Акции 12 июня — кто, где, за кого?

В Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде, Калининграде, Липецке, Туле, Владивостоке, Норильске, Сочи и других городах прошли акции протеста против коррупции, которые должны были стать продолжением нашумевших акций 26 марта, на которых люди требовали ответа о скандальных владениях премьер-министра Медведева.
Однако было не так гладко: в Москве митинг, изначально согласованный на проспекте Сахарова, был разделен решением Алексея Навального, которого не устроила слабая звукоусиливающая аппаратура (другую найти не смогли, по словам Навального, потому что власти давили на соответствующих поставщиков). Самого же Навального арестовали на 30 суток. Главная политическая интрига лета уже видна: с одной стороны, грядущие московские муниципальные выборы, на которые возлагают надежды гражданские активисты, с другой — движение против коррупции, которое охватывает всю страну. В Москве задержали 750 человек, в Питере — 900 — акция была куда организованней, а сопротивление полиции — сильнее. В обеих столицах акции прошли на фоне военно-исторических декораций: полевой кухни, противотанковых ежей и ряженых реконструкторов, что добавило сюрреалистичности. Товарищи из Москвы о том, как это было.

 

 

Алексей Гаскаров

Меня позвали выступать на Сахарова и я собирался рассказать, почему мне кажется важным поддерживать кампанию против коррупции несмотря на политические разногласия. Вкратце – для того, чтобы остановить реакцию необходима массовая репрезентация несогласных, чтобы у элит и мысли не было, что все это можно просто растоптать или не замечать. Цель сейчас у всех общая – вернуть политические свободы. Противоречия вторичны. Учитывая масштаб акций по всей России, получилось всё очень не плохо. Видно, что люди перестают боятся и репрессии и запугивания уже не работают. В Москве замена митинга прогулкой на Тверской абсолютно адекватна поведению Кремля. Все, кто хотел избежать задержаний, имели такую возможность. Недостатки тоже были, но на фоне колоссального противостояния, они не кажутся значимыми.

 

Илья Будрайтскис

Конечно, сегодняшние акции в масштабе страны нельзя не приветствовать: на наших глазах продолжается подъем нового движения протеста, открытого выступлениями 26 марта. Этот протест сегодня неотделим от президентской кампании Алексея Навального, и обязан ей своими достоинствами так же, как и своими все более очевидными слабыми сторонами. Несмотря на то, что кампания Навального смогла дать старт широкому движению снизу, сама она, напротив, построена как вертикальная, персоналистская «политическая машина», в которой решения, предложенные узкой группой экспертов и одобренные лидером, обязательны для рядовых участников. Такая форма развивает политическое сознание большинства участников лишь до степени, которая необходима в каждый конкретный момент кампании. Политическая стратегия лидера, его цели, смысл тех или иных тактических решений, находится за рамками обсуждения: Навальному необходимо верить так, как верят харизматичному главе корпорации. Главное, что он лично честен и «у него есть план». Накануне разрешенного московского митинга 12 июня рядовые участники «политической машины» Навального узнали новый пункт плана — всем следует идти на несанкционированную акцию, которая предсказуемо завершится арестами и уголовными делами по уже известной модели 26 марта.

Логика организаторов понятна — необходимо во что бы то ни стало поддерживать высокий градус кампании, сохранять ее в фокусе общественного внимания и использовать угрозу беспорядков как фактор давления на Кремль. Более того, такая радикализация в информационном поле сводит всю сложную композицию российского общества к простой схеме противостояния: воры в Кремле против честного лидера, объединившего народ. В такой схеме любые формы общественной самоорганизации, любые социальные движения вторичны, незначительны, и их подлинный интерес в конечном счете сводится лишь к тому, чтобы сделать Навального президентом. Однако даже самым преданным сторонникам Навального сегодня, после 12 июня, стоит задуматься: а станет ли слабее его кампания, если откроет пространство для внутренней критики, даст возможность для горизонтального обсуждения своей политической программы и стратегии, и превратится из «политической машины», управляемой немногими, в настоящую коалицию, где различия не мешают, а помогают договариваться об общих целях?

Анна Иванова

«Никакого проспекта Сахарова нет» — сообщил Навальный в утреннем видеообращении. Приближенный Навального Леонид Волков был куда демократичнее: «На отдельной сковородке будут жариться лицемерные мрази, которые придумали «митинг оппозиции на Сахарова».
Проспект Сахарова все же был. На него вышли главным образом противники московского закона о реновации — городские активисты,  и жители домов, которые должны пойти под снос — а еще обманутые дольщики, валютные ипотечники и прочие жертвы строительного сектора. Вышло их, однако, куда меньше, чем 14 мая — даже учитывая, что часть возмущенных москвичей-антиреноваторов вышла вслед за Навальным на Тверскую. Протест поднимается и уходит, как море, и в этот раз волнение было несильным. Эти люди — пожилые женщины, семейства с детьми, старики — конечно, не годятся для того, чтобы винтиться на несанкционированной акции. Хотя они понимают, что московские проблемы — лишь одна из закономерностей российской политической системы, поддерживать Навального и других записных оппозиционеров они не спешат — ведь на кону не высокие гражданские свободы, а их жилье и собственность.

В это время на Тверской молодые люди осознавали, что a.c.a.b. В Москве были задержаны около 700 человек — и еще больше фотографий куража на фоне космонавтов наводнили соцсети. Окончательный урон от протеста можно будет осознать лишь через какое-то время: будут ли новые уголовные дела, и если да, то за что. Но все любят смотреть riot porn (да и участвовать), хотя это занятие не менее опустошающее и притупляющее чувства, как и просмотр порно обычного. Именно этим опасны протесты «за все хорошее», концентрирующиеся вокруг некоей средней политической повестки или фигуры: ни толст, ни тонок, ни стар, ни молод, ни социалист и ни националист, но в целом милый и лучше того, старого.  В таком случае протест рискует выродиться в общественный порядок, где все решается штурмом и натиском — не самая плохая перспектива по мнению некоторых, по мнению других — катастрофа. Но нравится это кому-то или нет, в «России есть сколько-то тысяч молодых людей, грезящих революцией» — пока абстрактно выраженной в словах «Димон должен ответить» — и они выходят на улицы.

В Москве сегодня так и не встретились два мира. Один — мир немолодых уже в массе своей людей, у которых отбирают собственность и которые думают о политике как о построении городской среды. Второй — мир смелой молодежи (и ее кумиров чуть постарше), настроенной на смену режима. Для того, чтобы из этого родилась демократическая политика, было бы неплохо, если бы эти миры встретились и действовали вместе.