому, зачем люди, собственно, собираются вместе и выходят на митинг.
И последнее. Мне кажется, здесь мы должны говорить не о практике, а об отдельном человеке. Зная, что эта статья вводится в Уголовный кодекс, он продолжал ходить протестовать. И даже в ходе суда отстаивал это право. Важно понимать, что на суде права человека. Саму идею прав человека, Конституцию отстаивал именно Ильдар Дадин, и никто другой. И даже по этому чудовищному, драконовскому закону Дадина нельзя было осудить в этом процессе. Почему? Из 4-х эпизодов, которые ему вменялись, только один касался участия в митинге. Другие два – одиночные пикеты, и один эпизод не относился к массовым мероприятиям вообще. А из одного митингового эпизода нельзя делать ряд неоднократных. Его осуждение, даже с позиции этого неправового закона, выглядит, мягко говоря, смелым. Остается лишь повторить, что статья должна быть отменена, а Ильдар Дадин должен быть освобожден. Это человек, который не может не вызывать уважения.
Сергей Решетин, профсоюзный активист
Приговор Ильдару Дадину и ожидаемые приговоры Марку Гальперину, Владимиру Ионову и Ирине Калмыковой, безусловно, показательные. Однако важно понимать, что здесь и кому показывается.
Статья 212.1 УК, неоднократное нарушение порядка проведения митинга, появилась летом 2014 года. Ее создали как инструмент против таких упорных активистов, как Ильдар Дадин, которые продолжали ходить со своими белыми лентами на Красную площадь, словно упустив тот факт, что массовые митинги давно закончились. Как показала практика, обычные «активистские статьи» КоАП 20.2 и 19.3, грозящие штрафом до 20 000 рублей или административным арестом на 15 суток, остановить таких активистов не могли – эти статьи они как будто не замечали.
Ильдара Дадина, безусловно, жаль. Он должен быть на свободе. Однако необходимо понимать, что внутренняя политика государства не претерпела радикальных изменений. Государство продолжает полагаться все на тот же на принцип точечных, демонстративных репрессий с целью контроля уличных выступлений. Этот принцип направлен на активацию страха у тех, кто еще не решился принять участие в протестной акции, но имеет такое намерение: власти считают, что выборочная и редкая демонстрация насилия эффективнее повсеместных силовых акций подавления («политика страха»). Можно смело утверждать, что никакого повсеместного силового подавления оппозиционных активистов, а уж тем более «катка репрессий» против аполитичных граждан, не будет.
Но если закон был принят полтора года назад, то почему впервые его применили только сейчас? Возможно, эти репрессии связаны с началом подготовки к федеральным выборам 2016-го года. Так, единый день голосования в сентябре этого года был впервые отмечен заметным участием правоохранительных органов в выборах. По всей видимости, эта практика будет иметь место и в дальнейшем и в наступающем году нас ждет еще несколько уголовных дел. Но важно понимать, что сегодня на поток репрессивными органами поставлены приговоры только по антиэкстремистским статьям (280, 282), а эта уже совсем, совсем другая сфера жизни, невероятно далекая от уличных акций. Приговоры по статье «неоднократное нарушение порядка проведения митинга» будут выноситься в ручном режиме, массовый характер не приобретут. То есть практика применения этого закона окажется аналогичной поправкам к УК, восстанавливающим уголовную ответственность за клевету в СМИ; аналогичной изменениям правил, регулирующих перевод денежных средств на электронные кошельки, введенным после успешных краудфандинговых кампаний Навального под предлогом борьбы с терроризмом; аналогичной введению ответственности за «призывы к сепаратизму» и «оскорбление религиозных чувств» и ряду других редко востребованных мер, которые представляют собой реакцию государства на «Болотные протесты».
При этом необходимо помнить, что репрессивный инструментарий в целом, а не только закон о неоднократных нарушениях на митингах, используется властями против отдельных активистов для запугивания тех сообществ, которые стоят за ними. Как показывает практика протестов последних лет (в том числе, в Пикалево, Междуреченске и Химках), в случае серьезных массовых и в особенности социальных протестов весь этот инструментарий власти отодвигают в сторону и не идут на репрессии.
Беседовала Дана Ассаулова
«Я не говорю уже о том, что здесь мы видим, как за одно и то же правонарушение (если оно считается совершенным) человека наказывают несколько раз. Нельзя наказывать несколько раз за одно и то же»
>>> Наша власть, а под властью я подразумеваю Президента РФ Путина В.В., т.к. только он наделён народом, совсем сорвалась с катушек. Намедни премьер — министр РФ Медведев Д.А. намекал о запрете Интернета, обосновывая это тем, что многие поддаются пропаганде о свержении нынешней власти. Надеюсь ему известна поговорка : «Хреновому танцору яйца мешают». Кроме «запретить» и «посадить» ни на что больше не способны..