Понятие эксплуатации у Маркса: Что делает ее несправедливой?

Джеральд Коэн – канадско-британский философ, один из основоположников движения «аналитического марксизма». Представители этого направления стремились реконструировать теорию Маркса, опираясь на логически выверенную аргументацию и современные экономические и социологические методы, противопоставляя себя пост-структуралистским и гегельянским вариантом марксизма. Сам Коэн начинал с анализа философии истории Маркса (см. его Karl Marx’s Theory of History: A Defense), но позже перешел к созданию скрупулезной этической аргументации в пользу социализма. Как он сам писал, его сподвигла на это необходимость ответить на яркую и продуманную риторику Роберта Нозика – главного философа-либертарианца и защитника моральной ценности свободного рынка. Коэн считал, что марксизм оказывается беспомощен перед либертарианской апологетикой эксплуатации, потому что он, как и либертарианство, опирается на понятие самопринадлежности (self-ownership) – представление о том, что человек является единственным собственником своего тела, психики и деятельности. Именно приверженность самопринадлежности, считал Коэн, лежит в центре как либертарианской критики распределения, так и марксистской критики капиталистической эксплуатации. Этому была посвящена его книга Self-Ownership, Freedom and Equality, один из самых мощных ответов либертарианству с радикально левых позиций. При этом, аргументы Коэна очень мало напоминают то, что мы привыкли видеть в левой литературе – это рассуждения не в традиции критической теории, методологически они в гораздо большей степени заставляют вспомнить о том же Нозике или, например, о Джоне Ролзе. Коэн считал, что левые должны не только заниматься критикой идеологии, оставляя вопросы справедливости на потом (и подразумевая, что они и так самоочевидны), но и формировать собственное логичное и продуманное видение этики. «Открытая левая» публикует главу из Self-Ownership, Freedom and Equality, посвященную анализу понятия эксплуатации.

«…владелец денег шествует впереди как капиталист, владелец рабочей силы следует за ним как его рабочий; один многозначительно посмеивается и горит желанием приступить к долу; другой бредет понуро, упирается как человек, который продал на рынке свою собственную шкуру и потому не видит в будущем никакой перспективы, кроме одной: что эту шкуру будут дубить». (Карл Маркс, Капитал)

1) Согласно стандартному марксистскому представлению об эксплуатации, отсутствие собственности у рабочих вынуждает их продавать свою рабочую силу капиталистам, владеющим всеми средствами производства. Таким образом, рабочие вынуждены подчиняться приказам капиталистов и отдавать им что-то из того, что производят: часть того, что произвели рабочие оставляют себе, а остальное (прибавочный продукт) безвозвратно забирают капиталисты

Существует дискуссия о том, считал ли Маркс капиталистическую эксплуатацию несправедливой. Некоторые думают, что, конечно же, считал, другие думают, что, несомненно, нет. Я не буду продолжать этот спор здесь. Я принимаю за данность, что, как я утверждал и в других сочинениях, Маркс думал, что капиталистическая эксплуатация несправедлива.^[1]

Учитывая это, давайте все же вернемся к только что обрисованному стандартному представлению об эксплуатации,^[2] чтобы спросить: в чем именно, по-мнению Маркса, заключалась несправедливость эксплуатации. Заметьте, что в марксистском представлении об эксплуатации, появляются три логически различных вещи, каждая из которых отдает несправедливостью. Во-первых, (1) рабочие находятся на нижних уровнях неравного распределения средств производства. Во-вторых, (2) они принуждены работать так как им говорят другие. В-третьих, (3) они принуждены отдавать другим прибавочный продукт. (В стандартном варианте (1) служит причиной (2) и (3).)

Как я сказал, это три логически независимые характеристики положения рабочих. Логически, каждый из них возможен без остальных двух, а каждые два возможны без третьего. Если рабочие, лишенные средств производства решают умереть, то только (1) верно. Или, если у рабочих есть средства производства, но их меньше или их качество хуже, чем у принадлежащих капиталистам, и рабочие решают работать самостоятельно,^[3] так как это несет материальную выгоду или из стремления к неповиновению потому что они ненавидят эксплуатацию больше, чем бедность, то, опять же, только (1) верно. Если же, напротив, рабочие в той же степени, что и капиталисты, обладают средствами производства, но их под дулом пистолета заставляют трудиться угнетатели, не получающие от их труда ничего (предположим, что рабочих заставляют просто ломать камни), то только (2) верно. И, если рабочие в той же степени обладают средствами производства, и работают на себя, но другие силой забирают часть того, что они производят, то только (3) верно. (Можно также придумать случаи, для которых верно только (1) и (2), (2) и (3) и, соответственно, (1) и (3).)

Теперь давайте спросим: какая или какие (ведь их может быть больше, чем одна) из этих характеристик делают эксплуатацию несправедливой, не столько согласно Марксу, а, более широко, согласно марксистскому взгляду? Вопрос не связан (напрямую) с восприятием Маркса. Говоря проще, если история, которую рассказывает Маркс (и которую я представил в первом параграфе главы) – это история о капиталистической эксплуатации, то где конкретно в ней содержится несправедливость (с точки зрения независимых и разумных взглядов на справедливость)?

В последних двух главах этой книги я обсуждал марксистское представление об эксплуатации и в каждой я критиковал связь между этим представлением и тезисом о самопринадлежности. В пятой главе я говорил, что марксисты стремятся представить эксплуатацию несправедливой, не отвергая тезиса о самопринадлежности (и я отстаивал то, что ее невозможно представить несправедливой, не отвергая этого тезиса). В шестой главе я пошел дальше. Я обвинил марксистов в поддержке тезиса о самопринадлежности, скрытой в их представлении об эксплуатации (которая имеет неприятные последствия для связности этого представления: смотри части 2, 3 и 8 этой главы).

 

То, что марксистом не удается отвергнуть тезис о самопринадлежности и то, что, на самом деле, они его поддерживают, это, разумеется, совместимые высказывания. Однако, предпосылки моих аргументов в пользу этих двух высказываний похоже несовместимы. Так, в главе 5, я описывал несправедливость эксплуатации как укорененную, согласно Марксу, в неравном распределении средств производства (выделенном как характеристика (1) выше), которое порождает изъятие излишка, тогда как в главе 6, я описывал несправедливость эксплуатации как (опять же, согласно Марксу) укорененную в изъятии излишка как таковом (характеристика (3)): я не представлял ее как вторичную несправедливость. В этой главе я кратко вернусь к этим, по всей видимости, конфликтующим описаниям, покажу почему они кажутся противоречащими друг другу, попробую разрешить это противоречие и, после этого, выскажу критику некоторых рассуждений Джона Рёмера, относящихся к этой теме.^[4]

2) В 5-ой главе я говорил, что марксистская критика капиталистической несправедливости полностью опирается на тот факт, что рабочие не имеют доступа к материальным производящим ресурсам. Здесь марксистское обвинение состоит в том, что наименее преуспевающие являются жертвами несправедливости в лево-либертарианском смысле (обвинение, которое, как я заметил, не требует отвержения или модификации тезиса о самопринадлежности). Но в главе 6 основная область эксплуатации оказывается сдвинута от до-производственного распределения активов к самому насильственному изъятию, от характеристики (1) к характеристике (3). В 6-ой главе я не утверждаю, что марксисты думают, что изъятие несправедливо не из-за того, что делает его возможным (до-производственное распределение), а то, что оно несправедливо потому что подразумевает то, что Маркс называл «кражей чужого рабочего времени» (и это обвинение, как я утверждал, требует принятия тезиса самопринадлежности).

Так я говорю в 5-ой главе – для Маркса изначальное неравное распределение несправедливо и именно из-за этого несправедливо последующее обращение продукта между рабочими и капиталистами. Тем не менее, в главе 6 упор смещается на само обращение продукта, которое описывается как основная несправедливость для Маркса, так что распределение активов считается несправедливым именно потому, что оно дает начало такому обращению. Может ли одновременно быть правдой то, что изъятие несправедливо, потому что отражает несправедливое распределение и что распределение активов несправедливо, потому что создает несправедливое изъятие? Я думаю, что ответом является «да» в том случае, если оба «потому что» правильно и различным образом интерпретированы: именно это я и надеюсь показать.

Сталкиваясь, как мы сейчас, с подобного рода головоломкой, часто бывает полезно смоделировать ее в другой сфере мысли, где мы можем ожидать меньшего влияния предрассудков на наше восприятие. Вот подходящая частичная аналогия к нашей проблеме. Предположим, что некто имеющий соответствующий статус неравно распределяет оружие, то есть предоставляет его лишь некоторым, а не всем, и, что оружие позволяет тем, кто его имеет организовывать ограбления на дороге. Предположим, что, благодаря взаимному страху, равное распределение оружия означало бы отсутствие дорожных ограблений и, что единственное релевантное использование оружия это совершение дорожного ограбления или защита от него. Оружие ценно лишь как средство разрушения и угрозы.

Прежде, чем мы продолжим дальше размышлять над примером с оружием, позвольте мне объяснить почему я смоделировал его именно таким образом. Распределение оружия отображает распределение средств производства, ограбление отображает насильственное изъятие излишка и важное условие того, что людей интересует оружие только как средство совершения или предотвращение ограбления соответствует предположению, которое мы должны сделать о средствах производства, а именно, что они никому не интересны никак, кроме как в качестве средства производства. Это значит, например, что ни один землевладелец не хочет использовать часть своей земли как частный парк и, что семена кукурузы не могут быть съедены, а не посеяны. Это, конечно, ложно, но я думаю, что эта ложность не имеет значения для вопроса о том, в чем состоит несправедливость эксплуатации: такая взаимозаменяемость в средствах производства, такая возможность их использования не как средства производства, но как средств потребления, не требуется для истории Маркса.

Мы можем сказать об оружии следующее. Мы можем сказать, что и дорожные ограбления^[5], и неравное распределение оружия несправедливы. И мы можем сказать, что неравное распределение оружия несправедливо потому что делает возможными дорожные ограбления, из чего следует, что несправедливость оружейного неравенства проистекает из того, что оно делает возможным: оно считается несправедливым лишь благодаря несправедливости (дорожному ограблению), которое оно производит.

В отличии от этого, было бы неправильно сказать, что несправедливость дорожного ограбления проистекает из неравного распределения оружия, которое делает его возможным. Что делает дорожное ограбление несправедливым, так это просто тот факт, что это насильственная невзаимная передача денег грабителю (в отличие от невзаимной передачи денег, которая не несправедлива, так как является подарком и насильственной взаимной передачи, загадочный вопрос о несправедливости которой здесь затрагивать не обязательно). Дорожное ограбление несправедливо, так как это перевод денег благодаря неправильной причине (а именно, в этом случае, благодаря страху жертвы, что разбойник ее убьет).

Неравное распределение оружия не является нормативно фундаментальным, даже несмотря на то, что перевод денег становится несправедливым после использования такого метода как запугивание оружием и благодаря ему. Этот факт не делает неравное распределение оружия нормативно фундаментальным, так как оно неправильно только из-за той несправедливой передачи, которую оно делает возможным, несмотря на тот факт, что оно причинно фундаментально для объяснения возможности и появления несправедливых передач.

Вернемся к марксистскому контексту. Пока мы делаем различие между причинными и нормативными основаниями, мы, безусловно, можем, переворачивая рассматриваемую формулировку, одновременно говорить, что изъятие несправедливо, потому что оно отражает несправедливое распределение и, что распределение активов несправедливо, потому что порождает несправедливое изъятие. Проводя параллель с примером с ограблением, правильно было бы сказать об эксплуатации в марксизме следующее. Во-первых, насильственное изъятие излишка неправильно само по себе, а не потому что оно наследует неправильность чего-то другого. Во-вторых, при нашем разумном предположении, что единственное назначение средств производства состоит в создании продукта, распределение средств производства несправедливо, если оно делает возможным несправедливую передачу продукта и благодаря этому. И наконец, в соответствии с примером с оружием, тот факт, что передача продукта несправедлива тогда, когда она стала возможным из-за неравного распределения средств производства и благодаря ему, не делает неравное распределение нормативно фундаментальным. Думать обратное значило бы путать причинную и нормативную фундаментальность.

Передача продукта несправедлива, если, и только если, она происходит по неправильной причине. Если невзаимная передача продукта не отражает ничего кроме просто-напросто разных (неманипулируемых) предпочтений,^[6] то передача не несправедлива. Но она несправедлива если вызвана неравным распределением прав на активы, которое несправедливо потому что порождает неправильное, так как насильственное, а не, скажем, основанное на предпочтениях, обращение продукта. Так что мы можем одновременно сказать, что изъятие несправедливо, потому что исходит из неравного (а значит несправедливого) распределения активов, и, что это распределение несправедливо потому что порождает несправедливое изъятие. Обращение товара несправедливо, потому что отражает несправедливое распределение ресурсов, которое несправедливо, потому что производит именно такое обращение например электрокотел 220 вольт.

Артикуляция основы двух конъюнкций в следующем предложении показывает, что их совместно утверждение не создает противоречия или логического круга:

• Рабочий (Р) эксплуатируется капиталистом (К), так как К получает (без возврата) часть того, что производит Р, благодаря различию во владении средствами производства и тогда, когда К получает часть того, что производит Р, прибыль К несправедлива.
• Неравное распределение средств производства несправедливо потому что становится причиной несправедливой невзаимной передачи, описанной в (i)

 

Многие бы согласились с различением между описательными и нормативными характеристиками, которое я собираюсь сделать, и этот и следующий параграфы не обращены к тем, кто отвергает его, так как здесь нет возможности защитить это различение в общих терминах. Характеристика описательна, если, и только если, она утверждает, что то, о чем она говорит не подразумевает ценностного суждения, тогда как ценностные суждения подразумеваются когда утверждаются нормативные характеристики. Описательные характеристики эксплуатации заключаются в том, что это насильственное и невзаимное обращение, а описательные характеристики до-производственного распределения заключаются в том, что оно неравно. Нормативная характеристика обоих (согласно марксизму) это то, что они несправедливы.

Различие между нормативным и описательным позволяет достаточно точно определить что следует из чего в рассматриваемом вопросе: описательные характеристики обращения следуют из описательных характеристик до-производственного распределения; нормативная характеристика обращения следует из его описательных характеристик (и, таким образом, согласно правилу транзитивности, из описательных характеристик до-производственного распределения); и нормативная характеристика до-производственного распределения следует из нормативной характеристики обращения, которое оно делает возможным. В двух (или в трех) словах, осуществляемая во время эксплуатации передача несправедлива из-за характера (описательные характеристики) ее причины, и эта причина несправедлива, она обладает этой нормативной характеристикой, потому что несправедливо то, что она порождает.

Давайте выделим для дальнейшего уточнения три темы для анализа: неравное распределение активов, его тенденция к порождению насильственного обращения продукта и насильственное обращение продукта. На мой взгляд, нормативно фундаментальная несправедливость заключается в этом обращении, даже при том, что оно считается несправедливо эксплуататорским, потому что вызвано неравным распределением активов. Это распределение несправедливо из-за своей тенденции к созданию насильственного обращения продукта, а эта тенденция делает обращение несправедливым потому что несправедлива реализация тенденции.^[7]

 

3) Я утверждаю, что несправедливое распределение средств производства обязано своей несправедливостью изъятию излишка, которое такое распределение обеспечивает. Некоторым захочется возразить, что несправедливое распределение средств производства несправедливо имманентно, вне зависимости от его последствий. Я согласен с последним предложением, но я не думаю, что оно опровергает мое утверждение того, что несправедливость распределения средств производства вторична.

Здесь нужно разграничить различные смыслы «имманентного», «имманентности» и т.д. Рассматриваемая до-производственная распределительная несправедливость действительно имманентна распределению в первом смысле «имманентности», которое я выделяю. Но я также выделяю второй смысл «имманентности», в котором несправедливость не имманентна до-производственному распределению: вторичный статус его несправедливости, связан с тем, что оно не имманентно ему во втором смысле.

Я сказал, что если y несправедливо, потому что оно делает возможным или склонно к порождению x, и x несправедливо,^[8] то несправедливость y исходит от несправедливости x (даже если x считается несправедливым только если его порождает y). В одном из смыслов «имманентности», доброе или злое является таковым имманентно, если оно является таковым вне зависимости от своих последствий. И в этом смысле, неравное распределение безусловно имманентно несправедливо, хотя его несправедливость нормативно вторична. Такое распределение имманентно несправедливо потому, что его несправедливость состоит в склонности к порождению определенного последствия, склонности, которая может быть и не актуализирована. Его несправедливость не зависит от последствий, к котором оно действительно приводит, и таким образом, не зависит от тех действительных последствий, к которым может привести.

Рассмотрим показательную частичную аналогию. Намерение сделать нечто плохое неправильно вне зависимости от своих последствий, и, в частности, даже если не привело к неправильному действию (потому что агент передумал, потому что его план не сработал и т.д.). И также плохо делать нечто неправильное, вне зависимости от любых последствий, которые оно может иметь. Таким образом, в этом смысле и то и другое имманентно неправильно, но можно подумать,^[9] что неправильность действия здесь первична, что намерение неправильно действовать плохо именно из-за того, что это намерение действовать (тогда как действие неправильно не потому что оно исходит из неправильного намерения (даже если оно не считается неправильным действием, если не исходит из него)).

Аналогично, изначальное неравное распределение средств производства несправедливо, вне зависимости от своих действительных последствий, и, следовательно, (в указанном смысле) имманентно несправедливо: несправедливо из-за своей склонности вызывать несправедливость, которая имманентна ему в том смысле, что она сохраняет свое присутствие, какими бы ни были действительные последствия. Но, тем не менее, несправедливость распределения остается нормативно производной: центральная несправедливость это невзаимная передача сама по себе.

Раз так, то я согласен, что неравное распределение средств производства имманентно несправедливо (несправедливо, вне зависимости от последствий), но я также считаю, что такое распределение несправедливо благодаря тому, что оно вызывает (а значит вторично несправедливо). Это звучит противоречиво, но я должен уточнить значение, которое я придаю фразе «благодаря тому, что оно вызывает» в выделенном курсивом утверждении. «Что оно вызывает» означает не то, что оно вызвало или вызывает сейчас, или вызовет в будущем, а то, что оно склонно вызывать. Неравное распределение средств производства действительно несправедливо благодаря тому, что оно вызывает, то есть благодаря укорененной в нем склонности. Соответственно, оно имманентно (хотя и вторично) несправедливо, потому что оно несправедливо какими бы ни были его последствия.

До этого момента, нормативное качество x считалось «имманентным» только в том случае, если x обладало им независимо от своих действительных последствий. Более строгое условие добавляет к этому, что рассматриваемое нормативное качество должно принадлежать x безотносительно, то есть независимо от других обстоятельств.

Проиллюстрируем это. Связка динамита взрывоопасна, даже если взрыв не произойдет. Согласно нашему изначальному определению «имманентности», взрывоопасность это имманентное качество динамита. Тем не менее, можно возразить, что связка динамита не была бы взрывоопасной, если бы ее поместили на планету, где нет кислорода, а значит можно отрицать, что она имманентно взрывоопасна. Выражаясь кратко, можно бы было добавить, что условие того, что «x имманентно f» это то, что x является f вне зависимости не только от своих последствий, но и от отношений к другим вещам в мире.

Плохое намерение (которое, как мы продолжаем предполагать, плохо из-за того, что плохо действие, намерением совершить которое оно является) остается плохим, чтобы ни случилось в мире. Такое намерение имманентно плохо даже во втором и более сильном смысле «имманентности». Ведь его объект, будучи в техническом смысле объектом интенциональным (или «интенсионалом»), не меняется в зависимости от изменений в мире. Следовательно, не меняется и ответ о том плохо ли такое намерение.

Напротив, и аналогично случаю с динамитом, нечто может быть плохим из-за склонности, присутствующей в имеющихся условиях, склонности, которая бы пропала, если бы условия были другими. Так, например, неравенство средств производства может считаться несправедливым, если оно касается людей с одинаковыми предпочтениями и талантами, но справедливым, если касается людей, которые в этих отношения различаются и в том случае, если неравенство средств производства является компенсирующим. Несправедливость распределения средств производства является, в таком случае, имманентным в первом смысле «имманентности», который я определил, но не во втором, более сильном смысле. Его несправедливость зависит от других условий, и, в частности, от того обеспечивает ли распределение средств производства несправедливое изъятие прибавочного продукта.

 

3) До этого момента я предполагал, что характерное последствие неравного распределения это принуждение одних производить для других. Я размышлял согласно этому предположению, потому что так экономическую несправедливость понимал Маркс, и мой вопрос состоял в следующем: если экономическая несправедливость такова, то в чем именно она состоит?

   Тем не менее, несправедливость порожденная неравным распределением средств производства может быть описана и в более общих терминах, то есть в терминах досуга и заработка, доступных для в разной степени одаренных (средствами производства) агентов, вне зависимости от того, изымают ли некоторые из них излишек других. Например, при некоторых условиях несправедливое распределение средств производства будет означать не то, что A эксплуатируется B, а то, что A работает усерднее, чем B, чтобы получить тот же продукт, или получает меньше продукта, задействуя такой же труд.

Я упоминал такой случай выше, но не исследовал его по двум причинам. Во-первых, этот случай выходит за рамки марксизма, в которых разворачивается эта дискуссия. Во-вторых, интересный вопрос о случае не-эксплуатации структурно аналогичен тому, который занимал нас, а значит не требует отдельного разбора. Этот вопрос – что является главной несправедливостью: распределение средств производства или асимметричная ситуация, которую он производит? Ответ на него таков: нормативно первичная несправедливость это финальное распределение, предрасположенность к порождению которого делает несправедливым причинно первичную несправедливость несправедливой.

4) Пример из первой главы «Капитала», который я цитировал в 11-ом примечании к пятой главе показывает, что и сам Маркс был твердо против утверждения, что несправедливость эксплуатации исходит из несправедливости изначального неравного распределения средств производства. Ведь в примере Маркса речь идет о несправедливом обращении без изначального несправедливого распределения внешних активов. Все начинают равными в плане внешних активов, но благодаря (так предполагает Маркс) «своему труду и труду своих предков», активы A умножаются настолько, что теперь он может эксплуатировать B, который, как мы можем далее предположить, не развивал свои внешние активы. (Похоже, что Маркс имел ввиду, что сменяется поколение или два прежде, чем начинается эксплуатация. Давайте, несмотря на это, уберем «предков» и будем обращаться с примером как с внутри-поколенческим, чтобы предупредить ненужные возражения).

Раз в этом примере есть несправедливое обращение, но нет несправедливого изначально распределения активов, то несправедливость обращения – это не функция любого такого изначального распределения, и это подтверждает, что для Маркса несправедливость такого изначального распределения – это функция несправедливости эксплуататорского обращения, которое оно делает возможным. Но даже если бы эксплуататорское обращение было бы причинно невозможно без изначально асимметричного распределения средств производства, что, как показывает Марксовский пример, неверно, то последнее оставалось бы причинно первичной, но нормативно вторичной несправедливостью.

3) Пример из первой главы «Капитала», который я цитировал в 11-ом примечании к пятой главе показывает, что и сам Маркс был твердо против утверждения, что несправедливость эксплуатации исходит из несправедливости изначального неравного распределения средств производства. Ведь в примере Маркса речь идет о несправедливом обращении без изначального несправедливого распределения внешних активов. Все начинают равными в плане внешних активов, но благодаря (так предполагает Маркс) «своему труду и труду своих предков», активы A умножаются настолько, что теперь он может эксплуатировать B, который, как мы можем далее предположить, не развивал свои внешние активы. (Похоже, что Маркс имел ввиду, что сменяется поколение или два прежде, чем начинается эксплуатация. Давайте, несмотря на это, уберем «предков» и будем обращаться с примером как с внутри-поколенческим, чтобы предупредить ненужны возражения).

Раз в этом примере есть несправедливое обращение, но нет несправедливого изначально распределения активов, то несправедливость обращения – это не функция любого такого изначального распределения, и это подтверждает, что для Маркса несправедливость такого изначального распределения – это функция несправедливости эксплуататорского обращения, которое оно делает возможным. Но даже если бы эксплуататорское обращение было бы причинно невозможно без изначально асимметричного распределения средств производства, что, как показывает Марксовский пример, неверно, то последнее оставалось бы (причинно первичной, но) нормативно вторичной несправедливостью.

6) Джон Рёмер, используя остроумный пример, который бы вряд ли когда-то пришел на ум Марксу, утверждал, что не каждое неравное обращение продукта на рынке^[10] несправедливо, и что, в самом деле, такое обращение несправедливо только если отражает несправедливое изначальное распределение активов. Рёмер делает вывод, что вопрос обращения неинтересен и что марксисты зря сосредотачивают на нем свое внимание.^[11] Но я думаю, что несмотря на то, что посылки Рёмера (выделенное утверждение) безусловно верны,^[12] из них не следует ни то, что невзаимное обращение неинтересно с нормативной точки зрения, ни то, что (как думает Рёмер) нормативно фундаментальная несправедливость – это неравномерное распределение активов: то есть Рёмер неправ в двух вещах. Я изложу позицию Рёмера и потом выскажусь о том почему я считаю ее неправильной.

Итак, я сказал,^[13] что мы можем согласиться с Рёмером в том, что несправедливое обращение требует изначального неравного распределения. И похоже, что это конфликтует с тем, что говорил Маркс в примере, обсужденном в 5-ой секции. Но, если мы готовы согласиться с Марксом насчет этого примера, так это, как я предполагаю, потому, что есть определенные неупомянутые Марксом активы, которые изначально неравно распределены и,   пожалуй, сохраняют это качество, а именно активы таланта и предусмотрительности, которые могут подорвать изначальное равенство. Рёмер бы сказал, что, представленная таким образом, ситуация в примере из Капитала несправедлива и я бы с этим согласился. Она несправедлива потому, что распределение внешних активов должно компенсировать естественные последствия неравного распределения нематериальных активов, а не содействовать их проявлению. Если по причине определенной степени приверженности самопринадлежности, мы отказываемся это говорить, то сложно понять как мы можем считать пример из «Капитала», во всяком случае   в той внутри-поколенческой форме, которой я его ограничил, примером несправедливой эксплуатации.

Рёмер говорит, что неравное обращение, а именно это он имеет ввиду под «эксплуатацией» в статье, которую я обсуждаю, не несправедливо, если не отражает несправедливого распределения активов. И, будучи свободным от приверженности самопринадлежности, Рёмер считает, что распределение активов справедливо только если оно может считаться таковым, когда и внешние, и нематериальные активы принимаются во внимание. Рассмотрим следующий рёмеровский пример: таланты и внешние активы, принадлежащие X и Y равны, но о у них разные предпочтения и, в частности, разное соотношение досуга/отдыха. X – лентяй, а Y – трудоголик. Так что X позволяет Y работать на средствах производства, принадлежащих X после того, как Y заканчивает работать на своих. Y работает десять часов, пять на своих и пять на X-овских средствах производства, и некоторая часть произведенного Y, скажем равного 2,5 часам работы, отходит к X. ^[14] Мы можем согласиться с Рёмером, что в этом нет ничего несправедливого, потому что, хотя изъятие и имеет место, несправедливого изъятия не происходит.^[15]

Такие примеры определяют посылки Рёмера, состоящие в том, что неравное обращение как таковое не несправедливо. Но, на мой взгляд, из этого не следует его вывод о том, что неравное распределение активов, а не эксплуататорское обращение, это нормативно фундаментальная несправедливость. Если бы это было так, то рассуждение во 2-ой секции этой главы было бы ошибочным.

Причина по которой вывод Рёмера неверен это то, что, при всей правильности его посылки (неравное обращение не несправедливо само по себе), остается возможным и вероятным то, что неравное обращение несправедливо, когда оно отражает неравное распределение активов, которое несправедливо именно потому что делает возможным несправедливо неравное обращение, так что, при всем уважении к Рёмеру, последнее нормативно фундаментально. В конце концов, что еще нечестно в распределении, при обоснованном предположении, что все люди заинтересованы в средствах только как в средствах производства? Абсурдно советовать нам быть заинтересованным в распределении активов, противопоставляя его обращению продукта, которое и делает распределение активов интересным!

Марксисткая позиция в том, что раз труд и только труд создает продукт, и раз различия в обладании средствами производства позволяют не-рабочим получать часть того, что производит труд только лишь потому, что они владеют средствами производства, то их владение средствами производства морально нелегитимно. Это основной вопрос, отделяющий марксистскую мысль от буржуазной. Ведь марксисты говорят, что так как труд производит продукт и частные владельцы капитала присваивают его часть, частный капитал морально нелегитимен и рабочие эксплуатируются, а буржуазные мыслители говорят, что так как частный капитал морально легитимен, рабочие не эксплуатируются, несмотря на тот факт, что они производят продукт и его часть переходит к капиталистам.

Я твердо придерживаюсь утверждения, выделенного два параграфа назад. Следовательно, я расхожусь с Рёмером когда он провозглашает, что «теория эксплуатации…не обеспечивает правильную модель или представление о марксистских моральных воззрениях: правильное марксистское утверждение, как я думаю, состоит в защите равенства распределения производственных активов, а не в уничтожении эксплуатации»,^[16] (где, как всегда в статье Рёмера, эксплуатация означает просто неравное обращение). Рёмер отказывается рассмотреть в чем смысл равенства в распределении активов, если не в предотвращении несправедливого обращения. Если, как настаивает Рёмер, «правильное марксистское утверждение…состоит в защите равенства распределения производственных активов», то это как раз потому, что такое распределение делает несправедливую эксплуатацию невозможной, а раз это так, то совершенно неприемлемо противопоставлять высказывание в кавычках тому, которое Рёмер стремится разрушить. Главный принцип должен включать в себя предотвращение несправедливого обращения одних с другими, а не только предотвращение условий, которые делают это возможным.

Входить в чужой дом допустимо, если его владелец дал на это разрешение и предоставил ключ, но неправильно, если он такого разрешения не давал, а входите вы с помощью оружия. Тем не менее, из этого не следует, что в проникновении с помощью оружия неправильно не проникновение, а то, что вы, так уж получилось, используете оружие. Проникновение неправильно, потому что оно осуществляется при помощи оружия и владение оружием неправильно, потому что делает возможным противоправное проникновение: противоправное проникновение является здесь нормативно первичной (хотя и вторичной причинно) неправильностью.

Аналогично: если Рёмер прав, то (определяя эксплуатацию как неравное обращение, а не как несправедливое обращение), эксплуатация не несправедлива по природе. Но эксплуатация, а не неравные средства производства, это, в своей несправедливой форме, центральная нормативно первичная несправедливость, хотя она и не всегда является таковой.

Рассмотрим еще раз пример с грабителем. Обычно подпись чека не является несправедливостью. Это несправедливость, если чек подписан потому, что разбойник угрожает подписавшему смертью. Несправедливость в таком случае возникает помимо того, что разбойник владеет и угрожает орудием, ведь жертва могла выбрать смерть, а не подпись. То, что это считается за несправедливость благодаря пистолету (подпись чека вообще – это не несправедливость) явно не мешает этому быть несправедливостью и значит, как я утверждал, не меняет того, что оружейное неравенство вторично несправедливо: оружейное неравенство несправедливо, потому что делает возможным появление несправедливых передач, таких как дорожное ограбление. И, схожим образом, несмотря на то, что «несправедливость эксплуататорской аллокации зависит от несправедливости изначального распределения»^[17], то, что делает последнее несправедливым – это склонностью к порождению первичной несправедливости несправедливой аллокации.

В моем решении представленной выше головоломки я говорю, что распределение активов несправедливо потому, что оно делает возможными несправедливое обращение. Я не говорю, что оно необходимо требует такого обращения, так как понимаю, что по разным причинам (например, из-за чувства собственного достоинства) бедный рабочий может предпочесть крайнюю нищету работе на капиталиста, а капиталист-филантроп может распределить весь продукт среди рабочих (и оставаться капиталистом просто потому, что ему нравится принимать решения, инвестировать и т.д.). Будучи экономистом, Рёмер упрощает проблему ^[18], отбрасывая эти случаи с помощью предположений, согласно которым люди максимизируют полезность и находят ее исключительно в доходе и отдыхе. При этих аксиомах, распределение активов необходимо требует определенного обращения, так что процесс обращения исчезает из виду как неважный именно потому, что он уже заложен в самом распределении активов, благодаря характеру основных предположений. Поэтому Рёмер может говорить, что «существование эксплуатации [в стандартных условиях, на которых сосредотачивался Маркс – Д.А.К] эквивалентно неравенству в изначальных активах». ^[19] Они действительно эквивалентны в рамках парадигмы Рёмера, но в остальном достаточно сильно отличаются друг от друга, и их намеренно сконструированная эквивалентность – плохая причина для того, чтобы выводить заключение о том, что эксплуатация не является первичной несправедливостью.^[20]

^[1] См. мою рецензию на Wood, Allen, Karl Marx, London, 1981, а для разумного и исчерпывающего (на мой взгляд) рассмотрения проблемы см. Geras, Norman* Geras, Norman. The Controversy About Marx and Justice // Literature of Revolution, London, 1986

^[2] Я буду часто , как здесь, использовать слово «эксплуатация» в значении «капиталистическая эксплуатация». Эксплуатация, характеризующая другие способы производства не играет роли в этой главе.

^[3] Для дальнейших комментариев см. секцию 4 внизу.

^[4] Внимательный читатель может заметить, что, таким образом, характеристика (2) выпадает из рассмотрения. Это оправдано, так как она не является определяющей для эксплуатации как таковой.

^[5] За исключением, возможно, Робин-гудовских случаев, когда ограбление компенсирует несправедливость, а значит может быть воспринято как не несправедливое: здесь мы можем оставить такие случаи в стороне.

^[6] Как в приведенном ниже пример Рёмера.

^[7] Дальнейшее уточнение этого трехчастного утверждения можно найти в 3 части, которые многие не-философы сочтут утомительной. (Некоторое философы могут найти ее утомительной даже в большей степени)

^[8] Заметьте, что «и x несправедливо» появляется здесь в рамках «потому что»: несправедливость x должна быть частью объяснения несправедливости y, чтобы привести к дальнейшему следствию.

^[9] Некоторые могут думать и наоборот: это сложная проблема, по которой мне не обязательно занимать здесь какую-то позицию. Что имеет здесь значение, так это логическая совместимость утверждений «намерения могут быть неправильными вне зависимости от последствий» и «неправильные намерения неправильны потому что это намерения действовать».

^[10] «На рынке» здесь создает контраст с прямым насильственным изъятием (например, под дулом пистолета), мошенничеством и т.д.

^[11] Он негативно отвечает на вопрос, вынесенный в название его эссе «Должно ли марксисты быть заинтересованы в эксплуатации?», которое и является здесь моей мишенью. (Я не спрашиваю насколько позиция Рёмера в этом эссе согласуется с тем, что он говорит в других местах.) Roemer, John, ‘Should Marxists be Interested in Exploitation?’, in Roemer (ed.) Free to Lose, Cambridge, MA, 1988

^[12] Они могут быть неверны только в том случае, если глупость и случайность влияют на результат рыночных транзакций. Но в данном случае удобно забыть о глупости и случайности.

^[13] Не принимая в расчет особые случаи: см. сноску 12.

^[14] Эти средства производства просто ломаются, если их использовать больше пяти часов в день.

^[15] Изъятие не отражает ничего, кроме различных предпочтений. Но, в отличии от того, что говорит Рёемер на странице 272 в Должно ли марксисты быть заинтересованы в эксплуатации?», это неправда, что несправедливая экспллуатация никогда не может вознинкнуть на почве разницы в предпочтениях. Для замечательного контр-примера к этому обобщению см. Приложение в Morris, Christopher, ‘The Relation between Self-interest and Justice in Contractarian Ethics’, Social Philosophy and Policy, 5,1987

^[16] Roemer. Should Marxists be Interested in Exploitation? pp. 274-5

^[17] Roemer, John (ed.)Free to Lose, Cambridge, MA, 1988, p 57

^[18] Что допустимо в отношении многих экономических проблема, но катастрофично в отношении проблем этических, таких как та, которой посвящена эта глава.

^[19] Roemer. Should Marxists be Interested in Exploitation? p. 274

^[20] Сравните последний упомянутое рассуждение Рёмера с тем, с которым я спорил в секции 3. Последнее выглядит так:

(Несправедливое) неравенство не обязательно вызывает эксплуатацию.

(Несправедливое) неравенство в активах имманентно несправедливо.

(Несправедливое) неравенство в активах не только лишь вторично несправедливо.

Рассуждение Рёмера выглядит так:

(Несправедливое) неравенство в активах обязательно вызывает эксплуатацию.

(Несправедливое) неравенство в активах не только лишь вторично несправедливо.

Посылка и первый вывод рассуждение из секции 3 верны, но второй второй вывод нет. Посылка рассуждения Рёмера верна лишь в искусственном смысле. Более того, я думаю, что этот вывод неверен, но это несколько усовершенствованное утверждение не отстаивалось выше.

Перевод и предисловие Дмитрия Середы